Пегги Уэбб - Бабье лето
Она как раз стояла на дороге у загона рядом со своим джипом «Вранглер» и с черной собакой Лэбом у своих ног и не спускала глаз с лошади и всадника, наблюдая за очередной опасной выходкой брата-близнеца.
Было уже слишком темно, чтобы нестись вскачь. Келли вряд ли отважилась бы так рисковать. Кроваво-красное солнце опускалось за горный хребет, окрашивая тропу багровым цветом. И хотя Келли не отличалась терпением, она не тронулась с места, дожидаясь, пока Болтон спустится и остановит своего красавца-коня.
– Что ты делаешь? – поинтересовалась она. – Пытаешься покончить жизнь самоубийством?
– Здравствуй, Келли! Когда ты вернулась из Африки? – спросил Болтон, подходя к сестре.
– Во вторник. Как ты мог подвергать такому риску жеребца? – негодовала Келли.
– Ланселоту ничто не грозило. Я знаю, что делаю, – заверил ее Болтон.
– Ой ли? – Келли явно сердилась на брата.
– Да. Всегда, – упрямился Болтон.
Келли повернулась лицом к брату и сжала кулаки, а во взгляде ее появился сердитый блеск.
– Мне следовало бы высечь тебя, – заявила она.
В ее устах это было не пустой угрозой. Болтону не раз доводилось видеть сестру рассерженной и испытать на себе ее гнев. Однажды, очень давно, когда им было восемь лет и они навещали родню матери в Миссисипи, Келли схватила бабушкин кнут и отхлестала мальчишку вдвое крупнее себя за то, что он обозвал ее малявкой. Если бы Болтон тогда не вмешался, жертва Келли не отделалась бы рассеченной щекой и ушибленной рукой.
Теперь Болтон смотрел на лицо сестры, такое же непроницаемое, как и его собственное, с такими же высокими скулами и бронзовой кожей. У них были одинаковые голубые глаза и стройные гибкие фигуры. Но это было лишь внешнее сходство, в остальном они сильно отличались друг от друга – он был спокоен, выдержан и тяготел к творчеству, ее же натура одарила вспыльчивостью и аналитическим складом ума; он был суров и мужественен, она – поразительно женственна; он предпочитал прямой путь, твердо зная, чего хочет, в то время как Келли подбиралась к цели извилистой дорожкой, никогда не уверенная до конца в своих желаниях и стремлениях.
Будучи врачом – специалистом по редким тропическим болезням, – она колесила по миру, сражаясь с малоизвестными смертельными вирусами. Это была работа будто специально созданная для женщины с ее темпераментом и храбростью.
Но куда бы Келли ни уезжала, она всегда возвращалась домой, к Белым горам, к земле, вскормившей ее, и к семье, где ее любили.
Нынешняя встреча была похожа на многие другие. Возвращаясь из дальних странствий, Келли вела себя так, словно никуда не уезжала и не подвергалась постоянной опасности.
Они посмотрели друг на друга и внезапно расхохотались.
– Добро пожаловать домой, Келли, – воскликнул Болтон, протягивая руки к сестре.
Она обняла его за талию, и они вместе направились к дому.
– Знаешь, – строго продолжила она, – я могу тебя так отделать, что ты про весь белый свет забудешь.
– Не сомневаюсь, что ты можешь осуществить свою угрозу, – смеясь, согласился Болтон.
Они сели рядышком на крыльцо, а черный Лэб принялся лизать руку своей хозяйки.
– Я все же хочу получить ответ. Что ты пытался доказать себе? – не отставала Келли.
Она никогда не задавала праздных вопросов. Образованная женщина, Келли умела отбросить несущественные детали и увидеть суть дела.
– Ты разговаривала с Дженис, – предположил он.
– Откуда ты знаешь? – удивилась Келли.
– Не одна ты способна анализировать, доктор Грей Вульф, – заявил ее проницательный братец.
– Да, я разговаривала с ней, но не собираюсь действовать за твоей спиной, – ответила Келли, изучающе поглядывая на Болтона.
– Знаю, ты так не поступаешь, Келли, – кивнул Болтон.
– Она сказала, что ты бросил ее ради этой романистки, – сказала Келли.
– Дженис так сказала? – удивился Болтон. Он и подумать не мог, что Дженис может язвить.
– Ну, не такими словами. Она слишком воспитанна. Она сказала, что ты влюбился, и Вирджиния Хэйвен разбила твое сердце. – Келли не сводила глаз со своего брата.
– Я бы преподнес это по-другому, – ответил Болтон с непроницаемым видом.
– И как, Болтон? – не уступала Келли.
– Я бы сформулировал это так: я люблю Вирджинию Хэйвен и собираюсь быть с ней. Точка. Конец обсуждения, – резко произнес Болтон.
– Ты хочешь сказать, что это не мое дело, и чтобы я не совала туда свой длинный нос? – уточнила Келли.
– Я не смог бы выразиться лучше, – подтвердил Болтон ее догадку.
– Ладно… Во-первых, ты знаешь, какой чертовски глупой проблемой я считаю любовь. А во-вторых, можешь не объяснять мне, что я должна делать, поскольку я все равно не буду тебя слушать, – заявила она.
Он засмеялся.
– Ты никогда не слушала меня.
– Вот именно. Итак, мы с этим разобрались… а теперь займись собой – помойся и переоденься, – мы с тобой отправляемся на обед к маме с папой, – заключила она.
– Я уже позвонил им и предупредил, что не приеду.
– А я заново приняла их приглашение от твоего имени, – заявила Келли тоном, не терпящим возражений.
После возвращения из Миссисипи Болтону не хотелось ничем заниматься. Он проводил время в общении с природой, носился на лошади и скитался по горам, прислушиваясь к привычным звукам и наблюдая за жизнью диких обитателей леса. Но не проходило ни дня, чтобы он не думал о Вирджинии, ни часа, чтобы он не тосковал по ней, ни мгновения, чтобы он ее не любил.
И как бы он ни любил своих родителей и Келли, ему надо было побыть одному. Но настало время действовать.
Он встал и смерил взглядом сестру.
– Можешь не ухмыляться. Я делаю это не ради тебя, а потому, что сам так хочу, – сказал он с вызовом.
Келли хлопнула себя по ноге.
– Брысь! Кыш-ш! Лучше распуши перышки. Мир полон женщин, готовых упасть в твои объятия, – пыталась она подбодрить брата.
– Мне нужна только эта женщина, – заявил он.
Келли ощутила сильное беспокойство. С детства она всегда безошибочно знала, когда ее брат нуждался в помощи.
Она последовала за ним в дом и, пока он был в душе, не стесняясь и не испытывая ни малейших угрызений совести, просмотрела его вещи. Она знала, что он не собирается ничего скрывать, и именно эта откровенность и искренность делала его уязвимым.
Десятки фотографий, цветных и черно-белых, лежали в беспорядке на журнальном столике, и на всех виднелась одна и та же женщина.
Келли взяла первый попавшийся снимок и отрывисто вздохнула. Лицо женщины со слегка расплывавшимися чертами было нежным и удивленным, будто она видела то, что недоступно взору простых смертных.
