Джейн Фэллон - Ты свободен, милый!
– Я знаю, – бросила Хелен через плечо. – Как неприлично, правда?
Рейчел едва могла сдержать смех, несмотря на то, что Хелен явно испытывала стресс и нуждалась в моральной поддержке.
– Так расскажи мне, как она выглядит, Хелен из бухгалтерии?
– Типичная серая мышка, замужем и, скорее всего, обожает мужа. Точно уж не заслуживает, чтобы о ней сплетничали у нее за спиной.
– Гениально. А она действительно говорила, что обожает Мэтью?
– Нет, конечно, нет, я немножко добавила от себя.
– Хорошенькое дельце.
– Все, что я сделала, – это отсрочила неизбежное. Мне же будет хуже, когда все откроется.
– Я бы не стала об этом тревожиться, – бодро заявила Рейчел. – Твоя жизнь и так в большой степени будет кончена, когда все все узнают.
Вернувшись домой, Хелен вначале хотела рассказать Мэтью о Хелен из бухгалтерии, но потом передумала. Новость только понапрасну растревожила бы его; он бы решил, что сослуживцы постоянно сплетничают о нем и следят за каждым его жестом. Кроме того, он мог устроить скандал, защищая честь другой Хелен, а нашу Хелен теперешняя путаница пока устраивала.
Во вторник, несмотря на внутренний голос, призывавший ее остаться на работе и перекусить бутербродом, Хелен снова отправилась на свой пост. Лоре она сообщила, что в обеденный перерыв задержится, так как записалась на прием к зубному. Был прекрасный солнечный январский день; на площади было много народу, рискнувшего выйти на улицу первый раз в году. Лица прохожих раскраснелись, все смотрели в небо – как пингвины, следящие за снижающимся аэропланом. Рукава у многих закатаны, несмотря на то, что почти все дрожат от холода. И снова Хелен последовала за Софи в «Ешь», прошмыгнула за ней, затем проводила ее обратно до дверей компании, прошла мимо Софи и повернула на площадь. Софи села на скамью на прохладном зимнем солнышке, вытащила из сумки газету и немножко почитала, жуя сандвич с морепродуктами (она долго выбирала, отложив в сторону бутерброды с ветчиной, сыром бри и сладкой горчицей, а Хелен стояла рядом, переминаясь с ноги на ногу от нетерпения и притворяясь, будто читает информацию на обертке сандвича с тунцом и огурцом).
Хелен понятия не имела, что будет делать дальше. Оставалось лишь сесть на соседнюю скамью и наблюдать за своей жертвой. Она сама не знала, зачем следит за Софи; просто ей казалось: если она сейчас все бросит и вернется на работу, она потерпит поражение. Пока Софи листала страницы «Метро», Хелен воспользовалась возможностью хорошенько рассмотреть ее. Вот она – женщина, которую она ненавидела много лет, женщина, о которой она столько расспрашивала Мэтью. Казалось странным, что у нее была целая жизнь, целая независимая жизнь, которая шла независимо от Хелен. Все равно, что увидеть Гарри Поттера на Кэмден-Хай-стрит или столкнуться в магазине колониальных товаров со Шреком. Она выглядит бледной, подумала Хелен, забыв, что теперь январь и все выглядят бледными. Она понимала, что не стоит пристально глазеть на Софи – вдруг та поднимет глаза и заметит ее, – но не могла отвести взгляд. Именно поэтому, проходя мимо скамейки, где сидела Софи, Хелен не обратила внимания на торчащий из земли древесный корень и споткнулась.
– А-ах!
Хелен растянулась на промерзлой земле; лодыжка горела и пульсировала одновременно. Ей казалось, будто сейчас она похожа на героиню Кейт Уинслет в «Разуме и чувствах», но на самом деле она залилась густым румянцем и залилась слезами – ей было и больно, и стыдно. Она попробовала встать, но ногу словно огнем ожгло. Хелен закусила губу. Вдруг она увидела: Софи отложила газету и озабоченно смотрит на нее.
– Что с вами?
«О господи! Она сама заговорила со мной!»
– Нога болит. Наверное, растяжение… о-ох!
– Давайте проверим, сможете ли вы идти. – Софи помогла ей подняться, и Хелен вздрогнула, когда пришлось наступить на больную ногу.
– Нет… больно. Спасибо вам большое, но вам, наверное, пора идти. За меня не беспокойтесь – посижу немного, и пройдет.
