Эллен Чейз - В ожидании чуда
Она купила это платье в испанском стиле, насыщенного голубовато-зеленоватого оттенка, в магазинчике на борту «Конкистадора». Открытые плечи, кружевной воротник, юбка с оборками, красиво вышитая окантовка создавали некий ореол романтичности, а прохладный газовый материал на спине позволял воздуху овевать и подсушивать полученные царапины. Кит с королевским достоинством приняла комплименты Рафа, но отказалась от его предложения смазать ссадины какой-то специальной обезболивающей мазью.
— Сколько ожидается гостей? — спросила Кит, когда они пересекли внутренний дворик, направляясь к большому дому.
— Три пары, — сообщил Раф, легонько приобняв ее за обнаженные плечи. — С двумя вы знакомы. — Видя ее озадаченное лицо, он усмехнулся и ответил на молчаливый вопрос девушки. — Тэд Вэйл, юрист, занимающийся вопросами, связанными с клиникой, он приедет со своей невестой, Джинни Прайс. Джим Стэнфорд с женой Гретхен. И Джон Демарест с женой Джоан. Джон — врач, его имя числится в списке консультантов по поставкам медицинского оборудования.
— А Шипли будут? — нерешительно полюбопытствовала Кит, ожидая, пока Раф открывал дверь черного входа в усадьбу.
Он взял ее за подбородок своими длинными пальцами и посмотрел ей прямо в глаза.
— Нет. Приедут друзья, а Шипли — деловой партнер.
Кит не успела ничего ответить, так как Мэтт и Тереза набросились на нее, спеша выразить заботу и внимание. Она внезапно смутилась от такого бурного проявления искренней симпатии и почувствовала облегчение, услышав звонок у парадного входа.
Весь день она готовилась к встрече с гостями Рафа. Она твердо решила не обращать внимание на лицемерные многозначительные улыбки и любопытные взгляды. Однако Кит вскоре забыла о своих опасениях, ощущая дружелюбие и теплоту, и вспомнила, что на языке индейцев слово «друг» переводится как «Техас».
Тэд Вэйл обладал острым взглядом, присущим людям его профессии. Он был низеньким и толстым, но очень разговорчивым и подвижным. Его невеста, миниатюрная брюнетка с большими карими глазами, преподавала рисование в местной начальной школе.
Демарестам было лет по сорок пять. Джон — худой и угловатый мужчина с седыми волосами и блестящими карими глазами, а его жена Джоан — стройная блондинка, мать троих сыновей.
Из всех гостей Кит была мгновенно очарована Стэнфордами. Гретхен, с ее пропорциями амазонки, не уступала Кит в остроумии. А Джим походил на огромного добродушного медведя. Его громкий смех раскатами разносился по всему дому.
За аперитивом они беседовали в основном о предстоящем строительстве медицинского центра. За обедом, когда были поданы толстые бифштексы из первосортной техасской говядины со всевозможными приправами, начался оживленный разговор о текущих событиях в мире и в стране, продолжавшийся до конца вечера.
Кит опасалась, что ее будут с пристрастием разглядывать, оценивать, но неудобство она испытывала лишь от ноющих ушибов и ссадин. Кожа на спине подсохла и стянулась в местах царапин, поэтому даже при малейшем движении Кит ощущала боль, и это несколько испортило общее впечатление от вечера, который удался на славу.
Прощаясь с гостями, девушка оказалась в железных объятиях Джима Стэнфорда, который искренне поздравил ее и поблагодарил за гостеприимство. У нее даже потемнело в глазах, когда при этом будто миллион острых иголок вонзился в ее тело.
Когда он наконец выпустил ее, она буквально упала в предупредительные руки Рафа.
— Я сейчас упаду в обморок, — прошептала Кит, чувствуя странную слабость в коленях.
— Не упадете, — возразил он, поддерживая ее. Они стояли у выхода, и их фигуры освещались в дверном проеме, пока отъезжали машины гостей.
— Ну а теперь, может, вы позволите намазать вас моей мазью? — спросил Раф мягко, разглаживая пальцами ее искривленное от боли лицо.
— Я бы предпочла тихо умереть где-нибудь в темном уголке, — слабо выдохнула Кит. Она была слишком обессилена, чтобы вырываться из тепла и покоя его рук. Молча она позволила ему провести ее через гостиную, остановившись лишь перед лестницей, ведущей на второй этаж.
С тоской посмотрев на полированные перила и четырнадцать ступенек, покрытых ковром, она устало поинтересовалась:
— А не могло бы ваше чудодейственное средство спуститься сюда само? — И, широко зевая, прикрыла рот рукой.
Две сильные руки подхватили ее и подняли в воздух, прижав к мускулистой груди. Она повернула голову и удивленно посмотрела в смеющиеся карие глаза.
— Верный способ заработать грыжу, — мрачно предупредила она, автоматически обнимая Рафа за шею.
— Вы будете первой, кто распишется на моем бандаже, — пообещал он, широко улыбаясь, без видимых усилий неся ее по лестнице.
— Так все-таки, что это за волшебное лекарство? — с любопытством спросила Кит, после того как была усажена на край его огромной кровати.
— Вообще-то мы готовим его для лошадей. Оно творит чудеса при растяжении связок и порезах, — поддразнил он ее, исчезая в ванной комнате. Вернувшись, он принес две банки: одну — наполненную какой-то прозрачной жидкостью, а другую — густым желтым кремом.
— Если вам нужна помощь, чтобы снять с себя очаровательный наряд, скажите лишь слово, — лениво пригрозил Раф.
— Конечно, конечно, — пробормотала Кит, расстегивая на груди пуговицы. Газовая материя прилипла к открытым ссадинам, и Раф немедленно пришел на помощь, с неожиданной ловкостью отлепив ее от кожи.
— У вас сегодня выдался нелегкий денек, не так ли, дорогая? — сказал он сочувственно, укладывая ее лицом на гладкое коричневое покрывало. — Просто расслабьтесь, доктор Морган поднимет вас на ноги.
Кит зарылась щекой в мягкие подушки, вдыхая терпкий запах Рафа, которым они пропитались.
— Что это? — спросила она, поежившись от ощущения прохлады на своей спине.
— Это линимент, — ответил он мягко и начал, втирая мазь, массировать ее ноющие мышцы. — Не могу не отметить, что вы, похоже, приятно провели время сегодня вечером.
— Гм, — промурлыкала Кит, — ваши друзья приятные люди.
— Они и ваши друзья.
Она с трудом различала, что он говорит. От жидкой мази по ее телу распространялось убаюкивающее приятное тепло. Голос Рафа становился все приглушеннее и отдаленнее. И наконец она будто растворилась в мягком комфорте кровати.
Что-то теплое и пушистое щекотало ей ухо.
— Ноузи, — пробормотала Кит сонно, — убирайся вон из постели.
— Не думал, что мой лосьон после бритья пахнет собакой.
Звук насмешливого, очень знакомого мужского голоса прозвучал как сигнал тревоги в ее затуманенном сном мозгу. Пульс участился, она сглотнула, открыла глаза и увидела прямо перед собой пару карих искрящихся глаз. Кит открыла рот, тут же закрыла, не в состоянии придумать, что сказать.
