Патриция Уилсон - Мрачный и опасный
– Как ваша пневмония? – спросил Джейк как можно более равнодушно, чтобы она не догадалась, что он судорожно ищет повод задержаться здесь еще хоть немного.
Ох, до чего ж ему хотелось найти подтверждение ее обыкновенности, чтобы можно было наконец выкинуть ее из головы, как он это обычно и делает с другими. Он стремился заставить ее проявить свои чувства, хотя она, скорее всего, и так проявляла больше чувств, чем он сам.
– С пневмонией покончено, спасибо. Я ведь заболела восемь месяцев назад. Выздоравливала, правда, довольно долго, но сейчас все это в прошлом. – Он молчал, пристально глядя на нее, и она, отведя глаза, добавила: – Несчастный случай. Автокатастрофа. Я долго лежала на снегу, вернее, на льду. Ну, шок, да еще этот холод…
– Это тогда вы повредили ногу?
– Да.
– Что говорят врачи? Это излечимо?
– Они говорят, что излечимо, хотя сама я сильно сомневаюсь. Во всяком случае, поверить им смогу не раньше, чем пройдут боли.
Она осторожно встала и проводила его до дверей. Кот потащился за ними, и Джейк невольно насторожился. Но кот миролюбиво потерся о его ногу, от чего Кэтрин пришла в радостное недоумение.
– Невероятно! Хотела бы я, чтобы Ральф видел это зрелище. Снежок глумится над бедным Ральфом, угрожающе рычит на него, а то и набрасывается. А вы, как видно, ему понравились. Хотя это весьма странно.
– Возможно, я и на него произвел тяжелое впечатление, – пробормотал Джейк. – Он просто испугался меня.
Кэтрин серьезно посмотрела на него и сказала:
– Мне вы не кажетесь таким уж страшным. А Снежок, тот вообще никого не боится. Он даже собак гоняет.
– В это можно поверить.
Джейк с удивлением поймал себя на том, что улыбается. Конечно, она и должна иметь такого чудовищного кота, который думает про себя, что он страшнее и сильнее любой собаки.
Джейк повернулся к дверям, готовый покинуть эту местность. Но что любопытно, в ее доме ему было удивительно спокойно. И от дома, и от нее самой веяло умиротворением, чем-то таким, что успокаивало и давало отдохновение. Он никогда в жизни не испытывал ничего подобного. Вся его жизнь была сплошным сражением.
– Пообедаете со мной? – спросил он чуть слышно.
Кэтрин подняла голову, внимательно посмотрела на него.
– Нет, не думаю, – ответила она, покачала головой и одарила его одной из своих странных, неизъяснимых улыбок.
– Почему?
Все в нем вскипело от возмущения. Неужели она просто не могла сказать «да»? Он не хотел, чтобы эта их встреча оказалась последней. Хорошо бы, конечно, забыть эту девушку, но для этого он должен сначала разгадать ее. Так всегда и было: люди интересовали его лишь до тех пор, пока он не мог их классифицировать. Как только выяснялось, к какой категории можно их отнести, они теряли для него всякую притягательность. Рано или поздно она сделает или скажет что-нибудь такое, что вполне объяснит ее, после чего он забудет о ней, вернувшись к своей нормальной жизни, к самому себе.
– Думаю, нам обоим будет неловко. Мне и вообще непросто сходиться с людьми. А с вами тем более. Вы действуете на меня ошеломляюще. А я опасаюсь слишком сильных ощущений. Мне по вкусу простые вещи и понятные люди.
– Такие, как Ральф, – невольно сорвалось у него с языка.
– Да, как Ральф, – согласилась она с мягкой улыбкой. – Ральф, во всяком случае, не пытается читать мои мысли. Он не смотрит на меня так, будто сомневается в моем присутствии. Он знает, что я здесь. И он безопасен.
– Я тоже, – заверил ее Джейк, понимая, что держит ее в напряжении. Ему хотелось ошеломить ее, озадачить. У него было такое ощущение, что именно она явилась причиной того, что он внезапно обнаружил оглушительное безмолвие Пенгаррона, заставившее его бежать оттуда, и теперь хотел избавиться от этого ощущения. – Я ведь всего лишь пригласил вас пообедать, а не вступать со мной в борьбу.
– Понимаю. Я и не думала так. Но все же – нет.
– Обещайте мне подумать о моем предложении, когда почувствуете себя лучше и будете способны принять меня таким, как я есть.
– Ну, подумать можно. Но в любом случае, я предпочитаю простые отношения и простых людей.
– И что же заставляет вас думать, что я не прост?
– Вы другой. Властный, суровый и немного опасный.
– И я убил свою жену? – жестко спросил Джейк.
– А вы убили ее?
Ее ясные зеленые глаза смотрели прямо на него, и он ответил ей довольно сердито:
– Нет!
Затем повернулся, вошел в лифт и, когда лифт тронулся, посмотрел на нее сквозь проволочную сетку. Она все еще стояла на площадке. Кот вспрыгнул ей на плечо, причем так привычно, будто он всегда там сидит. А она совсем не казалась настолько сильной, чтобы долго выдержать вес этого огромного белого монстра.
Этажом ниже он увидел на площадке пышноволосого мужчину, явно ожидающего, когда освободится лифт. Ральф, конечно, больше некому. Еще один художник. Они, вероятно, любовники.
Магазин Джейк прошел, ни на кого не взглянув. Значит, так, он пригласил Кэтрин Холден пообедать, а та отказалась – отказалась в своей загадочно спокойной манере.
Он поймал такси и плюхнулся на заднее сиденье, уставясь в окно, за которым начинали сгущаться сумерки. Было бы гораздо лучше, если бы он не заметил ее, проезжая днем мимо парка. Не знал бы, где она живет, и не надеялся на новую встречу. Какого черта, вообще говоря, он ее встретил здесь, в многомиллионном городе? Усмешка судьбы. Один шанс на миллион, а он его получил. Зачем? Прекрасно мог бы обойтись и без этого. Кэтрин Холден выбивает его из колеи привычной жизни. Джейк Трелони твердил себе, что не хочет больше ее видеть, не хочет – и все тут. Подумать только, «властный и опасный»!
Джейк жил в одной из квартир огромного дома новой постройки в непосредственной близости от привилегированного Уэст-Энда. Аренда стоила немало, но у него никогда и мысли не было обзаводиться собственным жильем. Снимать квартиру казалось ему менее хлопотным делом. К тому же у него уже был дом, он владел поместьем Пенгаррон.
Квартиру он занимал большую, с видом на парк, и расположена она была достаточно высоко, так что из окон открывались большие пространства, и это он особенно ценил. Впрочем, он редко любовался видом из окна, большую часть времени посвящая работе.
С тех пор, как Джиллиан исчезла, он все в квартире кардинально изменил – заказал другие шторы, выбросил кое-что из мебели, остальное переставил. Ему не хотелось оставлять что-то, что напоминало бы о Джиллиан и том беспорядке, который она внесла в его жизнь.
Оставшись в одиночестве, Джейк почти два месяца работал без перерыва. Постепенно привел в порядок свои записи и даже продрался сквозь завал научных изысканий, придав этой груде записок и заметок видимость систематически отобранных материалов. Проблемы, которые досаждали ему после исчезновения Джиллиан, были оттеснены на задний план, как только замысел книги обрел реальные очертания и работа сдвинулась с места.