– Ну, не здесь же, – возразила добросердечная Софи. – Знаете что? Пойдемте ко мне на работу – это совсем рядом. Там вы посидите, отдохнете, а если не станет лучше, мы вызовем такси.
О господи, господи, господи!
Внутренний голос настоятельно велел Хелен уходить подальше, но она действительно подвернула лодыжку, она действительно не могла идти, и действительно было бы глупо сидеть на холоде, ожидая, когда боль утихнет. И потом, как можно противостоять искушению заглянуть к Софи на работу?
Она невольно охнула от боли; Софи поддержала ее под локоть, и Хелен захромала к красному фасаду «Мэя и компании».
Глава 12
Хелен лежала на диване в кабинете Софи, впитывая впечатления. Кабинет оказался до ужаса аккуратным и безупречным – аккуратные стопки документов в лотках для входящей и исходящей почты, на темных полках много книг…
Хелен сразу поняла, что кабинет лишен индивидуальности: никаких картин на стенах или семейных фотографий на столе – нет, Хелен терпеть не могла дамочек, уставляющих рабочий стол снимками своих отпрысков, но должно же хоть что-то указывать на характер хозяйки – хотя бы тюбик с губной помадой на столе…
– Я обожаю наводить порядок, – сказала Софи, проследив за взглядом и выражением лица Хелен. – Это единственный способ не зарыться в бумагах. Мне некогда отвлекаться на какой бы то ни было бедлам. И потом, я ведь имею дело с цифрами, а не с людьми – наверное, я немного аутистка.
Секретарша Софи принесла Хелен чай, и Софи задернула занавески. Хелен украдкой посмотрела на часы: двадцать восемь минут второго. Ей нужно уйти сейчас, чтобы к двум быть в офисе.
– Кстати, меня зовут Софи. – Софи протянула новой знакомой руку.
– Хелен… э… Элинор, – промямлила Хелен.
– Вы работаете рядом? О боже! Думай.
– Я журналистка. Сотрудничаю внештатно со многими изданиями. Работаю дома, а живу недалеко, за углом. Я… э… – Хелен плохо знала этот район, помнила лишь названия некоторых улиц. – В общем, недалеко отсюда.
– Мой муж работает в компании по связям с общественностью… То есть бывший муж, наверное… Уже бывший.
– О, мне очень жаль.
– Не стоит сожаления. Он оказался дерьмом.
– Точно.
Наступил неловкий момент, когда Хелен, на мгновение оглушенная ненамеренным упоминанием о Мэтью, не сумела придумать, что бы такое сказать Софи. А та занялась документами; одни она откладывала в лоток для входящих бумаг. К счастью, тишину нарушил телефонный звонок.
– Прошу меня простить. – Софи искоса посмотрела на нее. – Не возражаете, если я сниму трубку?
Хелен закивала:
– Пожалуйста, не обращайте на меня внимания. – Она слушала, как Софи отвечает на звонок, в надежде получить еще какую-то информацию о внутреннем мире Софи. Но беседа шла о налогах на прибыль от капитала и о прочих сложных денежных вещах. Краем глаза Хелен следила за разговаривающей Софи. Она заметила, что Софи во время разговора накручивает телефонный провод на свободную руку. «Я тоже так делаю», – подумала Хелен. На самом деле ей пришло в голову, что они с Софи, в сущности, очень похожи внешне – их даже можно принять за сестер, хотя Софи немного полнее. Интересно, как выглядела Ханна? Мэтью, очевидно, предпочитал один и тот же тип, и, когда его очередная жена приближалась к сорокапятилетнему рубежу, он переезжал к более юной версии одной и той же женщины. «Как трогательно, – думала Хелен. – Будь я в остальном такой же, но блондинкой, он, вероятно, мною бы не заинтересовался». Она пыталась нарисовать мысленный портрет его первой жены, чтобы убедиться, что ее теория верна. К этому времени Софи закончила телефонный разговор и стало ясно, что ей необходимо работать дальше. Хелен понимала, что ей самой пора возвращаться на работу. Она потрогала лодыжку – все еще больно. Несмотря на боль, она объявила, что чувствует себя прекрасно и ей пора домой. Уходить ей, однако, не хотелось; она могла бы узнать о Софи побольше. «Да гори все огнем, – подумала она. – Что я теряю?» Ну, в самом деле ей, конечно, было что терять, прошептал внутренний голос, но ей не привыкать игнорировать доводы разума. Теперь или никогда, так что она попыталась продолжить беседу.
