Луанн Райс - Тихая гавань
— Ты — замечательная тетя, Дана, — сказал он.
— Ты это уже говорил, — улыбнулась Дана.
— И буду повторять, потому что это правда.
Дана хотела что-то ответить, но Сэм уже обернулся к своим помощникам.
— Пора, — сказал он, и они с Терри нырнули в воду.
Воздуха у Сэма было на час, и это оказалось очень кстати: то, что он принял за яхту «Сандэнс», оказалось старым металлическим контейнером. Двенадцать метров в длину и три с половиной в ширину — почти те же размеры, что и у яхты.
Они с Терри медленно поплыли к югу.
— Должно быть, где-то здесь, — произнес Сэм вслух.
Изо рта вырвались пузырьки воздуха, и он представил, как они плывут наверх, к Дане.
Над ними прошел какой-то огромный корабль, вода забурлила. Сэм не сводил взгляда со дна и наконец рассмотрел смутные очертания. Он подплыл поближе и увидел надпись на корпусе: «Сандэнс».
Мачту опутали водоросли. Терри достала фотоаппарат и начала снимать, а Сэм поплыл к кингстонам. Страховой агент сообщил, что они были закрыты, и решил, что это был несчастный случай. Сэм проверил сам — да, кингстоны закрыты наглухо.
Но Сэм знал еще про одну уловку. Он проплыл над палубой к каюте. Внутри была непроглядная темень.
Тайны смерти, тайны глубин. Сэму казалось, что души Лили и Майка витают где-то рядом. Он забрался в каюту, дрожащей рукой включил фонарь. Луч осветил стол и диван, изъеденный рыбами и крабами.
Сэм взглянул на половицы. После года под водой они покоробились, но в остальном все выглядело нормально. Он приподнял крышку люка, направил фонарь в машинное отделение. Особенно внимательно он осмотрел один отсек. Капитан исследовательского корабля, на котором он плавал студентом, однажды показал ему, как можно переключить тумблер, и в судно попадет морская вода.
— Это самый верный способ потопить судно и обмануть страховую компанию, — сказал тогда капитан.
На «Сандэнсе» тумблер стоял как надо, что доказывало: дурных намерений у Грейсонов не было. Пора было уплывать. Но Сэм вспомнил про серебряный медальон Лили. Вот бы найти его и отдать Дане…
Луч фонарика осветил каюту. Нет, никакого медальона. Он выплыл из каюты. Терри ждала его. Он кивнул ей и взмахнул рукой, давая понять, что хочет еще раз проплыть вокруг судна. Терри последовала за ним. Водоросли, опутавшие нос, развевались, словно волосы на ветру. Но среди водорослей Сэм углядел несколько коротких темных ворсинок.
Он взял несколько из них и нахмурился. Они были жесткими и колючими. И эти ворсинки оказались даже лучшим подарком, чем медальон. Они были ответом на вопрос Куинн.
— Они наскочили на буксирный канат, — сказал Сэм.
С его гидрокостюма ручьями лилась вода. Он положил на ладонь Даны обрывки пеньки.
— Ты уверен в этом? — спросила Дана.
— Абсолютно. Я же морской биолог и знаю все водоросли на свете. Это не водоросли.
— Но у них же была такая большая яхта, — сказала Куинн. — Она могла какой угодно канат разорвать.
— Буксирный канат очень прочный, Куинн, — сказал Сэм ласково. — И толстый. Ты же видела, как буксир тянул баржу.
— Они бы его заметили, — упорствовала Куинн. — Ты же сам рассказывал про сигнальные флажки, которые указывают длину каната.
— Нас там не было. Мы не знаем, как это случилось.
— А я хочу знать! — со слезами в голосе крикнула Куинн.
Дана прижала ее к груди.
— Ты так много сделала, родная, — сказала она. — Ты наняла Сэма, чтобы он провел расследование, и он говорит, что это был несчастный случай. Твои родители никогда бы не оставили вас с Элли.
— Никогда, — повторила Элли и взяла Куинн за руку.
Куинн рыдала и не могла остановиться. Слезы текли по ее загорелому веснушчатому личику.
— Мамочка, папочка… — чуть слышно проговорила она. — Я не могу это так оставить…
Сэм высадил их на пристани, и Дана, оставив девочек в машине, снова поднялась на палубу. Мэтт и Терри были в рубке.
— Сэм, я хотела поблагодарить тебя за все, что ты для нас сделал, — сказала Дана.
— Не за что, — ответил он. — Я делал то, что хотел.
— Когда ты нырнул, мы с девочками стояли на палубе и не сводили с моря глаз. Ты был ниточкой, связывавшей нас с Лили и Майком. Мы этого никогда не забудем.
— Ты ведь с самого начала знала, как все будет, да?
— Знала.
— И Куинн со временем поймет. У нее сейчас голова идет кругом. Я ее понимаю. Со мной когда-то было то же самое, — сказал Сэм.
— Спасибо тебе.
На палубу вышла Терри и многозначительно взглянула на часы. Стройная и изящная, настоящая калифорнийская красотка. Сэм поймал взгляд Даны и взял ее за руку.
— Она для меня не существует.
— Она подходит тебе по возрасту, — хрипло сказала Дана. — Очень милая девушка.
— Она мой помощник, и больше ничего, — сказал Сэм. — Я не нырял за яхтой ее сестры. И не о детях ее сестры я хочу заботиться. И люблю не ее…
— Любишь? — с замиранием сердца переспросила Дана.
— Не она в моих мыслях и в моем сердце.
— Не надо, Сэм! — испуганно воскликнула Дана.
— Забудь о нем. Не важно, кто он, не важно, как он с тобой поступил. Я не такой, Дана!
— Знаю, — шепнула она.
Он поцеловал ей руку, и у Даны закружилась голова, по телу пробежала легкая дрожь. Его горящие глаза говорили о том, что все ее страхи напрасны, а правда проста и ясна.
И глядя в его золотисто-зеленые глаза, Дана поверила, что любовь возможна — если она только решится на нее. Она вспомнила о завтрашней встрече в Нью-Йорке. Тогда-то все и встанет на свои места.
Он словно прочитал ее мысли.
— У фонтана, да?
— Линкольн-центр, четверг.
— Буду ждать тебя в семь.
Золотой ключик, который она нашла в офисе Майка, Дана надела на шелковый шнурок и повесила себе на шею. Сэм наклонился поцеловать Дану, и пальцы его коснулись шнурка. Губы у него были теплые и чуточку соленые. И ей так не хотелось с ним расставаться.
— Это ключ Лили? — спросил он.
— Да, — ответила она, коснувшись ключика рукой. — Но теперь это не имеет значения. Ничто больше не имеет значения. Зачем мы только его нашли? Зачем открыли ту жестяную коробку?
Глава 11
Четверг приближался, и девчонки ходили за тетей хвостом — как цыплята за наседкой. Договорились, что в Хаббардз-Пойнт приедет Марта и останется на ночь. Куинн ворчала не переставая:
— Нью-Йорк так далеко, ты не должна ехать туда одна. Возьми нас, тетя Дана. Мы тебя будем охранять.
Дану это растрогало. По представлениям Куинн, все плохое случалось только со взрослыми, с родителями.
