Татьяна Герцик - Вынужденный брак
Взглянув на дружка, кисло поздравил себя, что тот ничего не знает о его прошлой жизни, даже того, что он был женат, иначе подначкам не было бы конца. Дождавшись медленного парного танца, быстро очутился рядом с избранницей и пригласил на танец, обойдя конкурентов.
Девушка подняла к нему смеющееся хорошенькое личико и согласилась. Он обхватил ее за талию и прижал к себе таким интимным жестом, что она вопросительно подняла брови. На это он склонил голову и представился:
– Юрий.
Она наклонила головку на бок, похлопала длинными ресницами и ответила в том же тоне:
– Инга.
Он удивился, разглядывая удлиненный овал ее лица и большие голубые глаза.
– Что, присутствует скандинавская кровь?
Она гордо подтвердила:
– Да, у меня бабушка – финка.
– Чухонка, что ли?
Она наморщила хорошенький ровный лобик.
– Что за чухонка?
– Так до революции в России финнов называли. Если помните, Финляндия была тогда жалким закоулком Российской империи.
Это ее несколько покоробило. Походило на обвинение в недостатке голубой крови. Она живо возразила:
– Это раньше финны были отсталым народом, а не теперь. – И с гордостью за свои благородные корни добавила: – Вот мои троюродные сестры живут в Хельсинки. Я ездила к ним в прошлом году – сплошной восторг!
Она остановилась, ожидая заинтересованных вопросов о тамошней жизни, но их не последовало. Юрия это не интересовало. Его беспокоило совершенно другое – не откажется ли Инга пойти с ним в его псевдогостиницу? Она его заинтересовала. Он чувствовал, что она могла бы занять в его жизни довольно важное место. Во всяком случае, в ней не было привкуса вульгарности, что так отвращало его от современных сверхраскованных девиц.
На вид ей можно было быть года двадцать два, но внешность обманчива, могло быть и больше и меньше. Серебристое платье, обтягивающее ее тоненькую фигурку, придавало ей некоторую строгость, одновременно делая на редкость притягательной.
Он прикинул, как бы она выглядела в джинсах, но тут же откинул эту идею – Сашка всегда ходила в джинсах, во всяком случае, дома. Он не хотел сравнивать их даже в мыслях. Почему? – да потому, что хотел поскорее вычеркнуть из памяти тот непродолжительный, но весьма досадный эпизод своей жизни, а зачем же еще?
Танец кончился, но он, не выпуская руку девушки, увлек ее в коридор, встал около стенки в довольно укромном уголке и, облокотясь около нее так, чтобы закрыть спиной от назойливых любопытствующих гостей, продолжил разговор.
– Сколько вам лет, милая Инга?
– Двадцать два.
Он порадовался своей наблюдательности.
– Вы где-то учитесь?
– В универе. На юридическом.
– Почему именно там?
– Папашка настоял. Он тоже юрист. Да в наше время какая разница, где учиться, лишь бы корочки были. Распределения ведь нет, куда уж устроишься.
Он неодобрительно повертел головой в ответ на проявление практицизма в столь нежном возрасте. Но для нынешнего времени это было естественно. Думать надо не о высоких материях, а о конкретной пользе самому себе. Это нормально. О родителях спрашивать не стал, пришлось бы говорить о своих, а все особы, узнавшие об его отце, делали охотничью стойку и изо всех сил старались понравиться. А ему хотелось, чтобы ценили его самого. За красивые глаза, к примеру.
В банкетном зале воцарилась тишина и толстый мужчина начальственным тоном позвал опоздавших. Инга дернулась, но, перехваченная сильной рукой, притормозила. Юрий заинтересованно спросил:
– Когда мы с вами увидимся?
Чуть нахмурясь, она объяснила:
– Не сегодня. Я здесь с родителями. Может быть, завтра?
Он покладисто согласился:
– Завтра, так завтра. Телефон есть?
Она записала в маленькой записной книжке, изъятой им из кармана жестом циркового фокусника, номер своего сотового телефона и вприпрыжку убежала к родственникам. Кинув ей вслед одобрительный взгляд, вернулся за свой столик. Пашка, довольный отсутствием конкурента, вылил в свой бокал остатки коньяка из бутылки и восторженно подтвердил свое предположение:
– Ну что, я же говорил, что будут классные телки!
Юрий встреченную девушку к категории мычащих млекопитающих никак не относил, но препираться не стал. Просто сидел, допивая коньяк из своего бокала и улыбался открывающимся перспективам.
На следующий день позвонил по ее телефону. Но не сразу, а лишь к вечеру, чтобы не загордилась, думая, что он ночь не спал от нетерпения. Инга взяла трубку сразу, и вот тут он оказался наказан. Она уже шла сегодня к кому-то на свидание.
– Вы так долго не звонили – голосок звучал сдавленно, несколько фальшиво, и он решил, что никакого свидания нет, просто начинается надоевшая ему игра «цени меня побольше», – что я согласилась сходить с Игорем в кино. Он мой старый друг, мне было неудобно ему отказать. – Подразумевалось: если ты будешь медлить, то останешься с носом. Конкурентов вокруг полно.
Игравший в эту игру гораздо дольше и имевший больше опыта Юрий безразлично сказал:
– Жаль. – По его тону было понятно, что ему вовсе не жаль. – Придется приглашать кого-нибудь другого. – И дураку было понятно, что этот «кто-то другой» – более сговорчивая девица.
Инга сникла, но выворачиваться и менять решение не стала. Просто сказала:
– Желаю успеха! Звоните в другой раз! – и отключила телефон.
Усмехаясь, Юрий посмотрел на телефонную трубку. Молодец! Не хнычет, не признает свои ошибки, не просит прощенья. Совсем как Саша. Поняв, что опять сравнивает новую пассию с бывшей женой, рассвирепел. Когда же это кончится? Такое впечатление, что он сидит у нее на железном крючке и никак не может сорваться. А ведь она ему совершенно безразлична! Просто она как запретная белая обезьяна, о которой нельзя думать и именно поэтому думается только о ней.
Они встретились на следующий день. На Инге были коротенькие шорты с небрежной бахромой снизу и легкий золотистый топик. Она казалась свежим и юным цветком и рядом с ней Юрий почувствовал себя резонерствующим стариком. Желая исправить этот непорядок, он взял ее за руку и стал с ней гулять, как гуляют дети в детском саду.
Это было смешно, и ей понравилось. Они попробовали горячих шашлыков под острым мексиканским соусом в летней кафешке под большим синим зонтом, потом посидели в парке под старыми раскидистыми липами, поедая мороженое и болтая ни о чем.
Вечером он пригласил ее к себе, она легко согласилась, прекрасно понимая, что это означает. Эта неприличная скорость его слегка покоробила, но он напомнил себе, что осуждать моральное состояние современного общества уж вовсе не его прерогатива, он и сам такой. К тому же двуличие не в его правилах – он же сам предложил ей близость. Сашка ведь тоже пошла с ним гулять по парку в первый же вечер, хотя, если честно, просто не знала, что там ее ждет. Чертыхнувшись, с трудом оторвался от прошлого, сосредоточившись на настоящем.
![Сильвия Дэй - Сплетенная с тобой [Entwined with You]](/uploads/posts/books/16630/16630.jpg)
