Лина Тейлор - Секретная формула
– Ну что ты, девочка, – сказал Тони, обнимая ее за плечи. – Не плачь, не надо.
– Я не девочка, – она возразила, но не стала вырываться из его объятий. – Я взрослая женщина и сама могу себя защитить. Мне не нужен мужчина для этого.
– Мужчина нужен женщине не только для этого, – со смехом сказал Тони, целуя ее.
– Ты просто дьявол-искуситель, – пробормотала она.
– А ты всегда так упорно сопротивляешься своим желаниям?
– Я не знаю, Тони. Со мной никогда еще не было ничего подобного, – с несчастным видом призналась Линда. – Настолько хорошего. И одновременно настолько плохого. Я никогда еще не испытывала таких сильных желаний. Но я знаю, что совершаю ошибку.
– Но почему? Что в этом плохого?
Нет, больше она ничего сказать не может. Ничего, кроме лжи, а лгать она не хочет. Поэтому она просто прижалась к его груди, наслаждаясь ощущением комфорта и безопасности. Это, конечно, безумие. Как может она чувствовать себя безопасно в объятиях этого человека, зная, кто он такой и что сделал? А может быть, это и есть ответ на вопрос. Что, если все это ужасная ошибка? Что, если он ни при чем? Может быть, это вообще не тот человек.
Боже, как она хотела бы поверить в это. Больше всего на свете она хочет, чтобы он по-настоящему был остроумным, нежным, добрым и обаятельным. Чтобы это была не игра, не роль.
Но не может же он притворяться так долго. За те сутки, что они провели вместе, она не заметила в нем ничего, кроме доброты, заботы, нежности и того желания, которое сводило ее с ума.
– Я действительно хочу тебя, Тони, – сказала она.
Он театрально закатил глаза.
– Вот это сюрприз.
Линда рассмеялась, но Тони вдруг посерьезнел.
– Знаешь что, Линда? – произнес он, нежно беря ее пальцами за подбородок.
– Что?
– Я в первый раз услышал, как ты смеешься. Я все время ждал этого, хотел, чтобы ты рассмеялась. Я хотел рассмешить тебя почти так же сильно, как затащить в свою постель.
Его слова тронули Линду. Никто до сих пор не старался рассмешить ее, никто так не стремился доставить ей удовольствие и никто так отчаянно не соблазнял ее. И вообще, никто не уделял ей столько внимания.
– Мне все время кажется, что это сон, что ты мне снишься, – призналась Линда.
Он взял ее руку и прижал к своей груди, к тому месту, где билось сердце.
– Я тебе не снюсь. Я настоящий. И я едва удерживаюсь от того, чтобы перекинуть тебя через плечо, отнести в комнату и бросить на кровать. Ты готова к этому? – Тони внимательно посмотрел в ее глаза и, видимо, увидел в них сомнение. – Ну ладно, пожалуй, я пойду приму душ. – Он стянул через голову рубашку и вытер ею пот со лба. Потом секунду постоял, поблескивая кожей и мускулами, и сказал: – Подумай, Линда. Прими решение. – Тони повернулся и пошел в ванную.
Линда осталась стоять в тесной кухне, изо всех сил желая забыть о своей прошлой жизни, о том, что привело ее сюда, и стать просто женщиной.
Это, конечно, безответственно. До сих пор она ни разу не позволяла себе совершать безответственных поступков. В первый раз у нее возникло такое искушение. Но в ее жизни сейчас все происходит впервые.
На самом деле от нее почти ничего не требуется. Достаточно войти в комнату, лечь в постель и подождать, когда Тони выйдет из душа. Об остальном он сам позаботится. Он все ей покажет. Научит. И возьмет ее.
Это будет замечательно. Линда это знала. К черту угрызения совести, долг и осторожность. Такие моменты не повторяются. Какое бы решение она ни приняла, она в любом случае будет сожалеть об этом. Так уж лучше сожалеть о том, что сделано, чем о безвозвратно упущенной возможности.
Сердце гулко стучало у нее в груди, тело ныло от желания. В конце концов, она всего лишь женщина. Наверное, в жизни каждой женщины бывают такие моменты, когда хочется совершить безумный поступок. Когда просто нет сил сопротивляться. Когда все остальное не имеет значения.
Она не будет ни о чем больше думать. Она ляжет в постель с этим мужчиной.
Линда вошла в комнату в тот момент, когда Тони показался в дверях ванной. На нем не было ничего, кроме небрежно обернутого вокруг бедер полотенца.
– Тони?
– Да? – Он вопросительно приподнял бровь.
– Я действительно хочу тебя.
– Это я и так знаю, – усмехнулся он и привлек ее к себе.
– Ты просто ужасен!
– Возможно.
– Я пытаюсь сказать тебе, что приняла решение. Насчет… нас.
Она вспыхнула, и он улыбнулся.
– Хорошо.
– Полотенце сейчас упадет, – с тревогой предупредила его Линда.
– Ну и пусть падает.
Она наклонилась вперед и поцеловала его в плечо, впитывая вкус влажной чистой кожи.
– Я сама себе удивляюсь, – пробормотала она.
– Все будет замечательно, Линда. И ты это знаешь.
Она кивнула, надеясь, что не разочарует его. От возбуждения у нее кружилась голова.
– Я тоже хочу принять душ, – сказала она, чтобы выиграть минуту и перевести дыхание.
– Тогда поторопись.
Линда и сама не могла больше ждать. Она торопливо подставила спину и плечи под прохладные струи воды. Ее тело буквально ныло от приятных предчувствий. Выключив воду и наспех промокнув кожу полотенцем, она натянула кружевные трусики и накинула сверху рубашку Тони. На этот раз она позволит ему снять с нее все это.
Войдя в комнату, она застала его за неожиданным занятием. Пристроившись на краю кровати и положив на колени книгу, он писал письмо. Чувствуя неловкость оттого, что реальность грубым образом разрушила картину, созданную воображением, Линда подошла ближе. Тони аккуратно сложил листок, положил в приготовленный конверт и заклеил. Потом обнял Линду за талию и усадил рядом с собой на кровать.
– Что это? – спросила она, кивая на конверт.
– Письмо мужу моей сестры.
– Да? – настороженно переспросила она.
– Я уже говорил, что хочу помочь тебе. И говорю это снова. Я хочу быть до конца откровенным с тобой, Линда. Все, что я могу предложить тебе, – это сегодняшняя ночь. Завтра ты уедешь. Оставаться здесь, со мной, небезопасно. Было бы нечестно с моей стороны не предупредить тебя об этом.
– Хорошо, – кивнула она, не желая слышать и понимать то, о чем он говорил.
– Меня разыскивают опасные люди, и я не хочу, чтобы ты случайно пострадала из-за этого.
– А почему они тебя разыскивают?
– Потому что хотят получить кое-что, а я не могу допустить, чтобы это попало к ним в руки.
– А почему? – настаивала она.
– Потому что не могу. Это было бы неправильно.
– Неправильно?
Тони кивнул.
– Извини, но больше я ничего не могу тебе сказать. Чем больше ты узнаешь, тем опаснее это будет для тебя.
– Но все это так странно, Тони. Ты говоришь такие страшные слова. Я ничего не понимаю.
