Наталья Горбачева - Любовь как любовь. Лобовы. Родовое гнездо
– Лара, всего секунда, и я уйду.
– Я не могу сейчас с тобой разговаривать, – она беспокойно оглянулась на дверь ванной, где плескался Глеб.
Герман достал из кармана плаща толстый пакет и протянул Ларисе:
– Прошу тебя, не отказывайся! Это скромная компенсация. Небольшая сумма, на лечение или учебу…
– Выметайся! – она не взяла пакет с деньгами. – И забудь сюда дорогу!
Лицо Германа стало злым… Но тут он увидел сына – Глеб вышел из ванны – весь розовый, такой симпатичный мальчик с мокрыми вихрами, в ночной пижаме.
– Здравствуй, – удивленно воскликнул Конев. – Познакомь меня с сыном.
– Здравствуйте… – растерялся Глеб. – Мама, я посмотрю чуть-чуть про Кинг-Конга?
– Чуть-чуть! Иди, Глеб, простудишься. Я сейчас… – улыбнулась сыну Лариса, а Герману строго сказала: – Поговорим в суде. Прощайте! – и вытолкнула его за дверь.
На следующий день Лариса была сама не своя. В обеденный перерыв она пошла в буфет выпить кофе – в надежде встретить Олега. Он уже ждал.
– Ваша честь, что опять нос повесили? – улыбнулся он.
– Приходил Герман, – тяжелым голосом сказала Лариса.
– Герман? Хотел узнать три карты?
– Это отец Глеба, – сообщила она и замолчала. Мимо столика, внимательно глядя на них, шел Градов.
– Приветствую, Виктор Севастьяныч! – поздоровался Олег с адвокатом. – Зря не поехал ко мне на дачу. Березовый сок кончился, теперь до следующего года.
Надеюсь, доживем! – ответил тот. – Здравствуйте, Лариса Платоновна! – Градов остановился. – Если Олег Юрьевич вас пригласит к себе на дачу – не отказывайтесь, там такая красота…
– Хотела бы в рай, да грехи не пускают, – вымученно улыбнулась Лариса. – Работу на дом беру.
– Ай-яй-яй-яй! – посочувствовал Градов. – Ну не буду мешать.
– Только попробуй! – тихо проговорил Олег. – Так зачем этому Герману Глеб понадобился?
– Он теперь замминистра стал, а у меня на него компромат – заявление: отказ от Глеба. Полагаю, что хочет забрать.
– Да в наше время это разве компромат? Особенно для замминистра.
– Он хочет увидеться с Глебом, – жалобно сказала Лариса.
– Нормальное человеческое желание…
– А как я объясню это сыну? Твой папа воскрес? Герман говорит, что его ничто не остановит. Хочет увидеть и увидит.
– Слепой сказал: посмотрим. Надо выиграть время, а пока успокоишься и сориентируешься, можно отвезти Глеба к родителям. Накажем папеньку за плохое поведение.
Лариса протянула руку и слегка коснулась его ладони…
Глава 6
ЗЕМЛЯ И ВОЛЯ
Быть бы Насте артисткой на сцене, могла бы деньги немалые получать… А она играла в жизни. Натура у нее такая была. Может, и не сознавая разыгрывала целые спектакли – ради достижения своей цели. И так убедительно играла, что этой игрой завораживала людей.
После того случайного семейного обеда Леня затаился, с Настей не встречался, чувствуя, что она клонит к браку. А он не хотел никакой ответственности: не нагулялся еще!.. Настя поняла, что пора надавить на родителей. Дней через пять в обеденный перерыв она запросто вошла в роль, вспомнив про свою ненависть к старшим Лобовым. Когда, жалея себя, заплакала перед зеркалом, набрала номер…
– Алло, слушаю, – отозвалась мама Таня. – Алло…
– Татьяна Андреевна?
– Да. Настя, это ты? Здравствуй, милая. Леню позвать?
