Арина Ларина - Шах вам, королева!
– Гад! – искренне вжилась в описанную ситуацию Караваева. – Мерзавец! Все они такие!
– Ну вот, – сдавленно пробормотала Юлька. – А я тогда кто?
– Ну, это другое дело. У тебя любовь.
– Нелогично получается. И нечестно. Нужно объективно смотреть на ситуацию. С другой стороны, что мне теперь, отказаться от собственного счастья и остаток жизни терпеть Митю?
– А он тебе совсем противен? – уточнила Караваева.
– Нет, не противен! Я его люблю. В глубине души. Но сейчас он мешает моему счастью. Хотелось бы остаться с ним друзьями.
– Юлия, это ты загнула. Вряд ли у вас после такого получится остаться друзьями, – возразила Таня. – Я тебе больше скажу. Иногда и от тихого математика можно получить шахматной доской по башке. Причем, заметь, за дело и абсолютно заслуженно. Ты точно решила, что он тебе не нужен?
– Кто бы его отсюда выманил в город! – в сердцах выпалила Юлька. – Знала бы ты, как он мне надоел. Он нам мешает встречаться.
– Ага, нахал, – хихикнула Караваева. – Слушай, Юль, раз у тебя муж свободен, может, я его к рукам приберу?
– Спятила? – обиделась Юля.
– Жадина, – вздохнула Татьяна. – Собака на сене. Куда тебе два мужика? Ты уж выбери одного, а то в стране и так нехватка холостяков.
– Ты, Караваева, озабоченная совсем стала. Я же с тобой советуюсь.
– Юль, да что я могу посоветовать? У вас там натуральный треугольник. Решай что-то и оставляй любого, иначе никакой гармонии в жизни не будет. Тебе важно определить, какого ты оставляешь себе.
– Да ясно же, что Вадика, – разозлилась Юлька. – Только я не понимаю, что и как делать с Димой.
– Я бы на твоем месте не торопилась. Мужики – они непредсказуемые. Сегодня он есть, а завтра твоего соседа сдует. К другой соседке. Пусть все идет своим чередом. Жизнь покажет или подскажет.
– Звучит, как «бог подаст», – с обидой проворчала Юлька. – Это вместо конкретного совета.
– Да я с собой разобраться не могу, а ты мне такие шарады подкидываешь, – загрустила Караваева. – Но я тебе желаю, чтобы все получилось.
– Что именно?
– Что-нибудь! Хоть что-нибудь! Потому что в этой жизни вечно у нас, у баб, ничего путного не получается!
Ранним субботним утром Рому Фуфаева разбудил настойчивый звонок в дверь.
– Кого еще принесло? – рявкнул хозяин, щелкая замками.
На пороге стояла румяная Караваева с огромным пакетом.
– Таня, десять утра! Суббота! Я сплю! Ты опять за косметичкой или будешь без легенды квартиру обшаривать? Тебя Валька прислала?
– Нет, я по собственной инициативе, – нежно улыбнулась Татьяна, испугавшись, что так банально прокололась. Оказывается, мужики проницательнее, чем она думала. – Я тебе пирожков принесла! Горяченьких. Сама пекла!
Пирожки она купила десять минут назад у метро, с лотка, решив, что для проникновения в квартиру должен быть подходящий повод, усыпляющий бдительность подозреваемого.
– Пирожки? – напрягся Рома. – Зачем мне пирожки?
– Побаловать тебя хочу. Небось сидишь тут на сухом пайке. Валька уехала, а ты одними бутербродами перебиваешься. Еще испортишь желудок. Вот, с мясом, с луком, с капустой! – Татьяна развязала пакет, из которого одуряюще заманчиво запахло свежей выпечкой.
Нервно сглотнув, Роман посторонился.
