Кэтрин Мэллори - Летние грозы
— Много жалоб?
Николь уже знала, что члены клуба «Уотч-пойнт» не желают терпеть ни малейших неудобств.
— Да нет. На неделе все, как правило, спокойно.
Это была правда. Почти все сто с небольшим яхт, принадлежавших членам клуба, стояли в этот вечер в гавани. Не то что в конце недели, когда практически все они наверняка снимутся с якоря.
— Послушай, — произнес Стив деланно-небрежным тоном, — как насчет вечера, который ты мне обещала? Я буду свободен в следующий четверг.
— Опять «Звездные войны»? — поддела его Николь.
— Не думаю. Даже в таком городишке, как наш, иногда меняют репертуар.
— Ну хорошо.
Внезапно Николь почувствовала какое-то беспокойство и обернулась.
Прислонившись к дверному косяку, стоял Джеймс, с холодной полуулыбкой на губах, в легком светло-сером костюме. Отросшие волосы по-мальчишески курчавились на шее, лицо еще больше загорело.
Николь внутренне сжалась. Сколько времени он здесь стоит, незамеченный? Почему-то ей вдруг стало стыдно за то, что согласилась на свидание со Стивом. Эта усмешка на лице Джеймса просто выводила ее из себя. Однако она попыталась подавить свои чувства. Не дать ему ничего заметить.
— Привет, — проговорила она с вымученной улыбкой.
Он не обратил внимания на приветствие. Заговорил ледяным тоном:
— Если вы освободились, я бы хотел поговорить.
— Но вы уже со мной говорите, вот в этот самый момент.
— Думаю, вы понимаете, что я имею в виду.
Николь осталась сидеть на прежнем месте, с вызовом глядя ему в глаза. Если он хочет с ней поговорить, пусть говорит здесь.
Лицо Джеймса потемнело. Он сделал глубокий вдох, по-видимому, стараясь сдержать ярость. Николь обернулась к Стиву за поддержкой, но тот был всецело поглощен своим карбюратором.
— Ну хорошо, — произнес наконец Джеймс. — Вы, наверное, знаете, что в следующую среду «День летнего безумия».
— Нет, я этого не знала.
Для Николь все это лето проходило под знаком безумия. Для чего выбирать какой-то один день?
— А вы знаете, что это такое?
Николь вспомнила, что видела «День летнего безумия» в календаре клубных мероприятий, правда, тогда она не обратила на это внимания.
Джеймс засунул руки в карманы и стал объяснять:
— Это наша ежегодная традиция. Сначала вечерние гонки на маленьких лодках. Они начинаются в шесть, так что у нас есть несколько часов светлого времени. А после гонок праздник на острове Или, ужин с сушеными моллюсками.
— Понятно. А где же «безумие»?
— А… Это касается правил. Вернее, полного их отсутствия.
Да уж, об этом ты должен знать лучше всех остальных. Николь едва успела сдержать себя, чтобы не произнести эти слова вслух.
— Как, совсем никаких правил?! То есть все дозволено?
— Ну, не совсем все. Например, не разрешается использовать моторы. А в остальном… Все должны стартовать одновременно, и еще надо украсить лодки, проявив при этом как можно больше изобретательности. Кроме того, существует давняя традиция: трижды объезжать вокруг каждой отметки, прежде чем двигаться к следующей.
— Наверное, это очень весело. Вы хотите, чтобы я организовала гонки?
— Нет, этим занимается комитет. Это им наказание, за то, что когда-то дали начало подобной глупости. Для вас у меня припасено кое-что другое. Вы будете в моей команде.
— Что?! А если я откажусь?
— Не имеете права — я приказываю. Использую свою власть.
— Используете свою власть?!
Он, должно быть, шутит! Она смотрела на него не отрываясь. Глаза его светились озорством, губы искривились в усмешке. В конце концов, не желая больше сдерживаться, он откинул голову назад и громко расхохотался приятным звучным смехом, который каким-то образом снял все напряжение. Ей уже не хотелось с ним ссориться.
— Нет, серьезно, — проговорил Джеймс, — мне, в самом деле, нужна команда. Хотя бы потому, что у меня не будет времени заниматься украшением лодки заранее. Как вы знаете, мне всегда требуется все самое лучшее, вот поэтому я и прошу вас войти в мою команду. Вы не обязаны это делать, — поспешно продолжил он, — но я очень надеюсь, что вы не станете выступать против меня. А то еще разобьете меня в пух и прах, и тогда я буду опозорен в глазах всего клуба.
Николь не знала, что делать. Меньше всего на свете ей хотелось соглашаться на ту роль, которую он предлагал. И вместе с тем он предложил это так дипломатично, что отказаться было невозможно. Выбора у нее не было.
— Прекрасно. Я заказал для нас напрокат «Молнию» и распорядился, чтобы ее прислали завтра. Все остальное на ваше усмотрение.
С этими словами он повернулся и вышел.
Николь шумно выдохнула и только тут обнаружила, что сидит, крепко ухватившись за ручки кресла.
— О Господи! Вот влипла! — простонала она.
— Не переживай, — произнес Стив чересчур бодрым тоном. — В «День летнего безумия» всегда жуть как весело.
— О да. Просто обхохочешься. Николь чувствовала себя хуже, чем когда бы то ни было.
Наступил роковой день. Страхи Николь ничуть не уменьшились. Несколько раз она порывалась позвонить Джеймсу и отказаться. Но каждый раз ее останавливала мысль, что у нее нет никакого оправдания. В то же время ей даже не пришло в голову выдумать какую-нибудь причину для отказа.
Во второй половине дня все участники, одетые в импровизированные маскарадные костюмы, собрались в клубе. Вокруг царило буйное веселье.
По крайней мере, она не слишком отличается от остальных, подумала Николь. Прослышав о том, что одной из традиций этих гонок являются драки на воде, она оделась соответствующим образом — в большую белую мужскую рубашку поверх бикини. На рубашке не хватало нескольких пуговиц, и Николь повязала на талии длинный шарф, а полы рубашки изрезала ножницами, что должно было означать результат кораблекрушения. Волосы обвязала лентой.
Джеймс появился с виноватой улыбкой, когда развеселая флотилия уже отчаливала. И как это он умудряется выглядеть стильно, даже несмотря на живописные лохмотья — джинсовую рубашку, старые выцветшие джинсы, обрезанные чуть ниже коленей, ярко-красный носовой платок, повязанный на шее.
— Извините за опоздание.
Он оглядел Николь с головы до ног с явным одобрением.
— А вы хорошо выглядите в роли девицы, потерпевшей кораблекрушение.
Напряжение у нее внутри чуть отпустило.
— Вы тоже неплохо смотритесь в роли бича, — выпалила она.
Они пошли к причалу, где взятая напрокат «Молния» уже ждала с поднятыми парусами. Желая отличиться, Николь оснастила ее подобием бушприта, а на верхушке мачты приладила воронье гнездо, сделанное из маленькой корзинки. В гнезде сидела тряпичная кукла, прикрыв рукой пуговичные глаза. И в довершение ко всему на корме была прибита картонная табличка с названием лодки: «Вояка».