– Нет, спасибо. Леню звать не надо, – всхлипнула Настя. – Зря я вам позвонила, извините, тетя Таня…
– Настенька, что случилось? Это из-за Лени?.. Ясно, из-за него. Успокойся… Расскажи, что случилось, дочка…
– Я хотела вас поблагодарить. Вы так ко мне отнеслись… Ко мне никто никогда так не относился… Вы хорошая.
– Настенька, приезжай к нам. Сядем, спокойно поговорим. Что случилось?
– Нет. Я не могу больше к вам приходить, – заплакала Настя. – Спасибо вам за все, – и положила трубку, оставив Татьяну Лобову в полной растерянности.
Она побежала бы разыскивать Настю, если бы был готов обед… Оставить семью без еды – такое только в страшном сне могло присниться. За час с Настей, верно, ничего не случится, подумала Татьяна. А тут как раз пришел Леня. Мать молча налила ему тарелку супа.
– Ммм… Ум отъешь, – Настиными словами выразил восхищение Леня. – Мам, нюх у меня гениальный, я еще в комнате подумал, что будет суп с фрикадельками!
– Нюх у тебя правда ничего… – недовольно ответила мама Таня. – А вот язык твой, сын… Что ты им всем головы дуришь? Почему девушки от тебя плачут?
– Мам… Ма-ма! Они все с цепи сорвались. Замуж хотят!
– Для девушек это нормальное желание.
– А мне еще рано, – с аппетитом ел Леня. – И потом… Не нашлась пока такая, которая готовила бы, как ты!
– Не подлизывайся. Наука нехитрая, любая справится. А вот мне не нравится, что мой сын обижает девушек. Тем более Настя этого не заслуживает…
– Мама! Настя просто знакомая… Или мне теперь с ними не общаться? – раздраженно сказал Леня.
– Не «с ними», а с одной-единственной. Неужели ты этого не понимаешь?
– Я сам знаю, как мне быть с моими девушками. А жениться не собираюсь.
– Леня…
– Что Леня? Опять Леня! – швырнул он на стол ложку.
– Ты как с матерью разговариваешь?
– Поесть спокойно не дадут! – разозлился Леня и выбежал из-за стола.
Воспитание продолжилось вечером в бане. Лобов специально так устроил, чтобы сначала им вместе с Леней новые камни в парилку принести, а потом – испытать, какой от них пар. Они уже два раза заходили в парилку, расхвалили друг другу эти самые камни-голыши, а Лобов все не мог приступить. Только после третьего захода, когда, распаренные, они вышли и сели в пахнущем травами предбаннике, Лобов приступил:
– Я обещал твоей матери с тобой поговорить…
– Да ну, пап! Все ясно, – ответил Леня, открывая бутылку пива.
– Я обещал поговорить спокойно. Поэтому не заводи меня, – Лобов принял из рук сына бутылку.
– Все, молчу…
– Так настоящий мужчина не поступает; обнадежил, елки-палки, девчонку. И поджал хвост, как шавка.
– Я ей ничего не обещал, – хмуро сказал Леня. – И я не шавка.
– При чем здесь обещания! – завелся Лобов. – Женщины судят по поступкам, а не по вот этим ля-ля… Ты ушел от Оксаны. Настя решила, что это для того, чтобы жениться на ней.
– Пап, ну что вы все заладили: жениться, жениться… Надоело!
– А ты мне не хами… – Лобов взял веник. – Выдеру!
– С этими бабами голову сломаешь. Сначала все хорошо, а потом раз – и летаешь, как веник! Ну, вот скажи, что это? Мастер и Маргарита, – чувствуя, что отцу хотелось поскорее прекратить разговор, Леня пошел в наступление: – Чо они вцепились-то в меня!
– Значит, так, – подвел итог Лобов. – Тебя никто ни к чему не принуждает. Но если не думаешь всерьез с человеком связываться, нечего и обнадеживать. В нашем роду такого никогда не было. Лобовы за свои дела не краснели.
