Тиффани Бонд - Странное предложение
– О чем ты задумалась? – услышала она низкий голос, прервавший ее размышления.
– Что ты говоришь?
Керри невинно смотрела на него голубыми бездонными глазами с дразнящей улыбкой на губах, поскольку знала, что он не может читать ее мысли.
– Я спросил, о чем ты думаешь. И почему ты закрутила свои прекрасные волосы назад под эту, как ее?..
Ее смех запорхал по такси подобно прекрасной бабочке.
– Это называется сетка, и я считаю, что так эффектнее, а мои мысли, Алексис, принадлежат только мне.
Он снова нахмурился, а затем нежно улыбнулся.
– Конечно, твои мысли принадлежат тебе.
Он протянул руку и коснулся кружевного края ее платья. Открытый верх платья выглядел таким манящим. Вздохнув, он убрал руку.
– Ты всегда так женственна, даже в шортах. Ты когда-нибудь носишь джинсы?
Керри закрыла глаза, когда он коснулся пальцами края ее платья. Разве он не понял, что она надела это платье ради него? С облегающим лифом, небольшим поясом и оборками на короткой юбке. Она знала, что это должно ему понравиться.
– Во время репетиций я не надеваю ничего другого, кроме джинсов и джемпера, и могу тебя уверить, что выгляжу очень непривлекательно. Мы так много работали, и я до сих пор не знаю, что же было не так, – призналась она тихо, вспомнив всю горечь провала, какого Лондон не видел многие годы.
– Твое ревю было хорошим. Я читал об этом в одной из газет. – Он взял ее за руку. – Мы можем поговорить об этом, если хочешь.
Керри посмотрела на Алексиса.
– Как, ты еще можешь злорадствовать? Ты можешь мне сказать, что все, чего ты касаешься, обращается в золото, а все, к чему я притрагиваюсь, заставляет меня влезать в долги. – Она покачала головой. – Нет, спасибо. Поговорим лучше о Петросе. В данный момент это мне ближе.
Алексис почувствовал, как у него застучало сердце.
– А что Петрос? Я говорил с моим адвокатом – все находится под контролем.
– Да? Тогда скажи, что с ним? Каждый раз, когда я его спрашиваю, он отвечает уклончиво, говорит, что не надо волноваться. А я волнуюсь. Он единственный, кто остался из моей семьи.
Алексис задумался над ее словами. Взяв за руку, он переплел ее пальцы со своими.
– Я знаю так же мало, как и ты. Он был на консультации у кардиолога, и тот сказал ему, чтобы он не пил так много бренди, бросил курить и соблюдал диету. – Он сжал ее пальцы. – Думаю, что в свои семьдесят два он выглядит совсем неплохо.
Таксист остановился у национального парка. Выйдя из машины, они побрели, держась за руки. Наступило долгое молчание: оба ушли в свои мысли.
Молчание нарушила Керри:
– От чего эти таблетки? Ты знаешь? Алексис покачал головой. Какого черта он дал это обещание Петросу? Зачем? Керри имеет право знать правду о болезни Петроса.
– Я знаю только одно: он должен значительно больше дел поручать Раймону. В конце концов, он ему за это платит. – Он снова сжал руку Керри и повернул ее к себе. – Чувствуешь эти запахи? Они напоминают мне тебя.
Аромат роз, восточных лилий, субтропических деревьев разносился по парку. Неподалеку павлин, распустив свой хвост, высоким криком слал предупреждение другому самцу. Керри, улыбнувшись, вздохнула.
– Возможно, я могла бы взять это на себя. Ну, ты понимаешь, его дела. Когда ты все оплатишь, я могла бы следить за этим. Тогда он будет, по крайней мере, больше отдыхать. Несколько лет назад он очень этого хотел. Он сначала не хотел отпускать меня с острова. Университет в его глазах был пустой тратой времени. Потом он вдруг изменился и фактически затолкал меня в школу танца.
Алексис внимательно смотрел на Керри.
– Ты права: одно время он плохо относился ко всему, что могло заставить тебя уехать с острова. – Он помрачнел. – Мне кажется странным, что он так быстро отправил тебя в университет. Тем не менее, я считаю, что Раймон может справиться с этой работой. Кроме того, ты будешь занята воспитанием наших детей.
Керри, нахмурившись, поправила его:
– Ребенка.
– Хорошо, ребенка. Но ты все равно будешь занята. Ты будешь согревать мою постель.
– Нет, постой. Поженимся мы или нет, я не хочу, чтобы со мной так обращались. Я собираюсь работать, – сказала она, глядя с вызовом в его темно-шоколадные глаза.
Алексис погладил ее по щеке тыльной стороной ладони и ответил:
– Детали твоей будущей карьеры мы обсудим позже. Этот вечер должен быть романтичным. – Алексис провел пальцем по ее шее и ключицам. – Или ты забыла?
С каждым его прикосновением тело Керри становилось все более мягким и безвольным. Соглашаться ли ей на брак, и почему он неожиданно ухватился за эту идею? «Какая же ты дура!» Разве все дело в сексе? Многие его друзья уже женаты и имеют детей. Большинство греков в его возрасте имеют, по крайней мере, одного наследника.
Подставляя лицо мягкому вечернему свету, Керри хотела запомнить этот момент навсегда. Она возбуждала его как никакая другая женщина, и мысль о замужестве становилась все более привлекательной. Петрос, безусловно, знал, что делает.
– Алексис, как приятно тебя видеть! – послышался голос с американским акцентом с противоположной стороны дорожки. – Да еще с такой красавицей.
После того как Алексис всех представил, сенатор Уокер с женой и несколько телохранителей отправились гулять по парку вместе с ними. Керри чувствовала себя окруженной со всех сторон стеной мускулов.
– Как я вижу, бизнес идет прекрасно. Новый отель в Палм-Бич великолепен. Благодарим за уикэнд, на который ты нас пригласил, – прибавил сенатор с улыбкой.
– Да, это хорошее вложение капитала.
– Я слышал, что твой друг… как же его имя?.. Тот, с которым мы тебя не так давно встретили. Петрос, вот как… я слышал, что он собирается в Нью-Иорк на консультацию к кардиологу на этой неделе. Это мой родной город, дорогая, – поделился он с Керри.
Керри почувствовала волнение в груди. Она услышала удивление в голосе Алексиса, сжавшего ее руку.
– К кардиологу?
– Да. К самому лучшему в Нью-Йорке. – Сенатор похлопал Алексиса по спине. – Все будет в порядке. Если кто-то и может помочь, так это Джон Стайгер. Он оперировал моего старого слугу. Вставил новую батарею, и тот заработал как кварцевые часы.
По окончании прогулки, показавшейся Керри бесконечной, сенатор со своими спутниками уехал. Алексис пригласил его к себе на яхту в любое удобное для него время.
Керри не могла говорить, слезы застилали ей глаза.
– Ты ведь не знал, да?
Она серьезно посмотрела в мертвенно-бледное лицо Алексиса.
Он покачал головой, нежно прижав ее к себе. Он терпеть не мог лжи.
– Прости, Керри, я виноват. Я не знал, что все так плохо. Он никогда не говорил, насколько его болезнь серьезна. Он сказал только, что ездил на консультацию в Лондон.
