Юлия Комольцева - Я балдею от его ямочек
– Да вы совсем… – Лина потерянно оглядела толпу, – вы что думаете… это Мик?
– А кому еще? – раздалось возмущенное.
Карина снова сократила дистанцию. Теперь можно было разглядеть родинки на ее лице. Не такая уж и красавица при близком рассмотрении! Вон и прыщик имеется.
О чем я думаю, с отчаянием спросила себя Лина.
– Вы точно сбрендили! – Прошептала она. – Этого просто не может быть!
Затрещали, как сороки, уже все разом. Карина не могла перекричать. В хоре голосов Лина разобрала несколько реплик. Ужасно несправедливых. Дескать, возились они с этим Миком, как два придурка. Отличиться мечтали. Егор всю жизнь, мол, красуется, а Лина за ним подтянулась.
– Звезды!
– Ну, конечно, они у нас особенные…
– Педагоги!
– Заслуженный тренер Звягинцева собственной персоной…
– Да заткнитесь! – Завизжали Карина и Лина похожими голосами.
И обменялись взглядами – тоже одинаково яростными.
– Палычу говорили? – Успокоившись вдруг, спросила Лина.
Карина хмыкнула:
– Он Мика обожает, как и вы. Ни за что не поверит.
– И я не верю. Глупости это. Ты просто зла на нас, вот и не соображаешь ничего!
Карина сказала, что не надо мешать кислое с пресным. Мухи – отдельно, котлеты – отдельно. Ее злость при ней остается, а деньги пропадают. Вот сегодня опять…
– Муська, – она махнула на девочку в красном костюме, – не досчиталась пятисотенной, ей родоки дали за тренировки заплатить…
Лина вскрикнула:
– Да нас даже тут не было сегодня!
Карина ответила быстро, навылет:
– Вас, может, и не было, а Мика с утра видели. Как раз когда Муська забегала.
Лина вспомнила, что он, действительно, забегал, оставить их рюкзаки. Ну и что? Разве это меняет суть дела? Подозревать Мика в краже – нелепо! Она пожала плечами, легкомысленным тоном заявила, что деньги и потерять можно.
Загибая пальцы, Муська перечислила:
– Сначала у Федора мелочь какая-то испарилась, потом у меня, вчера две сотни у Мишки Соломы улетели…
Карина остановила ее жестом, нависла над Линой:
– Как бы мы к тебе не относились, ты знаешь, у нас в группе такого не было, и быть не может никогда! Мы как семья. В семье, конечно, не без урода. А этот ваш приблудный… Он – чужак!
Лина потрясла головой.
– Он не мог, понимаешь? Он гордый. Он даже еду у Палыча не брал. И одежду. Ничего!
– Правильно, – с готовностью отозвалась та, – сама говоришь, гордый, вот и не брал, чтобы обязанным себя не чувствовать. Лучше стащить. Ты ракетку его новую видела?
Со всех сторон снова полетело:
– Знаешь, сколько стоит?
– А рюкзак!
– И айфон!
– Все сходится! Сейчас пацаны с ним разберутся! Все вернет, до копейки!
Оглушенная, она опускала голову все ниже. Невозможно было даже на миг вообразить, что это все правда, что он мог… Но, действительно, новые вещи, телефон…
Мик, как же так?
Она фурией вылетела из раздевалки.
Соседнюю дверь кто-то подпирал, открыть не получалось. Изнутри доносился бубнеж. Очевидно, Федор командовал парадом. Уже хорошо, что бить не начали! Во всяком случае, звуков борьбы не было.
Лина постучала, подолбила, покричала даже.
Бесполезно!
Она понеслась в тренерскую.
Палыч пил чай. Увидев Лину, поперхнулся и закашлялся.
– Здрасте! Сидите, сидите. Приятного аппетита! Там Мика сейчас побьют…
И тут она заплакала, спрятав в ладони лицо.
* * *Собрав всю группу и Мика в тренерской, Палыч по пунктам описал их дальнейшую жизнь на кортах:
– Во-первых, личные отношения оставлять за забором. Во-вторых, личные отношения оставлять за забором. В третьих, личные отношения…
– Оставлять за забором, – удрученно подхватили ребята.
Им хватило минутного промывания мозгов, чтобы сделать вид, будто все в порядке. С Палычем всегда так. Лучше не спорить и ничего не доказывать. Все равно тренер главный. И пункты не меняются никогда! Во-первых, тренер всегда прав. Во-вторых, смотри первое!
– Теперь. После тренировки останутся те, у кого пропали деньги. А сейчас работать. Карина с Линой на третий корт. Егор с Федей на второй.
Лина сумрачно напомнила, что Егор еще не приехал.
– Ну, тогда с Мишей. Мик на стенку, – добавил тренер.
Она боялась посмотреть на него. Он молча вышел, поигрывая ракеткой. Свистел, запихивая ее в рюкзак.
– Ты что? – Спросила Лина.
– Ничего.
– Тебя на стенку отправили.
– Я не бандероль. Успокойся. Все будет нормально.
Он внезапно резко развернулся, чуть не сбив ее с ног.
– Пока.
Лина не успела отойти. Задев ее плечом, Мик направился к выходу. Она кинулась следом.
– Мик!
Он снова рывком развернулся, пошел обратно. Встал вплотную. Лина успела подумать, что он вырос за пару месяцев. Или всегда был выше, а она просто не замечала?
Она многого не замечала.
Короткая улыбка осветила лицо. Мелькнула ямочка.
– Пока, – повторил Мик, – солесито…
И побежал прочь, да так быстро, что рюкзак конвульсивно забился на спине.
Вздыхая, Лина потащилась на корт.
Солесито? И что он хотел этим сказать? «Эх ты, предательница? Как ты могла поверить, хоть на мгновение вообразить, что я способен на такое?!»
Она не поверила, нет! Это было минутное заблуждение, и только. Но, вероятно, Мик уловил его.
Солесито… «Прощай?»
Успокоиться. Все наладится. Естественно, ему обидно. Но он вернется.
Она надеялась на это.
Он сказал: солесито. Это значит: до встречи! Она будет верить, что так. Никакой другой перевод ее не устраивает.
Палыч разберется во всем, Мик остынет, Егор приедет, – и все войдет в норму.
Лина думала об этом как-то лениво, и по корту двигалась тоже через силу. Когда тренер, освободившись, вышел к ребятам, ей влетело больше остальных.
– Как черепаха! Проснись же, давай, играй! Что с ногами? А плечи? Разверни, ну!
Не получалось. Ни думать. Ни играть. Неужели, он не понимает?
Едва волоча ноги, Лина обошла корт и замерла сбоку от тренера. Он спросил, в чем дело. Она присела на корточки.
– Дмитрий Палыч…. Не могу.
– Чего ты не можешь? – Зарычал он, отвернувшись от нее. – Вставай, работай.
Слезы вновь навернулись на глаза. Она уже плакала сегодня. Хватит!
– У тебя турнир в понедельник! Что за капризы? Ноги болят? Руки?
– Сердце, – себе под нос сказала Лина.
Палыч не унимался. Он подошел поближе и сбавил тон, так чтобы не слышали остальные. Все проблемы за полем, повторял он. Ты большая девочка, у тебя турнир, все остальное – потом.
Как-то так.
Лина не вслушивалась, но кивала.
– Что ты как робот, головой мотаешь? – Устало спросил Палыч. – Думаешь, я не понимаю? Тоже молодым был. Зубы сцепила, обо всем забыла, поплачешь ночью в подушку. Или хочешь еще добавить поводов для слез? Ну, вылетишь с таким настроением в первом круге, хорошо будет?
