Тори Файер - Твое имя — страсть
Моника улыбнулась, представив, как Стив обрадуется подарку. Конечно же, будет доволен, потому что сможет повезти ее на бал к боссу Дику. Последнюю неделю он все порывался что-то сказать и каждый раз останавливался, будто не знал, с чего начать. Она подозревала — он или пытался ее пригласить на этот бал, или хотел объяснить, что ему неловко туда идти в доношенной одежде. Последний раз, когда опять начал разговор, тут же его и оборвал. Как хотелось сказать, что ей все равно, дорогие на нем одежды или такие потрепанные, что сквозь них просвечивает тело, лишь бы быть с ним рядом! Но он не дал ей договорить. Тут же прикрыл рот нетерпеливым поцелуем, и вскоре она по забыла обе всем, охваченная страстью.
При воспоминании о пылких объятиях Стива у неё задрожали руки. Иголка вы скользнула из пальцев. Моника подобрала ее сделала глубокий вдох и решила, что пока лучше прекратить шитье. Еще, чего доброго, уколется, кровь попадет на светлую ткань.
Неожиданно тишину нарушило лошадиное ржание. Моника вскочила, но увидела, что по старой дороге для повозок поднимаются два всадника. И хотя один конь был вороной, она знала, что седок — не Стив. Он приезжал на Луг всегда один. И сколько бы здесь ни оставался, в это время больше никто не приезжал. Моника на миг застыла от этой мысли. А, кстати, почему Стив обычно в одиночестве? Роджер всегда с Джеком. Блэйн с Коротышкой или с кем-нибудь еще из работников ранчо. Как правило, ковбои задерживались ровно на столько, чтобы успеть перекусить и справиться о ее здоровье после чего прощально приподнимали шляпы, торопливо уезжали, словно чувствовали, что где-то возле самого Луга их отъезда нетерпеливо дожидается Стив. Или это все плод ее фантазий?
— Й-о, Моника! Вы в доме?
— Сейчас выйду, Роджер, — отозвалась она, торопливо укладывая недошитую рубашку на полку в кладовке.
— Хотите, я костер разведу?
— Буду рада. Я еще не ела. А как вы с Джеком?
— На ваш хлеб у нас всегда аппетит, — откликнулся Джек.
Моника вышла из хижины и в нерешительности остановилась, потому что оба ковбоя уставились на нее.
— Что… Что-нибудь не так? — спросила она.
Жестом, напоминавшим поклон, Роджер снял шляпу.
— Прошу прощения. Мы не хотели глазеть. Вы всегда носили косы вокруг головы, а сейчас они у вас распущены и так сияют… Бог мой, вот это да! Так, наверное, выглядела Ева на заре человечества.
Моника покраснела, удивляясь откровенному восхищению Роджера.
— О, спасибо. — Автоматически потянулась к волосам, закрутила их в толстый жгут, чтобы уложить на затылке и закрепить кусочками полированного дерева, служившими ей шпильками.
— Не стоит из-за нас прятать такую красотищу, — сказал Роджер.
— Выбора нет, раз я собираюсь готовить у костра.
— Это вы в точку попали, — согласился он, водружая шляпу на голову и разочарованно наблюдая, как исчезают в гладко уложенном пучке отливающие серебром прядки.
— Аминь, — добавил Джек. — Длинные волосы и костер могут понаделать кучу неприятностей. Босс Дик нам никогда не простит, если что с вами случится.
Моника замерла.
— Босс Дик?
Роджер бросил на Джека сердитый взгляд и вновь обернулся к девушке.
— Босс Дик всегда следит за здоровьем людей, которые у него работают. Он нам особо велел присматривать тут за вами, раз вы совсем одна и все такое. Вы такая птичка-невеличка…
— Ой, — заморгала глазами Моника, — это вовсе необязательно, хотя заботливость приятна.
— Прошу прощения, — сказал Джек, — но очень даже обязательно. Мы, ковбои, все приняли слова босса Дика близко к сердцу, а особо этот Стив. Чего уж там! Последнее время он, небось, чуть не каждый день подымается глянуть, как вы тут.
Моника покраснела и опустила глаза, не заметив, как свирепо зыркнул на приятеля Роджер.
— Мы с ребятами порешили, что он, должно быть, к вам неровно дышит, — продолжил Джек, не обращая внимания на предупреждение Роджера. — Прямо чудеса! Он такой нелюдим, и вообще… Да чего там, готов поспорить, что…
— Ты вроде хотел есть, — решительно перебил его Роджер.
— …мы вас увидим на балу, так, что ль? — докончил Джек, улыбаясь во весь рот.
Моника подумала, что ее опять разыгрывают, но не могла догадаться, в чем подвох. Разве что Джек будет рад поглядеть, как нелюдим Стив приглашает женщину на бал?
— Не рассчитывайте, что он меня пригласит, — сказала она, вынудив себя улыбнуться, и, сойдя с крыльца, прошла между ковбоями к костру. — Как вы только что сказали, он нелюдим. Потом, не у всех есть деньги для выходной одежды.
— Вы это про что? У босса Дика деньжат хватит, чтоб… Ух ты, черт, Роджер! Ты же у меня на ноге пляшешь!
— Это у тебя язык больно расплясался, — пробормотал Роджер.
— Что за бредятину ты… — На серьезном лице Джека появилось понимание. — Ох, ты! Вот идиотство! Что за смысл в шутке, если и поддеть нельзя.
— Вот босс Дик тебя подденет! Своим кулачищем. Усек? — Роджер стрельнул взглядом в сторону Моники. Та склонилась над кострищем, раздувая угольки. Затем пригнулся к Джеку и, понизив голос, сказал: — Слушай, необузданный! Ты лучше оставайся там внизу, покуда босс Дик не закончит шутку. Испортишь ему забаву, ищи тогда себе какое-нибудь ранчо отсюда подальше. А что скажет об этом Бетси, когда вы уж второго маленького ждете, как ты думаешь, а?
— Вот идиотство, — расстроенно пробормотал Джек. — Если шутка затягивается, все веселье пропадает.
— Это дело босса Дика. А твое — не разевать кормушку, разве чтоб туда жратву закидывать.
* * *Бумаги завалили весь рабочий стол Стивена. На каждом листе была наклеена маленькая желтенькая записка с детальной разработкой требуемых действий. Стив покосился на одну из них и, обнаружив, что не может разобрать своей же торопливо нацарапанной записи, чертыхнулся. Схватил новую пачку желтых квадратиков и начал писать, но тут же в ручке кончилась заправка. Он с отвращением запустил ею в металлическую корзинку.
— Первым делом осенью возьму помощника, — проворчал Стив. — Давно пора это сделать.
Но он этого не делал. Потому что был полон решимости вести дела ранчо сам. Чтобы никто не мог сказать, что Гордон Стив Диксон не заработал своих денег. К сожалению, возрождение ранчо из того близкого к краху состояния, в котором оно ему досталось, отнимало огромное количество времени. Прежде Стива это не беспокоило, поскольку личной жизни у него не было. Женщины, находившие дорогу к его дверям, отвлекали от работы лишь настолько, насколько было необходимо для удовлетворения простой физической потребности. Родительский дом он не стремился часто посещать. Длинные лекции отца насчет необходимости продления рода Диксонов служили для этого серьезным препятствием.
