Колин Гувер - Потерявший надежду
– Угощайся. Но имей в виду: раз я люблю печь, это не значит, что я большая мастерица.
И она переключается на миску перед собой.
– Значит, дом в твоем распоряжении и ты посвящаешь вечер пятницы выпечке? Типичный тинейджер, – поддразниваю я, откусываю от печенья, и бог мой! Она умеет печь. Теперь она нравится мне еще больше.
– Что мне ответить? – Она пожимает плечами. – Я бунтарская натура.
Я улыбаюсь, снова смотрю на тарелку с печеньем. Там этих штучек больше десятка, и, пока она не выгнала меня из дома, я рассчитываю съесть по меньшей мере половину. Хорошо бы еще к ним молока.
Она по-прежнему поглощена манипуляциями с миской, так что я решаю сам найти стакан.
– Молоко есть? – спрашиваю я, направляясь к холодильнику.
Она не отвечает, и я открываю холодильник, достаю молоко и наливаю себе стакан. Доедаю печенье, потом запиваю молоком. Морщусь, потому что это не молоко, а хрен знает что. Или оно испортилось. Перед тем как закрыть холодильник, смотрю на этикетку. Это миндальное молоко. Не хочу быть грубым, так что делаю еще один глоток и оборачиваюсь.
Подняв брови, Скай смотрит на меня в упор. Я улыбаюсь:
– К печенью всегда предлагают молоко. Хозяйка из тебя никудышная. – Хватаю очередное печенье и сажусь.
Она ухмыляется, а потом вновь поворачивается лицом к барной стойке.
– А я оставляю гостеприимство для приглашенных гостей.
– А-а! – смеюсь я.
Приятно слышать сарказм в ее голосе: это помогает мне расслабиться. Она включает миксер, сосредоточенно глядя на посудину перед собой. Мне нравится, что она не спросила, зачем я явился. Знаю, ей любопытно, что я здесь делаю, но я также знаю, что она невероятно упряма и наверняка не станет спрашивать.
Она выключает миксер и снимает лезвия, потом подносит одно ко рту и облизывает его.
Охренеть!
Я ловлю ртом воздух.
– Хочешь? Это немецкий шоколад.
– До чего любезно с твоей стороны.
– Заткнись и облизывай, а не то оставлю себе, – лукаво произносит она. Потом с улыбкой подходит к шкафчику и наполняет стакан водой. – Хочешь запить или будешь притворяться, что тебе нравится эта веганская гадость?
Я смеюсь и моментально пододвигаю к ней стакан:
– Я старался не подавать виду, но больше не могу это пить. Да, воды. Пожалуйста.
Она со смехом наливает мне воды, потом садится напротив. Берет шоколадное печенье с орехами и откусывает, не отрывая от меня взгляда. Она молчит, но я знаю: ей любопытно, зачем я здесь. Восхитительное упрямство: она еще не спросила меня об этом.
Понимаю, мне следует объяснить, почему я свалился на нее, как снег на голову, но я сам немножко упрямый, и мне хочется еще потянуть. Я даже кайфую от этого.
Мы молча пялимся друг на друга, пока она доедает свое печенье. Скай смотрит на меня с полуулыбкой, и от этого мой пульс учащается. Боюсь, если не отведу взгляд, то выпалю сразу все, что хочу сказать.
Чтобы этого не случилось, встаю и захожу в гостиную, желая осмотреться. Не могу больше наблюдать за тем, как она ест. Мне надо сосредоточиться на цели своего визита, потому что я уже начинаю о ней забывать.
На стенах висят фотографии, и я подхожу ближе, чтобы рассмотреть их. Фотографии, на которых она младше, чем сейчас, просто завораживают меня. Она действительно вылитая Хоуп.
Просто нереально смотреть в большие карие глаза маленькой девочки на фотоснимке. Если бы не тот факт, что на нескольких фотографиях она снята со своей матерью, я был бы убежден, что она и есть Хоуп.
Но она не может быть Хоуп, потому что мать Хоуп умерла, когда та была совсем маленькой. Если только Карен не мать Скай.
Меня бесит, что я продолжаю об этом думать.
– Твоя мама молодо выглядит, – говорю я, замечая небольшую разницу в возрасте между ними.
– Да, она молодая.
– Ты не похожа на нее. Наверное, в отца?
– Не знаю. – Она пожимает плечами. – Я не помню его.
Говоря это, она хмурится, но мне любопытно, почему она не помнит, как он выглядит.
– Умер?
Она вздыхает. Видно, что ей неприятно говорить об этом.
– Не знаю. Я его не видела с пяти лет.
Ясно, она не хочет говорить на эту тему. Возвращаюсь на кухню и занимаю свое место.
– И это все? Не будет никакой истории?
– О, история есть. Просто не хочу рассказывать.
Я вижу, что сейчас мне из нее ничего не вытянуть, поэтому меняю тему разговора.
– Печенье у тебя очень вкусное. Зря ты недооцениваешь свои кулинарные способности.
Она улыбается, но в это время звучит сигнал телефона на столешнице, и улыбка исчезает. Я смотрю на сотовый, а Скай вскакивает и бросается к плите. Распахивает дверцу, чтобы взглянуть на торт, и тут я понимаю, что она приняла этот сигнал за таймер духовки.
Беру телефон, когда она закрывает духовку и поворачивается ко мне.
– Тебе пришло сообщение. – Я смеюсь. – «Торт отличный».
Она закатывает глаза и бросает на столешницу прихватку, потом садится на свое место. Меня заинтриговал ее сотовый, тем более что раньше она говорила мне, будто у нее его нет.
– Я думал, тебе не разрешают пользоваться телефоном. – Я прикасаюсь к экрану и прокручиваю сообщения. – Или это просто жалкий предлог, чтобы не дать мне номер?
– Мне действительно не разрешают. На днях мне его подарила лучшая подруга. С него можно только посылать эсэмэски.
Я поворачиваю телефон дисплеем к ней:
– Что это за сообщения, черт возьми? – Я читаю вслух: – «Скай, ты прекрасна. Ты, пожалуй, самое совершенное существо во всей вселенной, и тому, кто с этим не согласится, не поздоровится». – Я украдкой смотрю на Скай, еще больше заинтригованный этой девчонкой. – О господи! Они все такие. Только не говори, что сама посылаешь их себе для повышения самооценки.
Она со смехом выхватывает телефон у меня из рук:
– Перестань. Не надо портить кайф.
– Бог мой, так и есть? Все эсэмэски от тебя?
– Нет, – обиженно произносит она. – От Сикс. Она моя лучшая подруга, которая уехала от меня на край света. И она скучает и не хочет, чтобы я грустила, поэтому каждый день посылает мне что-то приятное. По-моему, очень мило.
– Нет, ты так не думаешь. Ты считаешь их дурацкими и, вероятно, даже не читаешь.
– У нее самые хорошие побуждения. – Скай с независимым видом скрещивает руки на груди.
– Они тебе навредят, – поддразниваю я. – Смотри, как бы не лопнуть от раздувшегося самомнения!
Прокручиваю дисплей на ее сотовом и набиваю в свой телефон ее номер. Смешно было бы уйти отсюда без этого, и у меня появился подходящий предлог заполучить его.
