Барбара Бреттон - Один-единственный
— Надо было послушать его, — вслух призналась себе Изабель.
Ведь ни одна живая душа, даже не попыталась объяснить ей, что все это невозможно. Только Дэниел Бронсон, быстро оценив ситуацию, открыл ей правду.
Знал ли он об отношениях Джулианы и Эрика, или же эти отношения начались только после праздника? Какая теперь разница? Но Изабель желала знать все.
Она снова нажала на газ, разрезая светом фар черноту ночи. Ей хотелось упиваться своей болью, купаться в этих жгучих слезах, бить себя кулаками в грудь и проклинать богов за то, что позволили ей быть такой дурой. Лицо ее пылало от стыда, и она непрерывно представляла себе свою сестру и своего возлюбленного в их общей постели. Как они, должно быть, смеялись над бедной малышкой Изабель, такой юной и наивной!
Во всяком случае, достаточно наивной, чтобы поверить, что кто-то в самом деле может ее полюбить.
Джулиана отчужденно смотрела на сестру. В этой необузданной демонстрации эмоций было что-то крайне непристойное.
— Уже поздно, — сказала она, глядя, как очередная ваза летит навстречу своей гибели, — а ты, очевидно, не в состоянии разумно разговаривать. Давай продолжим беседу завтра утром.
Глаза Изабель метали молнии, щеки горели лихорадочным румянцем и блестели от слез. Джулиана не помнила ее в подобном состоянии.
— Все это для тебя — пыль и прах, не так ли? — кричала Изабель. — Мои чувства, мое счастье, мое будущее.
— Наверное, если бы ты чуть меньше думала о себе и чуть больше — о Перро, то и твое будущее принималось бы в расчет.
Розовая статуэтка раскололась об угол книжного стеллажа.
— Да наплевать мне на Перро, как и тебе самой!
— Ошибаешься, Изабель. Мне вовсе не безразлична судьба нашего княжества.
— Не верю!
— Это как хочешь, — улыбнулась Джулиана.
— Ах, как ты хладнокровна! — прорычала Изабель, наступая на сестру. — Может, для тебя я ничего и не значу, но знаю, кому я не безразлична. Твоему прекрасному муженьку!
— Избавь меня от этих сплетен, — потребовала Джулиана самым царственным тоном. До нее, разумеется, уже дошли слухи о поведении Эрика, но она решила сделать вид, что все это выдумки, их не касающиеся. Да и Эрик слишком ценит свое нынешнее положение, чтобы открыто рисковать репутацией. Значит, по крайней мере все будет шито-крыто, и это ее вполне устраивало.
— Он все еще хочет меня.
— Он никогда тебя не хотел. Он лишь взял то, что ты ему предложила.
— Спроси у него, — выпалила Изабель, стремительно переходя в наступление, чего Джулиана никак не ожидала. — Он скоро будет дома.
Старшая сестра тронула жемчужное ожерелье на своей шее.
— Боюсь, ты ошибаешься. Эрик в командировке. Темные глаза Изабель засверкали яростнее.
— Эрик был в ресторане «Савой» с Мирей Дюбуа!
— Ты лгунья.
— Скоро ты узнаешь, кто настоящий лгун!
— Я понимаю, чего ты добиваешься, но это не сработает. Трогательно, Изабель, ты очень трогательна. И мне искренне тебя жаль. Но ты меня уже утомила. — Сестра направилась к дверям своей спальни. — Доброй ночи.
В мгновение ока Изабель очутилась перед нею, преграждая путь.
— Могу доказать. — Она сунула руку в карман своих смешных шорт и, вытащив ключи от машины Эрика, повертела ими перед носом Джулианы. — Ну как, это тебе знакомо?
— Ключи от какого-то автомобиля ничего не доказывают, — ответила сестра и сцепила пальцы поверх большого живота. — Посторонись, пожалуйста. Я устала.
Изабель замялась, на минуту вспомнив о положении Джулианы, но, глубоко вдохнув, все-таки решилась.
— «Порше», папин «даймлер», твой «роллс», — показывала она один ключ за другим. — Все еще считаешь это совпадением?
— Ты взяла их в нашей спальне. — Джулиана вырвала связку ключей из руки Изабель. — Эрик в Италии. Зачем ему брать их с собой?
— Эрик сейчас в шале.
— Ты врешь, су… — с этими словами Джулиана замахнулась, но Изабель вовремя перехватила ее запястье.
— Ты уже причинила мне муки, с которыми не сравнится любая физическая боль, — сказала она. — Но я не позволю снова ранить меня.
Джулиана, однако, не спасовала. Она понимала, что если нынче открыть все карты, то ближайшие два месяца будут довольно неприятными, но ей так хотелось побольнее кольнуть сестренку! Она давно ждала случая насладиться своей победой над этой дурочкой.
— А я-то думала, когда же наконец до тебя дойдет?!
— И вот твоя глупенькая маленькая сестричка узнала правду.
— Это никогда не было секретом, — сказала Джулиана. — Все уже давно все поняли, кроме тебя.
Изабель опустила глаза, борясь со слезами. Джулиана моментально заметила это. Но что значили для нее страдания сестры? — Вот так-то лучше, — сказала она, увидев, что плечи Изабель затряслись от рыданий. — Эрик был сильно смущен, когда ты стала вешаться ему на шею. Может, хоть теперь отвяжешься от нас. Тетушка Элис будет очень рада принять тебя в Нью-Йорке. Ты можешь… — Но тут Изабель достала из своего кармана что-то еще. Что-то круглое и золотое. Она подняла этот предмет к свету. — Что… что это?
— Обручальное кольцо твоего мужа. — Она швырнула кольцо Джулиане, и, стукнувшись о край бара, золотой ободок покатился по полу. — Можешь поломать себе голову над тем, как оно попало ко мне.
— За это ты заплатишь, — сказала Джулиана низким угрожающим голосом. — Обещаю. Заплатишь.
— Я уже заплатила, — ответила Изабель, направляясь к выходу. — Я ведь первая его любила!
На следующее утро недовольный голос Джулианы прорезал тишину пустой столовой.
— Никакой рыбы! — Она швырнула в Ива листком меню. — Сколько раз я уже говорила тебе, что ненавижу рыбу и не потерплю ее за своим столом?!
— Много раз, мадам, — ответил Ив. И тон его голоса, и выражение лица оставались невозмутимыми. Он лично проследил за тем, чтобы вовремя убрали все следы разрушений, учиненных в библиотеке прошедшей ночью, но ни словом не упомянул о происшедшем. — Я передам повару ваше неудовольствие.
— Можешь передать заодно, что мы больше не нуждаемся в его услугах. С этой минуты он уволен.
— Но, мадам, мы…
— С этой минуты!
Ив сдержанно поклонился.
— Как прикажете, мадам. — Попятившись, он покинул комнату и исчез в коридоре.
«Надутый дурак! Будто его мнение что-нибудь значит! Нет, это просто возмутительно! Иногда Ив ведет себя так, словно он правит этим домом, а все остальные — его покорные слуги».
Резко встав, Джулиана со злостью вытолкнула из-под себя кресло и целых десять секунд ждала лакея, который суетливо вбежал, чтобы помочь ей. Лицо его при этом было красно, он запыхался, но госпожа подумала, что едва ли ее отец терпел когда-нибудь такое невнимание со стороны слуг.
