Майк Гейл - Мистер Обязательность
Я остановился перед парой колонок, получивших высшую оценку в брошюре Hi-Fi, и начал с вожделением их рассматривать. Тут же ко мне подошел продавец, парень моего возраста, в мятом сером костюме, дурацкой рубашке и очень плохих башмаках. Весь его вид как будто говорил: мне наплевать, как я выгляжу, потому что в жизни есть вещи поважнее. Например, аппаратура Hi-Fi.
— Хорошие колонки, — уважительно заметил он. — Очень хорошие.
Кем-кем, а дураками владельцы такого рода магазинов не были. Они нанимали на работу людей, думающих так же, как я, чтобы продать товар таким же, как я. Этот парень точно знал, что сказать и на каких струнах сыграть. Ощущение было такое, будто меня соблазняла самая красивая женщина на свете, правда одетая очень безвкусно. Перед таким сочетанием я не мог устоять.
— Да, — подтвердил я, — классные колонки.
— Их подвезли вчера вечером. Дел было по горло, так что я сам еще не успел их послушать.
— Правда?
Он кивнул.
— У вас какая система?
У меня не было «системы». У меня был центр черного цвета, купленный за бесценок у Чарли несколько лет назад. Но признаваться в этом я не собирался. Я соврал что-то про то, что якобы не помню названия, а затем заявил с видом шикующего плейбоя, что не прочь был бы прикупить еще и CD-плеер с усилителем.
— А сколько вы готовы потратить? — спросил он.
Я пожал плечами и назвал цифру, не имевшую ничего даже приблизительно общего с моими средствами.
— Ага, — с трудом сдерживая восторг, проговорил он. — Подождите секунду, я проверю, свободна ли комната для прослушивания. Там присоединю колонки к усилителю и самому лучшему плееру. Уверен, вам понравится.
Пару минут спустя он вернулся с кучей проводов и жестом поманил меня в сторону застекленной комнаты в конце магазина. Посередине комнаты стоял большой коричневый кожаный диван. Присоединяя провода, он одновременно дал мне исчерпывающее описание всей системы. Это было прекрасно. Немногие вещи в этом мире сравнятся с разговором двух мужчин о технике. Наша с ним беседа вновь придала смысл моей жизни. В обыденности со мной вечно происходит черт знает что, а тут мне предлагался выход в иной мир — мир, в котором каждая его деталь, будь то вуфер, твитер или басовый динамик, была мне понятна и мной любима. Конечно, он разбирался в технике лучше меня, но при этом совсем не задавался. Наоборот, он хотел поделиться со мной своими познаниями. Это сближало нас.
Закончив возиться с колонками, он спросил меня, что именно мне хочется послушать, чтобы я смог оценить их мощность. И вот тут я его разочаровал. Отказавшись поочередно от классического рока, танцевальных мелодий, блюза, хип-хопа, джаза и гитары (рок и поп), я протянул ему сборник под названием «Только для влюбленных», который откопал среди кучи CD, лежавших на полу. На черно-белой коробке была изображена до слащавости хорошенькая парочка, целующаяся под дождем.
— Седьмой трек, — с отчаянием в голосе сказал я. — Поставьте седьмой трек.
Он недоверчиво взглянул на меня.
— Послушайте, а вы в этом уверены? У меня тут есть классное техно, которое звучало бы здесь просто потрясно.
— Я понимаю, — сказал я, уже не заботясь о его мнении, — что это убогость, но моя… моя… эта песня должна была исполняться на свадьбе моего друга.
— Ваше право, — сказал он, приподнимая брови.
Он аккуратно установил диск в проигрыватель и нажал «Play». Из колонок полились кристально чистые звуки, как будто легендарная группа «Коммодорс» исполняла «Истинную женщину» прямо передо мной.
_____
Нагруженный колонками, усилителем и CD-плеером, я устало тащился домой под проливным дождем. Вызванное покупками ощущение счастья уже покинуло меня. Мне срочно нужна была помощь. Мне были нужны мои друзья. Я позвонил Чарли на мобильный. Они с Дэном засели в «Шекспире»[33] и смотрели футбол, потому что телевизор дома сломался. Повесив трубку, я почувствовал, как настроение мое опять поднимается. Чарли и Дэн были как раз теми людьми, которые мне сейчас были необходимы. Почему? Да потому, что они были моими людьми.
Людьми, готовыми говорить о чем угодно, при условии, что это что угодно не будет серьезным.
Людьми, не спрашивающими меня ежесекундно, о чем я думаю.
Людьми, следующими логике, а не чувствам.
Людьми, не произносящими ни звука при включенном телевизоре. Ну, разве что пару ругательств.
И, наконец, людьми, правильно реагирующими на женское атласное белье красного цвета.
— Кто-нибудь смотрел вчера фильм о Лэсси? — спросил Чарли, машинально вертя подставку под пивом. — «Лэсси возвращается»…
Матч уже давно закончился со счетом ноль-ноль. Это была скучнейшая игра со стороны обеих команд, как будто вознамерившихся показать, как плохо они могут играть в футбол. Зрелище было столь удручающим, что вместо радостного обсуждения особенно запомнившихся моментов игры мы были вынуждены перейти к разговору о том, кто чем занимался накануне вечером. Поскольку вчерашний вечер я провел в своей спальне, размышляя о ссоре в ИКЕА, я предпочел соврать и заявил, что вчера очень устал и поэтому рано лег спать. Дэн провел вечер в обществе Ланы, довольно миловидной «задиры»[34], не дававшей ему рта раскрыть во время его выступления в «Нью Кросс». Чарли же довольно невнятно сообщил, что вчера вечером смотрел по телевизору «Лэсси возвращается».
— Все эти фильмы совершенно одинаковы, — заявил Чарли, выступая против всего кинематографического жанра в стиле «Лэсси». — Ребенок находит собаку. Ой, папочка, можно мы возьмем ее домой? Нет. Ну пожалуйста. Нет. Ну пожалуйста. Хорошо. Ребенок попадает в беду. Лэсси его спасает. Счастливый конец.
Он хлопнул в ладоши, а затем пожал плечами. Он был похож одновременно на какого-нибудь лондонского оборванца, торгующего газетами в Ист-Энде, и на еврея-интеллигента из Нью-Йорка.
— Тема всегда одна и та же.
Я не поддержал эту беседу, потому что кое-что в рассказе Чарли о его вчерашнем времяпрепровождении меня насторожило.
— Вы ведь должны были с Верни вчера пойти в какой-то безумно дорогой ресторан в Хампстеде, разве нет?
— Ну да, мы и пошли, — уныло ответил Чарли.
По тому, с каким выражением он это сказал, было очевидно, что вчерашний шикарный вечер на самом деле оказался сплошным кошмаром.
— Вечер очень удался.
— Тогда почему ты смотрел «Лэсси»?
— Я ее записывал, — огрызнулся он.
По его тону можно было понять, что лучше бы нам к нему не приставать. Понятное дело, именно этим мы и занялись.
— Ты хоть понимаешь, как странно это звучит? — расхохотался я. — Это каким же надо быть извращенцем, чтобы записывать фильмы о Лэсси?
