Нонна Ананиева - Яхта: история с рассуждениями
– Ты говоришь об участии частных инвесторов в международной торговле банковскими инструментами? Я правильно тебя понял?
Ирина кивнула.
– У тебя есть активы – в данном случае четыре первоклассных бриллианта, есть выход на трейдера, есть посредник, от которого зависит подготовка сделки, но посредник – человек Севы, а Сева ничего не должен знать.
Ирина опять кивнула.
– Я думаю, ты мне должна сказать почему.
– Он в контакте с Саломеей, – послушно ответила Ирина.
– А ты решила обойти их обоих? – Олег немного удивился.
– Мы решили. Я не одна. Но об этом потом. – Она опустила глаза.
– Документы на камни легальны?
– Да, собственника я знаю. Есть инвойсы происхождения.
– Какова конечная сумма договора?
– Пятьдесят миллионов. Если ты мне поможешь, мы делим поровну десять процентов. – Ей хотелось подчеркнуть свое великодушие.
– Каковы гарантии?
– Субконтракт на твое имя.
– Сроки операции?
– Три месяца. Выплата траншами, – выпалила Ирина.
– Ты вышла на контакты Саломеи? – Олег смотрел на нее, как ястреб, готовый схватить кролика, бегущего по открытому полю. Прятаться ему было некуда, и бегать по такому широкому полю противоречило всем вековым правилам безопасности. А кролик побежал за приключениями. Молодой и вкусный. Ничего личного у ястреба к красоте его длинных ушей не было.
– Я помогла ей их создавать. Потом подключила Севу. Саломея осталась довольна. Они быстро нашли общий язык.
– И не хотят тебе ничего платить.
Ирина кивнула.
– В твоем контракте о найме на работу обговаривалось долевое участие в операциях компании Саломеи?
– Нет, конечно. У меня есть процент с некоторых сделок.
– Но ты все равно обижаешься – столько денег пролетает мимо носа, – как будто вошел в ее положение Олег.
– Я такая и другой не стану, – тихо, но жестко ответила Ирина.
– Ты хочешь, чтобы я вышел на этого банковского посредника, который уже имеется и знает про сделку Саломеи, над которой ты так много работала?
– Да. Нам надо успеть сделать это до них. Мы ничего у них не забираем. Мы просто должны сделать то же самое до них. Отдельно. Они ничего не должны знать.
– Почему ты выбрала меня, Ира? Я не понимаю, почему ты не сыграла эту операцию с Севой? Вы же, кажется, вместе живете, ну и так далее?
– Я его не люблю. – Она вылупила на Олега свои наполненные страхом, сомнениями, дерзостью и любовью глаза.
«За женщинами будущее», – подумал Олег. Это раньше подвиги ради любви исполнялись мужчинами, а дама сидела, запертая в замке или в деревне-имении, безропотно ожидая своей судьбы. Единственное, что от нее требовалось, – это верность. В голову пришла Наташа Ростова. Он что-то такое писал на выпускном экзамене по литературе в школе – о женской верности, вписывая эту далеко стоявшую от политики черту характера в тему сочинения и впихивая свое творение в рамки нужных постулатов, подходящих для молодого строителя социалистического общества. Получил четверку. Он тогда еще хотел сказать, что неверность можно простить. Главное, как женщина к этому относится, и как и чем она живет, и для чего она это сделала. Вы хотите иметь безупречных жен, господа? Это не только бремя, это развивает признаки вседозволенности, скуку и тиранию. Как это ни странно, но максимально приближенным к идеальным женам изменяют больше, чем другим. Проверено.
– Можно кое-что спросить? – Олег повнимательнее на нее посмотрел, точнее, даже осмотрел. Наверное, Ирина была во всей своей красе, с нарумяненными щечками и свежим маникюром. Никакого значения для него это не имело.
Она опять утвердительно кивнула в ответ на его вопрос.
– У Саломеи есть любовник?
Ирина сделала вид, что не испугалась, она даже попыталась улыбнуться. При чем тут это? Вся ее сущность отказывалась внятно отвечать на этот вопрос.
– Кто-то, кажется, есть. Я не знаю кто.
– Давно? – Он смотрел не на Ирину, а на растущую за ней пальму. Вообще-то это были его любимые деревья вместе с финиками и кокосовыми орехами. Сева, разнюхавший о его излюбленных фруктах, презрительно называл финики «говнофруктами», а Олега, не стесняясь, «Олегофиником», наверное, от слова «олигофрен» или «говнофиник», не важно. Олег же решил никакого прозвища ему не придумывать, и финиками никогда не угощать, и больше о них даже не говорить. Нормальный такой у них развился мальчишатник, но, конечно, они прилично себя вели и иногда ездили вчетвером на уик-энды. Это Катя все придумывала: Стамбул, Питер, Будапешт и т. д. А Ирина, значит, постепенно в него всматривалась, и вот пригласила на утренний кофе. Он помнил, как ловил ее глубокие взгляды, слышал ее смех в ответ на шуточки по поводу восхищения ее бойфрендом, но считал это приятным фактом легкой мужской мести.
– Я могу узнать, – ответила Ирина.
– Да, поинтересуйся. Это может пригодиться. И наверное, тебе придется рассказать немного о ее компании и о сделке, которую ты хочешь опередить. То есть вы хотите – ты и твои компаньоны.
Потом по утрам они стали иногда встречаться. Олег пару раз навестил по этому поводу своего приятеля банкира, тот дал ему кое-что почитать, рассказал поподробнее о структурных особенностях нужных ему операций, о постоянно увеличивающейся потребности интересуемой его системы в притоке частного капитала из-за систематического расширения международной торговли банковскими инструментами и все более возрастающей зависимости данного вида торговли от опять же капитала частных инвесторов. Олег понял, что в целом фактическое участие частных активов в подобных операциях – то, чем занималась время от времени Саломея и на что Ирина раздобыла бриллианты, вскружив голову стайке молодых авантюристов, – является их стопроцентной инициативой и их максимально правильным подбором людей, осуществляющих эти сделки. В то же время всегда сохраняется положение вещей, при котором частник остается в полном неведении о целом ряде существенных сведений, касающихся вида и масштабов данной торговли, участвующих лиц и институтов. Доступа для них туда нет, и роль грамотного и опытного посредника здесь необходима.
У Саломеи был такой агент, доставшийся скорее всего по наследству от Пита, и Ирина вышла с ним на связь, надеясь на его человеческую жадность и полную независимость и легитимность своего предложения. Но Саломея вдруг решила нанять еще одного, того, которого представил Сева. Получился кортеж, а в какой машине президент, никто не знает. Олег же никак не мог поверить в то, что они смогли перехитрить Саломею, во всяком случае, нужно было это проверить. Каждый раз Ирина рассказывала о ней и о компании все больше и больше, а Олегу становилось интереснее и интереснее. Правда, насчет личной жизни своей начальницы Ирина молчала. Единственное, что она бросила на этот счет, что скорее всего опять какой-нибудь иностранец и Саломея с ним встречается где-нибудь за границей, так как отследить точно ее маршруты практически невозможно. Это еще раз убедило Олега в том, что Ирина могла идти по ложному следу и в бизнесе.
