Олеся Жаркова - Секретарша для мистера Колдера
— Ей лучше?
Голос Синди был неприятно колючим, и Лоуренс поспешил закончить разговор:
— Да. Я скоро приеду. — Он отключил телефон и мрачно продолжил ужин.
— Не стоит из-за меня ссориться с женой, Лоуренс. Поезжай домой.
Металлическая вилка звякнула о тарелку. Колдер предостерегающе поднял указательный палец.
— Я знаю, когда и что мне делать. И поеду домой, если сам этого захочу.
— Ну уж нет, мистер Колдер! Это мой дом, и здесь распоряжаюсь я! — Аню больно укололо замечание шефа. Похоже, он никогда не смирится с тем, то не весь мир вращается у его ног и не все люди пресмыкаются перед ним.
— Хорошо, мисс. — Он резко поднялся со стула и, на ходу надевая рубашку и пиджак, пошел к выходу. Уже у двери он остановился и жестко процедил: — Жду вас завтра в офисе в семь тридцать, — и покинул квартиру.
Когда дверь за ним захлопнулась, Аня устало опустилась на стул и запустила руки в еще влажные волосы.
Лоуренс запер за собой входную дверь, небрежно кинул ключи на зеркальную этажерку в прихожей, устало поднялся по лестнице и прошествовал в свою спальню, на ходу расстегивая еще влажную рубашку. Настроение было преотвратительным.
— Лоуренс, неужели все это время ты был у секретарши? — раздался голос жены за спиной.
Мужчина обернулся и недобро посмотрел на Синди.
— Что случилось? Раньше ты не задавала подобных вопросов, Синди.
— Ты не ответил.
— Право же, Синди, какое тебе до этого дело?
— Я приехала в Прагу в качестве твоей законной жены и надеялась, что сегодня вечером ты пригласишь меня поужинать. Все-таки полгода не виделись.
— Синди, я устал. А завтра у нас банкет в честь десятилетия компании.
— Нашей с тобой компании, Лоуренс. Однако ты даже не удосужился сообщить мне об этом. Не встретил меня в аэропорту. Тебя не было на работе, твой сотовый не отвечал. Что происходит?
Лоуренс на миг замер. Глаза его опасно блеснули.
— Это что, допрос, Синди? — металлическим голосом спросил он.
— Констатация факта, милый.
— Мы ведь договорились, что у каждого из нас своя жизнь. Почему же ты сейчас пытаешься влезть в мою?
— Я хочу воссоединить семью.
— Это просто смешно.
— Мы всегда отлично ладили друг с другом.
— Бред какой-то. Мы совершенно разные люди. Синди, ты же не любишь меня. — Мужчина пытался образумить жену.
— Я смогу полюбить тебя, Лоуренс, если ты приложишь к этому усилия.
— Я не хочу прикладывать усилия! — Слова слетели с языка помимо его воли. — Я хорошо отношусь к тебе, Синди. Ты хорошая жена.
— Удобная.
— Что ты сказала? — удивился мужчина.
— Я сказала «удобная», Лоуренс. Тебя устраивало, что все эти годы ты мог менять женщин, работать в свое удовольствие, не задумываясь, а нравится ли все это мне.
— Ты была занята своей научной работой. В чем ты меня обвиняешь? Я не держал тебя, не следил за твоей нравственностью.
— Я вышла за тебя замуж, — ответила женщина, — поэтому считаю твое замечание неуместным.
— Чего ты добиваешься, Синди? — сунув руки в карманы брюк, вздохнул Лоуренс.
— Нормальных супружеских отношений, — неуверенно произнесла женщина.
— Ты мой друг, но я не хочу тебя, Синди. Прости за прямоту.
Губы Синди задрожали.
— Я не желаю быть тебе другом, Лоуренс. Мне нужен муж, а не друг.
— Боюсь, что здесь я тебе ничем помочь не могу.
— Отлично, — прищурилась Синди, взяв себя в руки. — По условиям брачного договора, «если один из супругов уклоняется от воспроизводства наследников, другой вправе требовать развода с уплатой компенсации в виде двух третей доли имущества».
— Синди, но это же просто смешно! Делить преуспевающую компанию только из-за того, что какой-то мужик не хочет спать с тобой.
— Ты не «какой-то мужик», Лоуренс, ты мой муж.
— Неужели тебе так важно видеть меня в своей постели?
— Лоуренс, я уже не девочка, я устала быть одна. Я хочу родить ребенка. Выходя за тебя замуж, я верила, что ты полюбишь меня.
— Я люблю тебя.
— Как сестру! А меня это унижает! — Голос женщины сорвался, и она разрыдалась, уткнувшись в плечо Лоуренса.
Мужчина ласково гладил ее волосы и думал, что действительно относится к Синди как к сестре. А сейчас он вообще никого не хочет видеть рядом с собой, кроме Анны.
13
Гарольд Фрезер был удивлен звонком племянницы. По его подсчетам, в Праге должна быть глубокая ночь. Что у них там с Лоуренсом случилось?
— Дядя, — голос Синди срывался, — я в отчаянии. Не знаю, что мне делать.
— Тише, девочка, давай по порядку, — мягко уговаривал Гарольд племянницу.
— Он отказался делить со мной постель, — призналась Синди.
— Вот проблема-то, завтра все наладится.
— Дядя, ты не понимаешь, он вообще отказался спать со мной!
— Ну и что с того?
— Как это что?! — Синди была искренне возмущена непониманием Гарольда. — Я не смогу осуществить свой план. Все пропало!
— Синди, девочка, я пожил достаточно долго и знаю, что всегда лучше быть откровенным. Может, тебе все рассказать Лоуренсу? Он что-нибудь придумает.
— Ага, и потерять мужа и компанию. Лоуренс не потерпит такой правды!
— Ты его плохо знаешь, Синди.
— Это ты его плохо знаешь, дядя. Я прожила с ним десять лет.
— Синди, не лги себе, вы никогда толком не жили вместе.
Старик Фрезер закашлялся в трубку, и у Синди сдавило сердце. «Фрезеры вымирают», — мелькнула горькая мысль. Женщина посмотрела на себя в зеркало. Ключицы уродливо выпирают, костлявые пальцы сжимают телефонную трубку. От былой привлекательности густые длинные волосы. «Ну, хватит жалеть себя», — мысленно приказала себе Синди.
— Скажи Лоуренсу правду, он поймет, — устало повторил Фрезер.
— Нет. Я не хочу рисковать. Дядя, «Колдер Энтерпрайзиз» — это твоя компания, а значит, и моя. Слишком богатый подарок для такого безродного выскочки, как Лоуренс.
— Синди… Синди, — Гарольд вздохнул, — твой муж глубоко порядочный человек и большой трудяга, если ты этого до сих пор не поняла.
Задумчиво глядя на озеро, Лоуренс покусывал нижнюю губу. Появление Синди не радовало. А ее неожиданное заявление совсем выбило его из колеи. Синди, которую совсем не интересовали дети и семейный быт, вдруг захотела стать матерью. Абсурд какой-то. Неужели Синди мечтает разделить с ним постель? Хм… Раньше она довольно надменно отказывала ему в этом удовольствии, а сейчас решила сделать из него племенного жеребца. Боже, как далека была Аня от истинного представления о характере его брака, когда наивно пыталась «примерить» свои чувства и ощущения на Синди.
