Юджиния Райли - И нет преград…
— Я не говорю, что моя жена должна быть бесхарактерной. Но она должна быть женственной и покорной, как моя мама. — Взгляд его смягчился. — Мы с сестрой всегда могли на нее положиться, в то время как наш отец играл в карты, пьянствовал и волочился за юбками. — Он бросил на Энни пламенный взгляд. — Если ты думаешь, что она была слабой женщиной, то ты глубоко ошибаешься, сестренка.
— Я не спорю. Жизнь твоей мамы достойна восхищения, — поспешила заверить его Энни, — тем более что у нее были все основания гоняться за твоим отцом с дробовиком. Но можно ли назвать твоего отца порядочным человеком? Он полностью вытеснил жену из своего мира, гулял в свое удовольствие, а она одна растила детей и защищала их от всех напастей. Где же здесь справедливость?
— Конечно, мой отец поступал нечестно по отношению к моей маме, — согласился Сэм. — Но удел любой порядочной женщины — поддерживать мужа и растить детей.
Энни швырнула в него веткой.
— Ну ладно, хватит!
Он успешно отбился от метательного снаряда.
— Это библейская истина. Если же какая-то женщина думает иначе, значит, она искусительница и распутница.
— Ты имеешь в виду меня? — огрызнулась Энни.
— Конечно. Ведь ты и впрямь искусительница.
— А ты подлый лицемер! Неужели ты не понимаешь, что ты ничуть не лучше своего отца? У тебя небось в каждом городе по женщине?
Сэм поднял кулак и с жаром заговорил:
— Я совсем не такой, как мой отец. Я зарабатываю на жизнь честным трудом, служу закону. И моей жене придется смириться с моим кочевым образом жизни, Зато я вес буду обеспечивать ее и наших детей.
— О, да ты просто мистер Совершенство!
— Не ты ли сама сказала, что я живу по законам кодекса чести? — процедил он сквозь зубы.
Их горящие взгляды на мгновение встретились.
— Ты прав, — кивнула Энни, со звоном отставляя в сторону свою пустую посуду. — Ты действительно совсем не такой, как твой отец. И все же если ты будешь надолго уезжать от жены…
— Что тогда? — подначил ее Сэм.
Энни покраснела, но не отвела от него взгляда.
— Мужчина с такими сильными инстинктами, как у тебя… В его глазах сверкнуло нечто очень чувственное и опасное.
— Что ты знаешь о моих инстинктах, женщина?
Энни вздрогнула. Пожалуй, она перегнула палку. Ее непреодолимо тянуло к этому мужчине, и она боялась потерять голову.
— Кажется, пора ложиться спать, — пробормотала она, смущенно отводя глаза.
Сэм схватил ее за руку.
— Я спрашиваю: что ты о них знаешь? Его прикосновение обжигало.
— Ничего, — прошептала она, сглотнув. ^ Сэм засмеялся.
— Отлично! Ты нарочно меня искушаешь? Энни слегка растерялась.
— Я пытаюсь до тебя достучаться! Он молча улыбнулся.
Она твердо посмотрела ему в глаза, стараясь сдержать бившую ее дрожь.
— Сэм, пожалуйста, отпусти мою руку. Я устала и хочу спать.
Он тут же отпустил Энни, но когда она встала, подошел ближе, обнял ее за талию и привлек к себе. Она безуспешно попыталась увернуться. Он обхватил ее лицо своими большими натруженными руками.
Энни замерла, очарованная его проникновенным взглядом. Сердце ее гулко колотилось под ребрами. О Боже, быть беде!
— Пожалуйста, не надо, Сэм… — в отчаянии прошептала она.
В ответ он нагнулся и легко коснулся губами ее губ. Энни дернулась, словно дотронулась до огня.
— Ты искушаешь меня, Энни!
Она не поняла, кто из них совершил следующее движение, только почувствовала, что внутри у нее все взорвалось. Поцелуй Сэма был ошеломляюще дерзким и страстным. Энни накрыло душной лавиной желания. Возбужденная и ликующая, она прильнула к нему всем телом.
Сэм проворно расплел ее косу. Она инстинктивно тряхнула головой, и золотистые локоны рассыпались по плечам. Он припал к ним губами. Этот невероятно чувственный жест наполнил сердце Энни мучительной нежностью.
— Ты сводишь меня с ума, — прохрипел он, водя своими длинными теплыми пальцами по ее волосам. — Я просто теряюсь от взгляда твоих огромных голубых глаз. Тебе стоит только захотеть, милая, и я растоплю тебя в огне своей страсти.
Энни хотела ответить отказом… но какой в этом смысл, если ее голодное тело уже проиграло эту схватку? Сэм опять поцеловал ее, и она почувствовала, что он тоже изнывает от желания. А потом они вдруг оказались на земле, крепко обнявшись. Его горячее сильное тело и мужской запах лишали ее последних сил. Господи, помоги!
Неожиданно прервав поцелуй, Сэм прошелся губами по ее щеке и накрыл ладонью грудь, лаская сосок сквозь тонкую ткань сорочки. Желание Энни переросло в лихорадку.
На этот раз она сама поцеловала Сэма, жадно овладев его губами и языком. Он повернулся и положил ее на себя, поглаживая и задирая на ней рубашку.
Когда его влажные губы сомкнулись на ее соске, Энни блаженно всхлипнула и начала извиваться всем телом.
Наконец он зарылся лицом в ложбинку на ее груди, натирая щетиной нежную кожу.
— О Боже, какая ты мягкая, какая сладкая! — прохрипел он.
Сэм уложил ее спиной на землю и принялся расстегивать ей джинсы. Энни сгорала от нетерпения и старалась не прислушиваться к далекому внутреннему голосу, умолявшему ее не совершать этой ошибки. Она потянулась к застежке на джинсах Сэма, но внезапно он перехватил ее руку. Его тело напряглось, дыхание сделалось трудным и прерывистым.
— Черт возьми! — выругался он.
— В чем дело, Сэм?
Он скатился с нее, сел и запустил пальцы в волосы. У него был вид человека, который испытывает страшные муки. На шее и висках вздулись вены.
— Не знаю, что на меня нашло, — пробормотал он. — Я не могу этого сделать.
Крайне разочарованная, Энни села рядом с ним.
— Но почему? Ты же не женщина, чтобы стесняться! Сэм протянул руку, вытащил из ее волос маленькую веточку и судорожно вздохнул.
— Я попал в трудное положение. Мой отец назвал бы это непреодолимым соблазном, а дед — нравственной дилеммой. Я не могу переспать с тобой, а потом отправить тебя в Сентрал-Сити на казнь. И что хуже всего, мне кажется, ты сама прекрасно это осознаешь и именно на это рассчитываешь.
Охваченная негодованием, Энни толкнула его в плечо.
— Какая неслыханная наглость! По-моему, ты только что назвал меня шлюхой, Сэм Ноубл.
— Нет!
— Да! Ты сказал, что я пытаюсь продать свое тело в обмен на свободу, верно? Но если я так жестока, почему же тогда я не застрелила тебя вчера ночью в гостинице? Ведь у меня была такая возможность!
По лицу Сэма пробежала тень страдания. Подбородок его дрожал, во взгляде была боль.
— Ну, Сэм, что же ты молчишь? Неужели тебе не приходило в голову, что я тоже увлеклась тобой? Что женщины могут быть такими же страстными, как и мужчины?
