Памела Робертс - Голубоглазая богиня
Она продолжила свое занятие, но уже машинально, а на губах ее играла нежная улыбка предвкушения встречи с ним.
Подумать только, они знакомы всего пару недель, а она уже так привыкла к нему, словно знает его всю жизнь. Но ведь дело не только в привычке? — спросила себя девушка и тут же сама ответила: «Нет! Конечно нет!»
Так он нравится Тебе?
О да! Безусловно. Как… как человек…
Неужели? Так почему же тогда той ночью, помнишь? Почему?..
Лесли так смутило это воспоминание, что она залилась краской. Она не раз проклинала себя, мысленно возвращаясь к тем страстным поцелуям. И все же… все же не только проклинала, но и сожалела… сожалела, что они так быстро закончились, что не перешли во что-то большее…
Почему, ну почему он не захотел? Почему сказал, что не может? Она задала себе этот вопрос, наверное, уже в тысячу первый раз, но так и не смогла найти ответ. Если бы только… если бы только причина была не в ней… Но если это так, то тогда в ком? В нем самом? Или в ком-то еще?
И снова на ум пришли слова Пата: «Когда-то давно у него была то ли подружка, то ли невеста, но она его бросила. Он очень тяжело это воспринял»…
Настолько, что больше не верит женщинам? Презирает их? Считает предательницами или, в лучшем случае, легкомысленными вертихвостками?
А почему бы и нет? И снова в душу вполз противный холодок. Действительно, почему бы и нет? Кто она такая, чтобы Гарри считал ее какой-то другой, особенной? Чем она занималась, когда они встретились? Дразнила незнакомых мужиков своим полуголым телом. Нечего сказать, достойная уважения профессия — стриптизерша. Так чему тогда удивляться? Может, ему просто противно обнимать ее? Ее тело, которое мусолили — пусть даже только глазами — десятки незнакомцев, пуская слюни и лелея при этом далеко не возвышенные мечты.
Но ведь… но ведь он как будто не выказывает к ней неприязни, разве нет?
Открыто — нет, но говорил много раз, что ему не нравится ее занятие. А она настаивала на своем и добилась того, что ее чуть ли не в лицо обозвали шлюхой. И это в его присутствии! Неудивительно, нет-нет, совсем неудивительно, что он не пожелал откликнуться на ее призыв.
Но ведь позавчера все как будто было хорошо. Лесли улыбнулась, вспомнив, как они ходили в кино и смеялись, держась за руки, и как потом, когда она помогала миссис Бойлз, смотрел на нее такими глазами… Какими? Да полными восхищения, вне всякого сомнения!
Что ж, утешила она себя, скорее всего Пат прав и дело в той, другой женщине, что дурно с ним обошлась.
— Ненавижу ее! — пробормотала девушка и снова нетерпеливо взглянула на часы.
Ну вот пора закрывать.
На то, чтобы опустить металлическую решетку, запереть замки, все проверить и погасить свет, ушло еще четверть часа, и наконец-то она была свободна.
Одолев три лестничных пролета и открыв входную дверь, Лесли насторожилась.
Что-то было не так!
Она огляделась, прислушалась. Из гостиной доносилось негромкое бормотание телевизора, а в кухне горел свет. Странно, как будто все в порядке… Что же тогда ее встревожило?
И внезапно она поняла — запах! Божественный аромат настоящего тушеного мяса! Рот моментально наполнился слюной, а ноги сами понесли туда, откуда доносились эти потрясающие, искушающие, мучительно манящие благоухания .
У плиты, сосредоточенно сдвинув брови, стоял Гарри и помешивал вилкой в глубокой чугунной сковороде, а на соседней конфорке в небольшой кастрюльке что-то аппетитно побулькивало.
— Ты настоящий волшебник, — благоговейно выговорила Лесли, остановившись у него за спиной.
Гарри вздрогнул от неожиданности и уронил вилку в сковороду, выхватил ее оттуда пальцами, обжегся и выругался. Затем повернулся к Лесли и улыбнулся.
— Нравится?
— Божественно! Я совсем недавно ругала себя за то, что мы так и не выбрались за продуктами, а ты вон что затеял!
— Ну, надо же было хоть чем-то заняться, — смущенно усмехнулся он в ответ. — Ты целый день вкалываешь и нуждаешься в том, чтобы тебя хорошо кормили. Не знаю, правда, что у меня получилось…
— То, что издает такой аромат, не может быть невкусным, — горячо заверила его Лесли.
— Ну, раз ты готова рискнуть, то прошу к столу! — И он с иронично-галантным полупоклоном предложил ей руку.
Они торжественно прошествовали в столовую. Гарри жестом фокусника, достающего из шляпы кролика, откинул драпировку, и…
И Лесли ахнула.
Стол, накрытый на двоих, горящие свечи, бутылка вина и ваза с фруктами…
— Гарри, у меня просто нет слов, чтобы выразить то, что я чувствую, — через минуту произнесла она.
— Вот и хорошо. А то я могу растрогаться и расплакаться, — нарочито грубо ответил он. — Прошу к столу, мисс Тэлли.
— Премного вам благодарна, мистер Джодди. — Она сделала шутливый реверанс и грациозно опустилась на предложенный им стул.
Гарри откупорил бутылку, разлил вино по бокалам и, подняв свой, провозгласил:
— За тебя, Лесли! За ту, что не сдается и не отступает!
— О, Гарри… — прошептала она. — Мне… мне очень приятны твои слова, очень, но, право же, ты преувеличиваешь.
— Нет, Лес, это так и есть. По крайней мере, со мной ты такая. Подумай, у тебя ведь была масса возможностей, а главное, причин бросить меня и отправиться дальше искать цель и смысл твоей жизни. Но ты… В общем, я хочу выпить за тебя. И выпью! — категорически заявил он и немедленно осуществил свое намерение.
Лесли в ответ рассмеялась — нежно, мелодично — и последовала его примеру.
Они приступили к еде. Воцарилось молчание, нарушаемое лишь звяканьем столовых приборов. Прошло немало времени, прежде чем Лесли смогла опустить нож и сказать:
— Черт побери, Гарри, я такой вкуснятины, по-моему, еще ни разу в жизни не ела!
Он смущенно усмехнулся.
— Да брось ты, не придумывай.
— Я ничего не придумываю. Почему ты не говорил, что так классно готовишь?
— Потому что я никогда раньше не делал этого.
— Что?!
Он только покивал в ответ.
— Ты серьезно хочешь, чтобы я поверила тебе?
— Лесли, клянусь всем, что есть святого на свете, сегодня я впервые подошел к плите с намерением сделать что-то, кроме кофе и яичницы.
— Вот это да! — восхитилась она и вдруг призналась: — А я вот в отличие от тебя совсем не умею готовить…
— Ты умеешь много чего другого… — начал Гарри, но тут же перебил себя: — Впрочем, про меня никак нельзя сказать, что я умею. Попробовал раз, вот и все.
— Как тебе это пришло в голову?
— Да очень просто: совесть загрызла. Ты целыми днями работаешь, финансово обеспечиваешь нас обоих, а я тут бока отлеживаю.
— Ты не бока отлеживаешь, — немедленно возмутилась Лесли, — а восстанавливаешься после полученной травмы!
