Алла Григорьева - Личный водитель женщины-вамп
— На Зое Лисициной, — напомнила Аня.
— Ответ неверный!
Глебов ласковым котиком подполз к ней и коснулся словно наэлектризованными губами ее плеча... И все повторилось сначала, но острее, намного острее. И острота эта шла от сознания того, что она в полной власти не просто мужчины, а мужчины, способного на все.
«Наверное, я самая обыкновенная мазохистка, — засыпая на плече Глебова, думала Анна. — Может, прикупить в секс-шопе наручники и что там еще? и поэкспериментировать?..»
С мыслями о наручниках, которые навек прикуют ее к Ивану, она и заснула.
Проснулась Анна по старой привычке с мыслями о Леве Жебунове и тут сделала очередное пусть маленькое, но интересное открытие. Она все еще любит Льва! Она все еще мечтает о нем. Но сердце ее оказалось вместительней, чем можно было предположить. В нем, кроме копирайтера, комфортно устроился со всеми своими утюгами еще и бывший зэк. Нет, она к Глебову испытывает не то же самое, что к Жебунову. Совершенно другое. Только это другое иначе, чем любовью, все равно не назовешь. Вот так! Она любит сразу двух. Одного близко, другого далеко. Но любит. И при этом чувствует себя великолепно.
Ивана рядом с собой Анна не обнаружила. Только вмятину от его головы на подушке — вещественное доказательство того, что ей ничего не приснилось. Она посмотрела на часы... Уже давно пора было вставать и собираться в «Валькирию», на финал с собственным участием.
— Даешь победу! — крикнула Анна, скинула одеяло и легко вскочила с дивана.
Слава богу, раздеваться никого из финалисток не заставили (правда Анюта на всякий случай надела фирменное белье, которое больше смахивало на открытый купальник). В самом деле, «лицо» компании — это не то же самое, что ее «бюст». Вот опять повертеться перед камерой, произнести в нее предложенный текст и все остальное в том же духе — всегда пожалуйста...
И все ж без неудобного положения не обошлось.
— Пушкина! — отловила ее после просмотра Зоя Лисицина на том же заколдованном повороте к туалетам! — Оказывается, у меня на вас никаких данных. У вас паспорт с собой?
«Вот говорила же, что лучше не приходить!»
— Паспорт я сдала на обмен, — сказала она чистую правду.
Крыть Зое было нечем. Аня продиктовала адрес подруги Веры Соколовой как свой домашний и ее же номер телефона. По этому номеру должны были завтра позвонить и сообщить результат финальных разборок.
«Не забудь предупредить Верку! — внушала себе Анюта. — Не забудь предупредить!»
— Симпатичное у вас колечко, — сделала она приятное секретарше «Валькирии». — Такие колечки мужья не дарят. Только любовники.
Зоя улыбнулась уголками губ, что с равным успехом могло означать: а вы догадливы! Или: ничего вы от меня не узнаете! Последнее Аню разозлило.
— Да, совсем забыла! — воскликнула она. — Вам привет от Анны Венгеровой!
— Мне?! — испугалась Зоя. — Вы знаете Аню?
— Да, через общих знакомых. Это она посоветовала мне поучаствовать в кастинге. Когда я ей рассказала, что видела на вашем пальце восхитительное кольцо с бриллиантом, она чуть не разрыдалась. И знаете почему?
— Мне надо идти, — заторопилась Лисицина. — Так вам завтра позвонят. Всего хорошего.
— Неужели не дослушаете? — удивилась Анна.
— В следующий раз, — уже на ходу ответила секретарша. — Мне очень некогда.
«Однако... — проводив Зою взглядом, подумала Анюта. — Какова реакция! Спорим, она это кольцо уже сняла и спрятала подальше!»
— Я так и думал, что встречу вас за этим углом! — прервал ее размышления голос за спиной. Эту фразу мог произнести только один человек — Лев Жебунов!
Они поздоровались, поздравили друг друга с прекрасной погодой, посетовали на духоту в помещении, помолчали.
— Как Степашка? — спросил Лева.
— Степашка? — искренне удивилась Анна и тут же поняла, какой ляп она допустила. Уж если врешь, так хоть помни, кому и что! — Я имею в виду... Степашка сын или папа? Мама так моего папу называет, — выкрутилась она.
— Так значит, он у вас Степан Степанович. И как у Степан Степаныча температура?
— Температура? Ах да... Спасибо, все нормально, — успокоила она Жебунова. — Уже гуляет.
— А почему бы нам не прогуляться втроем? — неожиданно предложил Лева. — У меня завтра как раз свободный день. Можно поехать, скажем, в Пушкин или в Павловск. Там сейчас хорошо. Я чувствую себя виноватым перед вами за выставку. И непременно хочу исправиться.
Анна была в растерянности. Да, она очень... очень хотела прогуляться с Левой под ручку по аллеям Царскосельского парка. Но где же она раздобудет ему Степана Степаныча? Это не костюм, который можно взять напрокат за две бутылки.
«За две, может, и не возьмешь, — в очередной раз удивляясь самой себе, подумала она. — А вот за три — вполне могут уступить... на денек».
Перед глазами у нее крутился и вертелся соседский шкодливый мальчишка Вова Первухин — сын Гриши Первухина. Правда, ему было не три, как ее несуществующему сыну, а пять. Но какая разница! Что Лева, у которого своих малышей нет, понимает в детях?! Сойдет и пятилетний. Главное, чтобы Григорий согласился. В крайнем случае, можно ему и четыре бутылки поставить.
— У Степашки завтра занятия по музыке, — в раздумье произнесла Анюта. — Учитель специально приедет с дачи... Если мне удастся отменить занятия, я вам позвоню.
— В три года он у вас уже музыкой занимается? — удивился Лев. — Да он у вас Моцарта переплюнул...
Добавив, что будет с нетерпением ждать звонка, копирайтер со счастливой улыбкой на лице отправился в свою персональную коморку, а Аня поплелась к выходу, ужасаясь тому, какую аферу она затеяла, лишь бы подышать на пару с Жебуновым свежим воздухом. Это же надо додуматься! Ребенка напрокат!
Покинуть просто так «Валькирию» не удалось. На выходе ее опять тормознули. Охранники. Те самые, по чьей инициативе и под чьим руководством улицу перегораживали.
— Слушай, как там тебя... Ираида! — окликнул Анну один из них, тот, что Алексей.
— Степанида, — кротко поправила Аня, понимая, что ничего хорошего она сейчас не услышит.
— Откуда ты взяла про Думу да про закон? — грозно спросил Алексей.
«Я так и знала! Господи! Помогай!»
— В газете прочитала, — беззаботно ответила она.
— В какой газете? — все так же грозно прозвучал следующий вопрос.
Аня выпалила первое, что ей пришло на ум из длинного списка названий желтой прессы.
— Понятно... Слушай, Ираида!..
— Степанида...
— Не важно! — отрезал охранник. — В следующий раз этими новостями корми бабулек на скамейке у дома. Дошло? Мы тут из-за тебя такой позор претерпели. Весь Питер до сих пор за бока держится. Не будь ты бабой...
