Алина Кускова - Рыжая бестия
Бить посуду полагается, только когда ревнуешь
В том, что судьба – злодейка, Матвей Степанов убедился по дороге на работу. Определенно, она с поразительной женской настойчивостью мстила ему за проявленную слабость. Да, Матвей не устоял и соблазнился в очередной раз. Только вместо докучной Репиной была умопомрачительная Светлана, от которой у Матвея поехала крыша, если не сказать точнее: снесло весь дом.
Они перевернули его вверх дном, занимаясь ролевыми играми с сексуальным подтекстом. Так он еще никогда не развлекался! И пусть Репина выходит замуж за кого угодно, даже за этого мачо со взглядом закоренелого уголовника. Уголовника! Так Матвею хотелось думать, и он в глубине души надеялся, что уголовником новый знакомый его бывшей окажется на самом деле. Почему ему хотелось так думать, Матвей не знал. Хотелось, и все. Пусть и ей достанется частица его невезения. А личное счастье он оставит при себе.
Со Светланой он счастлив. Но не до такой степени, чтобы тащить ее в загс.
Больше он не позволит заарканить себя ни одной девице. Он навсегда останется холостяком без жены, сопливых детей и нудной тещи. Впрочем, Репина была и остается сиротой. Но она хотела в загс и в роддом! А Матвей чувствовал, что к этому не готов. Теперь модно говорить о том, что мужчина не готов принять на себя такие серьезные обязанности, как содержание семьи. И умалчивать о том, что ему хочется простого жаркого секса с пышногрудой блондинкой. И пока этой блондинке ничего не нужно: ни загса, ни детей.
Матвей поймал на себе укоризненный взгляд и ускорил шаг.
Какая-то пожилая дама поджала губы и, глядя на него, укоризненно покачала головой.
– Сумасшедшая, – хмыкнул Матвей. – Чья-то теща. – И лишний раз обрадовался тому, что лично у него тещи не было и не будет.
Следом за дамой его удивил низкорослый дядечка в очках с огромными выпуклыми линзами.
– Нехорошо, молодой человек, ох, как нехорошо поступаете!
Матвей задумался, откуда дядечка знает про то, что они вытворяли с блондинкой, и почесал затылок.
Неожиданно к Степанову подошла какая-то пенсионерка, резво, несмотря на свой возраст, подпрыгнула и плюнула ему в нос. После чего, ругаясь, удалилась за угол.
Матвей достал платок и вытер лицо. Всеобщее помешательство? Или это он один сходит с ума. Не зря говорят умные люди, что обилие секса не приводит ни к чему хорошему. Он не стал дожидаться приближения двух теток колхозного вида с грозными выражениями на недовольных лицах и побежал. Остановившись возле входа в здание, Матвей перевел дух и заметил, что сотрудники собрались возле щита с социальной рекламой и очень живо его обсуждают. Переборов любопытство, не приводящее к добру, Степанов ринулся на рабочее место.
Казалось бы, ничто не предвещало неприятностей со стороны начальства. Матвей был исполнительным подчиненным и предугадывал желания босса. Но сегодня тот встретил его с искаженной физиономией. Степанову предстояло разобраться, чем именно она была искажена. Это пришлось делать в кабинете начальника, куда тот позвал его одним кивком.
– Степанов, – начал начальник укоризненно, и Матвей вспомнил пожилую даму с поджатыми губами. – Нехорошо, Степанов. – И ему померещился очкарик. – Просто пипец какой-то! – И перед глазами Матвея промелькнула пенсионерка.
– Я больше не буду, – схватился за голову Степанов, решивший, что сработала вражеская разведка. – Поймите по-человечески, секс был неудержимый!
– По-человечески понимаю, – вздохнул босс, – но ты портишь нам показатели.
– Я больше не буду, – продолжал стонать Матвей.
– А больше и не надо! – испугался начальник. – Сколько их у тебя?!
Матвей поник и принялся на пальцах пересчитывать количество поз и актов.
– Двадцать один, – вздохнул он, завершив подсчет.
– Двадцать один?! – начальник схватился за сердце. – Ты что, половой гигант?!
– Не-е-е-т, – проблеял Степанов, – это виагра…
– Степанов, зачем тебе столько?! Или ты думаешь, что я повышу тебе зарплату? Не повышу! Ты рядовой инженер, ничего выдающегося не сделал… Кроме двадцати одного раза. – И босс снова схватился за грудь. – Уйди с моих глаз, – отмахнулся он от подчиненного и завалился в кожаное кресло. – Алиментщик!
Матвей не сообразил, каким образом виагра связана с повышением заработной платы и алиментами.
И поначалу не понял намеков лаборантки Эллочки, запорхнувшей в распахнутую настежь дверь конструкторского бюро.
– Степа-па-па. – Она наклонилась через стол, и он увидел ее соблазнительный бюст. – Из-за сексуальной распущенности ты теперь пойдешь по миру! Судебные приставы тебя в покое не оставят.
Матвей не стал возражать, что сексуальная распущенность в некотором роде присуща вертлявым девицам из лаборатории. Люди сегодня, как сговорившись, винили его в умопомрачительном сексе, пугали судебными приставами и ругали.
– За любовь не судят! – многозначительно изрек Степанов и отклонился на всякий случай подальше от соблазнительницы.
– И ты их всех любил?! – искренне удивилась Эллочка.
– Почему всех? – пожал плечами Степанов. – Только двух: ту и эту.
– Так получается, что они у тебя матери-героини? – прикинула Эллочка. – За это, я точно знаю, полагается какая-то надбавка и льготы на проезд.
– Кто?! – обалдел Степанов.
– Матери твоих брошенных детей, – пояснила Эллочка и рассказала про щит с социальной рекламой.
– Этого не может быть, – прошептал бледными губами Матвей и кинулся на улицу.
К неописуемому восторгу коллег, которые не успели хорошенько разглядеть фотографию, Матвей бросился на стекло и попытался процарапать его ногтями. Он сразу узнал себя, такой его физиономия выглядела в минуты отчаяния. И кто-то этим отчаянием воспользовался. А подпись?!
Матвей уставился на плакат «Не проходите мимо» и замер. Это он алиментщик?! Так вот о чем говорил ему начальник.
– Ничего, ничего, если солнце будет на него светить, через неделю-другую выгорит, – утешил его один сотрудник.
– А, – с вожделением глядя на Степанова, заявила другая, – попался, так отвечай! Кукушка с яйцами!
– А что? Хорошо получился, так искренне и неподдельно человек огорчен. Я вам как специалист говорю. Я пять лет подряд вел фотокружок в оздоровительном лагере. Пять лет! В смысле, что лето, а не лет.
– Мне кажется, левый глаз у него косит…
– И губа нижняя как-то странно оттопырена, уж не фотошоп ли это?
Матвей поскреб ногтем по стеклу, глядя на себя разнесчастного, повернулся и уныло побрел обратно в контору.
– Степанов! Не переживай! Где наша не пропадала.
Поддержал Матвея только Григорий Стаеросов, который сам платил алименты трем женам и пятерым детям. Матвей ничего не сказал. Но он не собирался сдаваться. Он запомнил номер телефона рекламного агентства. Сейчас он позвонит им и потребует справедливости!
