Рут Харрис - Десятилетия. Богатая и красивая
– В конце концов, – говорил он – я годами шляюсь на стороне.
– И у меня тоже были романы с женатыми. Сколько угодно.
Они были взрослые люди и отлично знали, что к чему. Они не сомневались, что все в их руках.
Сразу после Дня Благодарения, который Барбара провела в Полинге, а Нат – в Ист-Ориндже, штат Нью-Джерси, с женой, ее братом и его супругой, Нат задал Барбаре вопрос, не сможет ли она освободить недельку в январе, чтобы провести ее с ним на острове Эльютера.
Барбара приняла приглашение хладнокровно.
Свое возбуждение она выразила потом, предавшись магазинной оргии. Она бросилась закупать французские бикини, пляжные махровые халаты, джинсы для рыбалки в открытом море и белые брюки для посещения беспошлинных портовых магазинов, хлопчатобумажные топы по сорок долларов, чтобы надевать их с белыми брюками, длинные вуалевые платья для ужина и танцев и снова возродившиеся кашмирские свитера для прохладных вечеров. Она купила новое белье и ночные сорочки, шлепанцы и плетеные сандалии на день, а также босоножки на платформе на вечер. Она купила новые чемоданы, сделала умопомрачительный педикюр и шикарную новую прическу. Она заказала косметику в более темных тонах, чтобы та подходила к загоревшему лицу, увлажняющий лосьон «после загара» и портативный фен для волос, который работал как от американской, так и от европейской сети.
Ей не приходило в голову, что на самом деле она покупает себе приданое.
В пятницу, во второй половине дня, когда Нью-Йорк утопает в грязи и мраке, Нат и Барбара сели в самолет, летевший через Нассау в Рок-Саунд. До дома, который Нат арендовал на всю неделю, их доставило такси. Дом принадлежал английскому дизайнеру по интерьерам и располагался сразу за белым изгибом песчаной косы. Море было прозрачно-изумрудным, пальмы – тщательно ухоженные, а дно безукоризненно чистого бассейна выложено португальскими изразцами, расписанными вручную. В самом доме все было белое – отбеленный деревянный пол, стены, а потолок выкрашен бледно-голубой краской под цвет неба. Мебель представляла собой комбинацию местного ротанга и старинного британского стиля и была обита материей с бело-голубым геометрическим узором, автором которого являлся сам владелец дома. Единственным дополнением служила большая коллекция бело-голубого дельфтского фарфора.
Оборудован дом был со всей мыслимой и немыслимой роскошью: обслуживающий персонал включал четверых, которых почти не было видно и никогда – слышно; сауна и зал для гимнастических упражнений с балетным станком; ванная комната белого мрамора с двойным набором всего: раковины, биде, ванны и унитазы. Небольшой холодильник, забитый шампанским, джином, тоником и соком. Огромные банные полотенца из лучшего магазина. В потолок были вмонтированы кварцевые лампы для загара и кондиционер, а рядом с кранами горячей и холодной воды – кран с ароматическим маслом для ванн. Была еще специальная круглая ванна, куда набиралась морская вода – на случай, если вы захотели бы купаться в океане, не покидая дома.
Арендная плата предусматривала использование двух автомобилей: веселый полосатый джип и «роллс-ройс» шоколадного цвета. Была еще лодка с парусом, моторная яхта с рыболовными снастями для глубоких вод, водные лыжи, теннисный корт, кегельбан, лодочный домик со всевозможным рыбацким снаряжением и даже небольшая асфальтированная взлетно-посадочная полоса.
Это был земной рай, но Нат и Барбара не воспользовались ничем. Всю неделю они провели в постели.
Они занимались любовью всеми испытанными прежде способами и несколькими новыми, которых они до того не пробовали. Они чередовали оральный, анальный и вагинальный варианты. Они делали это на кровати и рядом с кроватью, стоя, и лежа, и сидя. В вертикальном и горизонтальном положении, на левом боку и на правом. И если бы в доме были люстры, они занялись бы любовью, качаясь на них.
На еду и питье они не тратили времени, хотя иногда призывали дворецкого и заказывали ромовый пунш. Дворецкий впервые видел таких непритязательных клиентов.
И когда в воскресенье днем они оторвались друг от друга, оба не могли поверить, что пролетела уже целая неделя. Барбару ожидал самолет обратно в Нью-Йорк, а Нат должен был лететь позднее рейсом в Майами на встречу с распространителями грампластинок. Они попрощались и поцеловались, и Барбара зашагала было к выходу «Пан Америкэн», где на летном поле уже стоял самолет. Голос Ната она услышала прежде, чем почувствовала его прикосновение:
– Барбара!
Она замерла на месте. Неужели он придумал, как растянуть эту божественную неделю на две?
– Ты выйдешь за меня замуж?
Она была уверена, что ослышалась.
– Я спрашиваю, ты выйдешь за меня замуж? Я серьезно.
Громкоговоритель объявил окончание посадки на рейс.
– Я понимаю, что ты серьезно.
Не дав ему ответить, Барбара прошла через ворота на поле. Она не помнила, как поднялась на борт, как пристегнула ремни, как позднее приземлилась, прошла через таможню, вернулась на Манхэттен и поднялась в свою квартиру.
Как бы она хотела сейчас умереть. Нет. Как бы она хотела, чтобы он умер.
Черт бы его побрал! Так нечестно, думала Барбара. У них просто роман. Они ведь договорились. Никаких разводов, бракосочетаний, никаких тяжелых сцен – просто роман. Никаких обязательств, никаких обещаний, никакого будущего. А теперь Нат нарушил правила, и без всякого предупреждения.
Она пошлет его к черту. Брак давно не в моде. Слава Богу, на дворе уже семидесятые. Кто сейчас женится? Пусть Нат Баум заберет назад свое предложение и засунет его себе в задницу.
Барбара бушевала и негодовала. Она готова была взорваться от злости. И хуже всего то, что этот сукин сын сидит сейчас в Майами, в полной недосягаемости. Он сбросил на нее свою бомбу, а сам спрятался. Поскольку ей не на кого было направить свой гнев, она быстро остыла. Она чувствовала неловкость за свою столь бурную реакцию и радовалась, что еще неделю Ната не будет. У нее есть время подумать.
Она давно знала, что рано или поздно вопрос о втором замужестве встанет. Тем не менее она не сомневалась, что это произойдет нескоро, где-то там, в отдаленном будущем. Стоило ее матери заговорить об этом, как она обрывала ее: всему свое время. Никто ведь не предлагает, так что об этом толковать.
Ей и в голову не приходило, что Нат Баум сделает ей предложение. Ведь он сам говорил, что у них всего лишь роман? Что всякий роман, в силу самой сути своей, имеет начало, середину и конец. Правда, они были едины в том, что этот конец наступит нескоро, что со временем они надоедят друг другу и их чувства умрут естественной смертью. И одновременно они соглашались жить сегодняшним днем и наслаждаться друг другом, не думая о последствиях и каких-то обязательствах.
