Нора Робертс - Мои дорогие мужчины
В ее стонах бурлило отчаянное, безумное наслаждение, отзываясь на каждое прикосновение его губ, то нежно приникавших, то жадно впивавшихся в ее горло.
Край стола врезался ей в спину, но Анна не замечала этого. О Боже, как же она хотела, чтобы Кэм был еще ближе! Она снова нашла губами его губы, отчаянно наслаждаясь новым поцелуем.
«Еще один, только один», – пообещала она себе, отвечая его безрассудному желанию, уступая ему.
Кэм шептал ее имя, наслаждаясь ее телом, как роскошным пиршеством. Ни одна другая женщина никогда не заполняла его так быстро, так абсолютно, так окончательно. Ему казалось сейчас, что никаких других женщин и не было в его жизни.
– Позволь мне! – взмолился Кэм, хотя никогда и никого ни о чем не умолял. – Ради Бога, Анна, позволь мне. – Он провел руками по ее ногам, бедрам. – Сейчас!
Анне страшно не хотелось прогонять его. Было бы так легко забыть обо всем, отдаться ему без остатка… Но она прекрасно понимала, что самое легкое редко бывает правильным.,
– Нет. Не сейчас. – Она обхватила ладонями его лицо. Сожаление душило ее. Еще одно мгновение, еще секунда в его объятиях. – Не сейчас. Не так.
Ее глаза потемнели, затуманились. Кэм прекрасно понимал женщин и не сомневался в собственном мастерстве. Он знал, что мог бы заставить эти глаза ослепнуть от страсти.
– Но почему, Анна? Ведь все было так чудесно.
– Ты выбрал неудачный момент. Подожди. – «Кто-то должен сделать первый шаг, – решила Анна. – Разорвать контакт». Она отступила назад, судорожно вздохнула, закрыла глаза и уперлась руками ему в грудь, удерживая его. – Это было безумием.
Кэм взял ее руку и прижался к ней губами.
– Кому нужно благоразумие?
– Мне, – освобождая свою руку, Анна попыталась улыбнуться. – Я глубоко сожалею, но благоразумие мне сейчас действительно необходимо. – Она снова глубоко вздохнула, поправила волосы. – Если тебе от этого станет легче, могу сказать, что ты не разочаровал меня, Кэмерон. У тебя огромные скрытые возможности.
– Я еще даже не начал их проявлять! Теперь она улыбнулась вполне искренне.
– Не сомневаюсь. Нисколько не сомневаюсь! – Анна отодвинулась чуть дальше и взяла чашку с быстро остывающим кофе. – Я не знаю, поможет ли этот эпизод нам обоим заснуть сегодня ночью, но это должно было случиться. – Она склонила голову, увидев, что он прищурился. – В чем дело?
– На твоем месте большинство женщин извинились бы.
– За что? – Анна пожала плечами, от души надеясь, что ее тело в конце концов успокоится. – Ведь ты же сам… Ладно, я виновата не меньше тебя. Мне стало интересно, что женщина чувствует в твоих объятиях, как только я увидела тебя.
Кэм внезапно понял, что никогда больше не будет таким, как прежде.
– Мне кажется, я сильно увлечен тобой.
– Ничего подобного! – Анна засмеялась и вручила ему его чашку. – Ты заинтригован, тебя тянет ко мне, разыгралась здоровая похоть, но это совсем другое дело. Ведь ты меня даже не знаешь.
– Но я хочу тебя узнать! – Кэм коротко рассмеялся. – И это, надо сказать, меня здорово удивляет. Обычно мне все равно.
– Я польщена. Не знаю, кого винить: твое обаяние или собственную глупость, но я польщена. Только…
– Почему обязательно должно быть какое-то «только»?!
– Потому что сейчас моя главная забота – Сет. Не огорчайся, это ведь совершенно естественно. – Ее глаза потеплели от сочувствия и затронули что-то в его душе, что-то, спрятанное глубоко под «здоровой похотью». – И твоей главной заботой должен стать Сет. Очень надеюсь быть рядом, когда это случится.
– Я делаю все, что могу придумать.
– Я знаю. И ты делаешь больше, чем многие на твоем месте, – она легонько коснулась его руки. – Я чувствую, что в тебе скрыто еще очень многое, Кэм. Только….
– Опять «только»?!
– Сейчас тебе лучше уйти. Кэм очень хотел остаться. Пусть даже просто разговаривать с ней, просто быть с нею рядом.
– Я еще не допил свой кофе.
– Кофе все равно остыл. И уже поздно. – Анна выглянула в окно. По стеклу, как слезы, бежали дождевые капли. – К тому же этот дождь заставляет меня думать о том, о чем бы мне думать не следовало.
Кэм вздрогнул.
– Надеюсь, ты это сказала не для того, чтобы заставить меня страдать еще больше?
– Именно для этого! – Анна снова засмеялась, направилась к двери и широко распахнула ее. – Если мне предстоит страдать, почему я должна жалеть тебя?
– Ты мне нравишься, Анна Спинелли! Такие женщины мне по душе.
– А мне казалось, тебя не интересуют женщины, которые охотятся за твоей душой. По-моему, ты предпочитаешь тех, кто охотится за твоим телом.
– Вот видишь, мы уже начинаем узнавать друг друга.
– Спокойной ночи.
Анна не стала уклоняться, когда Кэм притянул ее к себе и поцеловал. Это было бы притворством, а она не собиралась ни притворяться, ни обманывать себя. Поэтому она ответила на его поцелуй с исступленной страстью. А потом буквально вытолкала его за дверь и прислонилась к ней спиной, чувствуя себя совершенно обессиленной.
Сказать, что она испытывала возбуждение, значило ничего не сказать. Анна подумала, что ее пульс вряд ли придет в норму и через несколько часов. А то и дней.
И лучше бы она не чувствовала себя такой счастливой…
7
Когда зазвонил телефон, Кэм хмуро рассматривал корзину, полную розовых носков и трусов. Он точно помнил, что, когда закладывал носки и нижнее белье в стиральную машину, они были белыми… или почти белыми. Теперь они стали розовыми, как пасхальные яйца.
Может быть, они кажутся розовыми, пока мокрые?
Но когда он запихивал белье в сушилку, среди розовых мелькнул затаившийся красный носок. Кэм злобно оскалился и поклялся, что Филип заплатит за это своей жизнью.
– Черт побери! – пробормотал он, услышав телефонный звонок, наугад ткнул какую-то кнопку на сушильной машине, понадеявшись, что белье не поджарится, и отправился к телефону.
Перед тем как снять трубку, он приглушил звук переносного телевизора, стоявшего в углу рабочего стола. Не то чтобы он действительно смотрел его и уж точно не следил за всеми
страстями и предательствами, разворачивающимися в дневной «мыльной опере», но с ним было как-то веселее.
– Куин у телефона.
– Эй, Кэм! Еле нашел тебя. Это Тод Бардет. Кэм вытащил из открытого пакета горсть печенья.
– Как дела, Тод?
– Должен признаться, просто отлично. Я провел некоторое время на Большом Барьерном Рифе.
– Недурное местечко, – пробормотал Кэм с набитым ртом.
И тут его брови резко взметнулись вверх, поскольку на крошечном экране напротив потрясающая красотка прыгнула в постель с приторным красавчиком. Может, в конце концов, в этих дневных телепередачах действительно что-то есть.
