Оливия Финчли - За все земные грани
Сердце девушки громко заколотилось. В этот момент она готова была ради него броситься в огонь: ведь перед ней один из самых знаменитых писателей в мире, и он раскрывает ей свое сердце, благодарит за помощь!
В молчании взгляды их встретились, и девушке показалось, что Юлиусу хочется излить свои чувства. И в этот момент Лиз вспомнила, что на ней была только тоненькая прозрачная ночная сорочка. Но было уже поздно. Его сильные руки обхватили ее, и Юлиус прижался к ней. Темноволосая голова приникла к ее плечу, и, внезапно ослабев, Элизабет поняла, что, несмотря на все благие намерения и разумные решения, она безнадежно влилась в этого человека, влюбилась с первого взгляда…
Это был волшебный момент: насыщенный ночными ароматами воздух, нежный запах роз, доносившийся из сада через распахнутое окно, серебристое сияние луны на небосклоне… В этот момент девушке показалось, что они вновь очутились на корабле, только на этот раз Юлиус вошел вместе с ней в каюту, а не остановился на пороге…
Лиз гладила, жесткие темные волосы, ощущала на своей коже теплое дыхание, легкую шероховатость его лица, и волна нежности к этому человеку затопила ее. Он был так силен и в то же время так уязвим, так умен и вместе с тем так непосредственен… Губы его касались шеи Лиз, они ласкали, пробовали ее на вкус. Сердце девушки, которое, казалось, остановилось в этот момент, когда Юлиус ее обнял, сейчас билось с удвоенной силой, и чувства, которые он возбуждал в ней, кружили голову и затуманивали сознание.
Вдруг он поднял голову и взглянул в ее глаза.
— Элизабет, — нежно произнес он. — О, Элиз…
Лиз не могла двигаться, едва осмеливаясь дышать. Это дорогое лицо, блестящие серые глаза, сильные руки, лежащие на ее плечах, были единственной реальностью, и девушка хотела этого мужчину так, как никогда и никого не хотела в своей жизни. И он тоже хотел ее! В этом Элизабет не могла ошибиться. Но его чувство было большим, чем простое желание: она, несомненно, привлекала Юлиуса и как личность. Его голова склонилась к ней. Девушка закрыла глаза, затаив дыхание в ожидании поцелуя. И вот губы Юлиуса приникли к ее губам, начав дразнящую ласку, вызывая у Лиз муку ожидания, его объятия стали теснее, рот раскрылся в глубоком поцелуе. Лиз почувствовала, что он мягко опрокидывает ее на подушки, а его тело прижимает ее к кровати… Остатки благоразумия покинули девушку. Она обвила руками шею Юлиуса, запустила пальцы в его волосы, готовая на все. Когда его рука, большая и теплая, накрыла ее грудь, Элизабет застонала и изогнулась еще сильнее прижавшись к нему, требуя большей близости…
Теперь Юлиус лежал рядом с ней на кровати, его руки лихорадочно двигались по ее телу, спуская с плеч бретельки ночной рубашки, чувственно касаясь ее обнаженной груди, а губы продолжали свой бесконечный поцелуй. Лиз просунула руки под рубашку из тонкой ткани и провела ими по его мускулистой груди и плоскому животу.
Внезапно она почувствовала, что он оставил ее. Элизабет открыла глаза и недоуменно посмотрела: Юлиус поднял голову, и хотя его руки все еще обнимали ее, он глядел в окно застывшим взглядом, лицо его выражало сильнейшее напряжение.
— Дорогой, — прошептала она. — Что случилось? — Кросби обернулся и посмотрел на нее с выражением ужаса в глазах.
— О Боже, — выдохнул он, — что же я наделал? — Он спустил ноги с кровати, уперся локтями в колени и обхватил голову руками. Элизабет тоже села, испуганная, и робко протянула руку, коснувшись его плеча. Юлиус отпрянул от нее и вскочил на ноги. Мгновение он молча стоял и смотрел на Лиз, его лицо, оставалось в тени, поэтому она не могла разглядеть его выражения. Но, слыша его неровное дыхание, она поняла, что Юлиус пытается овладеть собой. Девушка была настолько смущена и сбита с толку из-за его странного поведения, что не могла ничего понять.
Наконец Кросби заговорил, его голос был слабым и безжизненным.
— Из всех моих безрассудных поступков этот — самый безрассудный. — Юлиус покачал головой. — Мне очень жаль, Элизабет. Я потерял голову, решив проблему с книгой. Конечно, это не оправдывает меня, но я обещаю, что это никогда больше не повторится!
Лиз молчала, не находя слов, — шок был слишком силен. Все произошло так стремительно, что она еще не успела опомниться. Девушка слышала его слова, но не могла понять их значение. Кросби резко повернулся и смущенно вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь. Элизабет сидела на постели, слушая, как удаляются его шаги, и в душе ее росла тоска. Юлиус не хочет ее. Он ведь сказал, что потерял голову от волнения по поводу книги. Лиз оказалась рядом, и он обратил внимание на нее, но быстро совладал с эмоциями, с горечью подумала она.
Девушка откинула голову на подушку. И все же, в какой-то момент Юлиус хотел ее. Она не могла ошибиться. Но, что-то в ней оттолкнуло его. Слезы разочарования, крушения надежд потекли по щекам, и Элизабет лежала в кровати, подавляя волны растущей жалости к себе и пытаясь понять, как выбраться из ловушки в которой оказалась.
Конечно, она должна уехать. После того что случилось сегодня ночью, девушка не могла оставаться с этим человеком в одном доме, видеть его каждый день, зная, что он не может ей принадлежать. И, без сомнения, Юлиус будет рад освободиться от нее, как он освободился от Сандры.
7
На следующее утро Элизабет пробралась через холл в кабинет еще до завтрака, надеясь попасть туда раньше Кросби, чтобы перед бегством привести в порядок стол и собрать личные вещи. Однако, когда она подошла к двери и заглянула внутрь, Юлиус уже сидел за рабочим столом и сразу заметил ее. Девушка приготовилась к тяжелой сцене.
— Доброе утро, — бодро приветствовал он ее. — Я рад, что ты встала так рано. Теперь, когда я вижу выход, хотел бы записать ряд новых эпизодов, пока все еще свежо в памяти.
Элизабет молча смотрела на него. По-видимому, Кросби не ложился и работал всю ночь. На нем был тот же самый костюм, волосы в беспорядке, лицо небритое, веки покраснели. Лиз медленно направилась к своему столу, и, когда она проходила мимо Юлиуса, тот протянул ей пачку листов, исписанных его корявым почерком.
— Там лежат еще на твоем столе, — сказал он, когда девушка брала листы из его рук, — но я не уверен, что ты сможешь их расшифровать. Можешь начать работать прямо сейчас? Или ты еще не завтракала? — Он взглянул на свои часы. — Боже! — воскликнул он. — Неужели уже половина восьмого?
Элизабет нерешительно постояла у его стола, держа в руках исписанные страницы и раздумывая, что же делать. Кросби вернулся к работе и деловито заполнял следующую страницу. Пока она раздумывала, ее взгляд упал на его руки: в одной он держа ручку, а другая лежала на блокноте. Лиз могла думать только о том, как эти руки прошлой ночью скользили по ее телу, и покраснела от этой мысли.
