Галия Мавлютова - Лекарство от верности
Я безуспешно перебирала различные занятия, придумывала всяческие предлоги, но ничего подходящего не находилось. Ну что могла я предложить юноше? Незримые четки вяло пошевеливались в моих руках. Бусинка за бусинкой, камешек за камешком, но заветная идея не вызревала, не желала вырисовываться. И вновь эскиз за эскизом, в результате – бездарная мазня. И вдруг что-то забрезжило, нечто туманное и неясное. Мои идеи крутились вокруг молодости. Неужели в моем возрасте нет ничего увлекательного? Нужно как следует оглядеться, наверняка я смогу найти возле себя что-нибудь интересное. И сразу вспомнилось, что у меня на работе есть несколько вариантов сценариев. Можно предложить Диме создать свой шедевр. Это скрытая форма взятки, я легко могу предоставить ему возможность хорошего заработка, в конце концов, сценарий можно быстро переписать, если у него ничего не получится. Вдруг я открою новый талант, зажгу яркую звезду. За короткий сценарий небольшого мероприятия можно получить неплохие деньги. Нет, нельзя предлагать Диме источник заработка. Категорически запрещено. Мое предложение унизит мужское начало. Нужно призвать объект вожделения к помощи, мужчина должен оказывать покровительство женщине, к тому же я уже сделала более чем робкую попытку, которая закончилась полным провалом. Нужно сделать ход конем. И я отправилась в клуб, не прячась от родных, решительная и целеустремленная, вооруженная до зубов здоровой и могучей идеей.
* * *Мне пришлось долго изучать дамские журналы, сваленные на пухлом диване. Дима давно должен был появиться в клубе, у него по расписанию следующее занятие. Но его все не было. Я листала пестрые журналы, пытаясь понять, чего я добиваюсь. Хочу ли проститься с увлечением или опять играю сама с собой в кошки-мышки, пытаясь убедить себя и окружающих в собственной непогрешимости. Наверное, я не смогу проститься с любовью, ведь это мое последнее желание. Мне останутся грустные, но светлые воспоминания об этом дне, когда я сидела на диване и с замиранием сердца ожидала, когда же наконец откроется дверь и войдет предмет моего обожания. Я продолжала листать журналы, предаваясь грустным размышлениям.
– Вы меня ждете? – спросил Дима, появившись передо мной из ниоткуда.
Даже дверь не стукнула. Никто не входил в холл. Дима будто вышел из глубин моего подсознания.
– Д-да, – произнесла я, проклиная себя за нерешительность.
Гениальные планы нужно воплощать в реальность, втискивать в повседневную суету, иначе они утратят свежесть и новизну, превратятся в старые лохмотья.
– Вас, Дима. Жду вас и прошу вашей помощи. Я никак не могу справиться с одной важной задачей.
Все гениальное нужно выкладывать одним махом. Язык тут же отнялся. Его мгновенно парализовало. Самый важный орган онемел. Прилип к небу. Все заученные наизусть слова вылетели из головы.
– Чем смогу, – сказал он. Дима будто вырос, стал выше ростом. Приготовился к прыжку. – В чем проблема?
– Нужно написать сценарий, а у меня ничего не получается. Только не удивляйтесь, Дима, что я именно к вам обращаюсь. Мне кажется, вы можете мыслить незаурядно.
Я натянуто улыбнулась. Ждала, боялась, что он поднимет меня на смех, отмахнется от моей просьбы. Ничего подобного не случилось. Дима несказанно обрадовался.
– Я не умею, но можно попробовать. А вы мне объясните, как это делается, – он робко присел рядом со мной.
И мы утонули в мягкости пружин, будто провалились в бездну. Забарахтались, боясь утонуть в стремнине. Наконец выбрались, вскочили, разбежались в стороны. Оба тяжело дышали, будто переплыли Неву в опасном и широком месте.
– Пожалуйста, Дима, когда вы будете свободны? Мы встретимся где-нибудь и все обсудим. Учтите, сроки поджимают.
В моем состоянии можно было совершить миллион ошибок, наговорить массу глупостей. К примеру, я едва не сказала, дескать, встретимся у меня дома, но язык поневоле не выдал меня. Сказал то, что нужно. Я попросила назначить время, чтобы Дима не вздумал затягивать назначенное свидание. Я будто опаздывала на поезд, он стремительно убегал от меня, колеса громко стучали, сердце нервно вздрагивало от неровного перестука.
Он тронул мое колено ладонью. Всего лишь тронул. Слегка задел. И у меня забилось сердце. Зачастил пульс. Сто восемьдесят. Триста шестьдесят. Семьсот сорок. Я склонилась на его плечо. И мы задохнулись от удивительного желания, оно отъединило нас от существующего мира, перебросило в сказочный сад, где не было стыда и людской молвы. Там ярко светило солнце. Волшебное и доброе солнце. В этом саду мы были вдвоем. И мы были счастливы.
И вдруг я очнулась. Его руки спокойно лежали на подлокотнике. На нас никто не смотрел. Обычная обстановка. Полдень. За окном яркими огнями переливалось солнце.
– В любое время, – сказал он.
От его слов мое сердце распахнулось для любви. Для встречи с юностью.
– А как же тренировки, расписание?
– Я отпрошусь.
Великодушие возлюбленного поразило меня до глубины души. Он попал в мое сердце одним выстрелом. И я помчалась в раздевалку. Больше не могла находиться рядом с ним. Еще одно мгновение, и мое тело упало бы на пол, разлетевшись на мелкие куски от наплыва эмоций.
Я летала с ракеткой по корту и мысленно прокручивала варианты предстоящего свидания. Проект мероприятия благополучно дожидался своего часа в моей спортивной сумке. Благоразумное решение. Я взяла бумаги с собой в клуб, надеясь убить одним выстрелом сразу двух зайцев, если получится – то непременно трех. А убила одним выстрелом всю заячью свору. Запоздалая любовь пробудила скрытые возможности организма.
* * *Мы встретились на нейтральной территории. У меня на работе. Внизу у нас открылось кафе – не кафе, офис – не офис, в общем, общественное заведение для очень творческих работников. Обычно в нашем кафе бывает малолюдно. За столиками сидят сотрудники в компании с гостями, они обсуждают сценарии праздников и проекты рекламных кампаний, что-то переписывают прямо на столах, иногда на коленях, комкают, швыряют смятое на пол. На полу тут и там валяются авторучки, скомканные листы бумаги, блокноты и записные книжки. В пылу творческого угара можно уронить на пол даже портмоне. Правда, денег на полу не было, видимо, творческий пыл на купюры и ассигнации не распространяется. Дима немного растерялся. Он не ожидал, что я приглашу его в учрежденческое кафе. На что же он рассчитывал? Все-таки я надеялась на благоприятный исход дела. И опять двуличничала перед совестью, играя в догонялки с собою. Мне хотелось остаться с ним вдвоем, наедине, но приходилось разыгрывать солидную даму, впрочем, так оно и было. Мы склонились над бумагами. Наше дыхание переплелось, сознание сгустилось и смешалось. И вдруг меня осенило. Мой план прогорел, как шведское войско под Полтавой. В совместной работе мне хотелось сблизиться с Димой, стать с ним на один уровень. Да не придумал еще никто такого плана, чтобы сблизить двух разных людей. Либо они становятся близкими с первого взгляда и с первого раза, а другого «либо» просто не может быть. Интеллектуальное общение потеряло всякий смысл. Мне нужен был повод для встречи. И я нашла его. Теперь пришло понимание бесполезности моих усилий. Нам не нужны интеллектуальные встречи в служебном кафе. Это самообман.
