Триш Дженсен - Блондинка на час
– Почему это? – Ли стало обидно.
Она так старалась!
– Я не люблю женщин, которые ведут себя вызывающе.
– Кэнди не такая! Она просто немного яркая.
– Как скажете. Значит, яркость – не мой стиль.
Это задело Ли за живое. Глупо, конечно. Кэнди раздражала ее именно своей вызывающе яркой внешностью, так что в принципе Марк прав... но кто он такой, чтобы судить? И вообще – разве не этот парень буквально накануне утверждал, что не любит умных женщин?
– И какие же девушки вам нравятся? – Вопрос прозвучал резковато, но ей было плевать.
Она даже не обратила внимания на то, что на экране шел ее любимый эпизод.
Колсон не спешил с ответом. Потом сказал:
– Трудно сказать. Думаю, это понимаешь, когда встречаешь именно такую девушку.
– И как часто это случается?
– К сожалению, очень и очень редко.
Ли удержалась от искушения спросить, является ли их встреча тем самым редким и счастливым событием. Вместо этого она выпалила:
– Вы были женаты?
– Нет. А что?
– Просто хотела знать, была ли в вашей жизни женщина, с которой вы были готовы связать свою жизнь навсегда. Ну, знаете, клятва верности, «вместе, пока смерть не разлучит нас» и все такое.
– Нет, – сказал он, и Ли поразилась, как много эмоций можно, оказывается, вложить в это короткое слово. – Я никому не клялся в вечной верности и любви.
– Но были готовы это сделать?
Он взглянул ей в глаза, и Ли подалась назад – этот взгляд напугал ее.
– Почему ты спрашиваешь? – хрипло спросил он.
– Да так. – Больше всего ей хотелось завизжать и выскочить из машины.
Что его так задело?
– Забудь.
Колсон провел рукой по лицу, словно стирая эмоции, и быстро сказал:
– Прости. Это немного болезненная для меня тема.
– К тому же я полезла не в свое дело. Извини. Давай просто смотреть кино.
Ли уставилась на экран и принялась гадать, что же такое он вспомнил. Колсон иной раз был столь же далек от правдоподобия, как Кэнди, но не в этот раз. Она сделала больно настоящему, живому человеку. И боль эта была совсем свежей. Ей безумно хотелось узнать, в чем там дело, но интуиция подсказывала, что не стоит сейчас бередить рану. С другой стороны, если бы он открылся ей... сам, по своей воле, – это было бы другое дело. Появилась бы возможность понять, почему Марк притворяется и изображает из себя совершенно другого человека. Или он притворяется, чтобы скрыть себя самого?
Ли бросила быстрый взгляд на сидящего рядом мужчину. При ближайшем рассмотрении этот человек оказался ужасно загадочным. Он никак не поддавался классификации, и это чрезвычайно раздражало женщину с научным складом ума. Раз она не может отнести его ни к одной из известных категорий, значит, ей не хватает данных. Мистер Колсон что-то скрывает, и мысль об этом буквально сводила Ли с ума. И вообще – что этот тип себе позволяет? Сначала он ведет себя как полный идиот, но потом оказывается довольно головастым и приятным парнем. Но вчера ему очень нравились яркие блондинки с выдающей внешностью – он сам сказал. А сегодня он не моргнув глазом утверждает, что его совершенно не привлекает подобный тип женщин.
Единственный вывод, который можно сделать на базе имеющейся у нее информации, – Марк Колсон не тот, за кого он себя выдает. И он определенно ведет некую игру. Но кто же он на самом деле? И в чем заключается цель его странных, но весьма последовательных действий? Ли вдруг поймала себя на трусливой мысли, что ответы на эти вопросы могут оказаться не слишком приятными. В данном случае неизвестность может обернуться благом. Но та же неизвестность заставляет ее делать глупости и упорно докапываться до первопричин и мотивов.
Ли постаралась взять себя в руки.
«В конце концов, это всего лишь эксперимент, – напомнила она себе. – Я слишком много времени провела в мире теорий и книг, и события сегодняшнего дня должны стать погружением в реальность...»
Вот только в реальность она попала под маской другой личности. О, само собой, на момент начала эксперимента подобный шаг казался весьма логично обоснованным и вполне оправданным. Помнится, она собиралась выяснить, насколько внешность объекта может влиять на отношение к нему окружающих.
И какой же ответ она получила? С одной стороны, внешность имеет огромное значение и вызывает совершенно определенную реакцию. Но с другой – блеск и мишура не имеют никакого значения.
Здорово. И она еще собиралась писать статью! А теперь не может сделать хоть сколько-нибудь логичный вывод.
Ей вдруг стал о душно. Машина показалась мышеловкой, и она, нервно кусая губы, предложила:
– Давай пойдем к бару?
Но Марк сидел молча и думал о своем. По крайней мере он никак не отреагировал на ее слова.
– Марк?
– Что?
– Давай пройдемся... пойдем попьем чего-нибудь.
– Никак ты передумала и решилась на второй хот-дог?
– Нет, я просто хочу размяться.
– Это здравая мысль. Идем.
Разум Марка целиком и полностью занимала одна мысль: он должен поцеловать Ли. Эта женщина сводила его с ума: такая беззащитная и трогательная в своих попытках казаться самоуверенной. Умная и удивительно наивная одновременно. Откуда-то из глубины поднималось первобытное чувство собственника, который надеется завладеть чем-то, что будет принадлежать только ему. Марк боялся этого и старательно пытался анализировать происходящее, надеясь рассудочностью охладить чувства, ибо они грозили накрыть его с головой. Столь сильное и внезапное влечение по меньшей мере странно, убеждал он себя. Что в ней такого? Ну, умненькая. Встречал он умных. И неумных тоже. И самодостаточных. Были в его жизни стервы и свои в доску девицы. Были и те, кто намеренно сохранял дистанцию. В свое время он имел глупость влюбиться в эгоцентричную и рассудочно-холодную женщину. Это чувство принесло ему много боли...
Но никогда прежде не встречал он такую, как Ли. Эрудированную и не от мира сего. Острую на язык и пытавшуюся примерить на себя роль дурочки.
Впрочем, в обеих ипостасях пахла она восхитительно, и Колсон с ума сходил от желания поцеловать ее.
Камнем преткновения на пути реализации этого совершенно естественного и нормального желания стала этика. Он лгал ей. Он притворялся перед Кэнди и не открыл своих истинных намерений Ли. Кроме того, эта особа числилась номером первым в списке подозреваемых в шпионаже, и этот факт не делал их отношения проще. Сначала Марк хотел попросить Джейка покопаться в ее досье, но затем отверг эту мысль.
«Я докопаюсь до всего сам, – решил Колсон. – Или она признается, или я выслежу ее».
А пока он больше всего на свете хотел ее поцеловать.
Занятые каждый своими мыслями, они прошли мимо бара и постепенно добрались до цепи, которая символизировала край площадки кинотеатра. Ли смотрела на него снизу вверх огромными и неестественно яркими в свете галогеновых ламп глазами. На лице ее застыло тревожно-жалобное выражение.
