Хелен Брукс - Нежная дикарка
После его исчезновения она добрых пять минут стояла и ждала, пока прохладный ночной воздух не вернет нормальный цвет ее раскрасневшимся щекам, а сердце не перестанет бешено колотиться. Он считает, что безразличен ей, — эта мысль ее немного успокоила. Ей было бы невыносимо видеть, как снисходительная ирония в его карих глазах сменится на раздражение или, хуже того, на жалость. С первой минуты, когда она много лет назад обратила на него внимание как на мужчину, он не скрывал от нее, что его взаимоотношения с противоположным полом — это непродолжительные и чисто физические связи, которые могут быть разорваны и рвутся без секунды сожаления с его стороны. Возможно, он просто из породы однолюбов, его жена забрала всю любовь, на которую он был способен, и его сердце умерло вместе с ней.
Она несколько раз с силой вдохнула прохладный ночной воздух и постаралась привести в порядок расстроенные нервы. С этой минуты она будет осторожна, очень осторожна. Она сыграет свою роль как нельзя лучше, до конца и сделает из его дома конфетку, а когда наступит время расставаться, она будет небрежно-дружелюбна и ни за что на свете ни на одно мгновение не выдаст того, что он разбивает ей сердце. Он был к ней добр, когда она попала в беду, и она не отплатит ему за великодушие тем, что станет для него обузой, но как ей хочется — ой как хочется! — чтобы она никогда его больше не видела.
Глава 6
— Келси, это Инее. Ты готова? Я жду в вестибюле.
— Минуточку, Инее. — Говоря это, Келси торопливо расчесывала и укладывала свои блестящие волосы. — Знаешь, я проспала — все из-за этих вчерашних танцев. — Девушка на другом конце провода хихикнула и повесила трубку, а Келси схватила папку и портфель с чертежами и эскизами и бегом бросилась вниз.
Вот уже шесть недель, как она жила в Португалии, и ей казалось, что она перенеслась в волшебную страну стремительных рек, бегущих с поросших сочной зеленью гор, множества ослепительно ярких цветов и вьющихся лоз, древних замков, старинных церквей, мрачных монастырей и крохотных городков, архитектура которых вызывала восторг и вселяла благоговение.
Все это было ничуть не похоже на то, что Келси ожидала увидеть в тот день, когда спускалась по трапу самолета рядом с Маршаллом — взволнованная, смущенная и совершенно ошеломленная той быстротой, с которой он стал распоряжаться ее жизнью.
В аэропорту их встретила Инее — высокая, стройная девушка-португалка с длинными, черными как смоль волосами и огромными миндалевидными глазами; как выяснилось, она работала секретаршей у подрядчика, которого Маршалл нанял для выполнения строительных работ. Она мило поздоровалась, улыбаясь черными глазами из-под полуопущенных ресниц, и Келси сразу же почувствовала к ней расположение; это было очень важно, так как ей предстояло работать с Инее в самом тесном контакте.
Инее отвезла их сначала в гостиницу — длинное, приземистое белое здание, уединенно стоявшее посреди сосновой рощи. Здесь они оставили вещи, а сами отправились на виллу, где, как известила их на ломаном английском Инее, их ждал Пирес, “наш — как это у вас называется? — босс”. Келси было интересно увидеть виллу, где ей предстояло доказать, что она недаром проучилась столько лет и чего-то стоит, но увиденное превзошло все ее ожидания. Выехав из маленького шумного городка в северной части страны, они свернули с шоссе на заброшенный проселок, в конце которого их встретила громкими криками и широченными улыбками группа людей.
— Пирес. — Инее указала на высокого, крепко сбитого мужчину, стоявшего возле массивного двухэтажного особняка, но Келси не могла оторвать глаз от дома, над которым ей предстояло работать. Это было величественное старинное здание, сложенное из грубо отесанного камня; снаружи оно было, по португальскому обычаю, выкрашено в белый цвет, но краска потрескалась и облезла, решетчатые жалюзи широких окон и тяжелых дубовых дверей болтались на одной петле, а ажурные балконные решетки, украшавшие все проемы второго этажа, совсем обветшали. В плаке дом был Г-образной формы, крыша одного флигеля была высокая, двускатная, а второго — плоская и сплошь поросла зеленью. С некоторой натяжкой это здание можно было бы отнести к колониальному стилю, но оно отличалось от всего виденного ею ранее. В особенности Колей поразило крыльцо — куполообразное и целиком покрытое глазурованной голубой плиткой; из такой же плитки были выложены наличники всех окон дома.
— Ну как? — С самого приезда Маршалл не сводил с нее глаз, и Келен порывисто повернулась к нему, ее лицо сияло восторгом.
— Просто чудо, и такой необычный. Как ты его нашел?
— В одном из городов на севере Португалии у меня есть друг, он давно подыскивал для меня подходящий дом. На этот особняк он наткнулся по чистой случайности. Его продавали просто за гроши; почему — увидишь, когда зайдем внутрь, — добавил он, усмехаясь, — и хотя работы здесь невпроворот, мне он понравился. Место просто идеальное — тихое, уединенное, а в придачу к дому продается большой участок земли. Энрике организовал строительные работы, а теперь вот и мы пожаловали. — Он пристально посмотрел на нее. — Ну как, придется потрудиться? — Говорил он с легкой иронией, но Келси почувствовала за ней теплоту.
— Еще как, — ответила она полушепотом. Внутри дома объем предстоящей работы ее просто ошеломил. Всего в здании было четырнадцать комнат, шесть на первом этаже и восемь на втором, окна выходили в открытый внутренний дворик. В доме, должно быть, уже много лет никто не жил, и он пришел в полное запустение; везде чувствовался затхлый запах гнили.
Два часа ушло на обсуждение с Пиресом первоочередных задач — в том числе было решено очистить от деревьев и кустарника обширную площадку позади дома, где Маршалл решил устроить большой бассейн. К тому моменту, когда Инее повезла их обратно в гостиницу, навалившаяся после дороги усталость, смятение при мысли о масштабах предстоящей работы и неотвязная мучительная головная боль, причиной которой был жаркий, влажный климат, окончательно доконали Келси.
— Устрой себе сиесту, — отрывисто приказал ей Маршалл у двери номера, когда заметил, как помутнели ее янтарные глаза и мертвенно побледнело лицо. — Ужин будет только через три часа, я тебя разбужу заранее.
С того вечера в Англии, когда Маршалл подарил ей кольцо, он стал вести себя с ней как-то отчужденно, и это порой причиняло Келси беспокойство, хотя она не могла не признать, что так ей легче скрывать свои чувства.
Пробыв в Португалии ровно столько, сколько требовалось на то, чтобы одобрить первые наметки по ремонту фасада здания, устройству бассейна и перепланировке комнат, Маршалл уехал, пообещав на прощание, что будет звонить каждый вечер и узнавать, как продвигается работа.