«Клинья подбивает», – решил он, глядя, как Караваева хозяйничает в их кухне. Татьяна была крепенькой, но совершенно не в его вкусе. Да и Валька прибьет! Нет, Караваева подобных жертв точно не стоила! А пироги он съест из принципа, потому что нечего охмурять мужа лучшей подруги. Какие все же бабы подлые! Никому верить нельзя. Тут он впервые подумал, что еще неизвестно, чем в его отсутствие занимается Валентина. И то, что маманька находилась при жене, ничего не меняло. Могла и не углядеть!
– Ну как? – умильно улыбалась Таня, уютно подперев полной рукой розовую гладкую щеку. По комнатам она уже пробежалась – в квартире следов посторонних женщин не обнаружила.
– Вкусно, – ворочая челюстями, улыбнулся Рома.
– Хочешь, я тебе постоянно буду их возить? – вкрадчиво поинтересовалась Татьяна, решив таким образом обеспечить себе абонемент на посещение Валентининого супруга. А то фантазии не хватит каждый раз что-то новое придумывать. – Могу утром, могу вечером. Тебе как удобнее?
Таня намеревалась выяснить, какое время Рома посчитает наиболее удобным для посещений, и сделать наоборот, чтобы наверняка настигнуть Валькину соперницу. В том, что Роман ходит налево, она не сомневалось. Другое дело, что его еще надо на этом поймать.
Рома поперхнулся и мучительно закашлялся.
– Чего ты разволновался? – расстроилась Татьяна. – Не хочешь, чтобы я пришла? Невкусно пеку?
– Очень вкусно, – судорожно глотнув чая, залебезил Роман. – Только ходить ко мне не нужно.
– Не нужно? – с угрозой повторила Таня. – А когда не нужно? Утром или вечером?
– Вообще не надо! Таньк, ты классная! У тебя и грудь, и талия, и ноги, и глаза очень умные, – заволновался он. – Я вот всегда смотрел на тебя и думал: откуда такие потрясающие красавицы берутся? Вот бывает же такое совершенство форм! Я считаю, что нам лучше наедине не оставаться!
Опешив, Караваева несколько мгновений переваривала услышанное, после чего встала и угрожающе нависла над съежившимся Фуфаевым:
– Боишься со мной наедине оставаться?
Решив, что его вежливый отказ Татьяна восприняла как сигнал к действию, он метнулся в коридор и проорал оттуда:
– Караваева, уйди от греха!
– Боишься с собой не совладать? – усмехнулась Татьяна. С одной стороны, ей, чисто по-женски, было приятно, что мужчина на нее так бурно реагирует, а с другой – какие же они, мужики эти, подлые создания! Жена уехала, а он к ее лучшей подруге клеится!
– Не стану я с тобой спать, и не проси! – взвизгнул Рома, едва Татьяна шагнула в коридор.
– А я прошу? – изумилась она. – Ты пьяный, что ли, с утра?
– А чего приперлась с пирогами? Чего намекаешь тут, глазки строишь?
– Я глазки строю? – обиделась Татьяна. – Да нужен ты мне. Мания величия у вас, Роман Батькович!
– Ты уже уходишь? – с надеждой приоткрыл дверь Роман.
– Предлагаешь остаться?
– Нет! Не надо! Иди, пожалуйста! Всего тебе хорошего!
– И тебе не хворать, – отозвалась Караваева. – Но я еще вернусь!
– Не нужно, – жалобно попросил Рома. – Я скоро буду бояться к двери подходить. Ты мне совершенно расшатала нервную систему.
– А ты йогой займись вместо пива. Говорят, помогает, – ехидно посоветовала Татьяна, выходя на лестницу. – Не прощаюсь!
– Прощай! – воскликнул Роман, с облегчением закрыв дверь и даже навалившись на нее для верности.
Валентина устало опустилась в полосатый шезлонг и прикрыла глаза. Тихо жужжали и гудели насекомые, ветер весело хлопал сохнущим бельем, издалека доносился бодрый визгливый голос Мальвины Игоревны:
