Сандра Браун - Секрет обаяния
— Тебе здесь самое место, потому что я пригласил тебя и хочу, чтобы ты осталась со мной и Мэттом.
— Ты хочешь, чтобы Элли вернулась сюда! — закричала Арден.
Лицо Дрю, искаженное яростью на себя и расстройством из-за ссоры с Арден, потеряло все краски. Жестокие слова стерли все эмоции, стальные пальцы, держащие запястья, расслабились, и Дрю отпустил Арден.
— Элли все еще здесь, — прошептал он. — В том-то и проблема.
Он вернулся к дивану на подгибающихся ногах, тяжело осел вниз, откинул голову на подушки и закрыл глаза.
Арден отдала бы небо и землю, чтобы вычеркнуть тот момент, когда швырнула мужчине отвратительное обвинение. Поскольку Дрю отвернулся от нее, она потянулась к нему, стремясь успокоить, потом остановила себя. Последнее, что ему сейчас нужно, — ее жалость. Но она не могла уйти, не извинившись.
— То, что я сказала, — непростительно, Дрю.
Он усмехнулся с той же самой горечью, которой она захлебнулась минутой раньше.
— Непростительно то, что я сказал. Понимаю, что ты чувствуешь себя оскорбленной. И зря. Ты должна быть польщена. — Он открыл глаза и посмотрел на нее. — Я хотел бы объяснить.
— Не надо.
— Надо.
Его тон был непреклонным. Арден кивнула.
Дрю встал и подошел к широкой стеклянной двери на балкон, затем распахнул ее, позволив дыханию и биению Тихого океана заполнить душную комнату.
— Гонолулу — то место, где мы познакомились с Элли и где жили после свадьбы. Я не могу вернуться сюда и не узнать мириад мест и вещей, которые напоминают о ней или о чем-то, что она говорила мне, или что-то, чем мы занимались вдвоем.
— Я испытывала что-то похожее. Иногда после смерти Джоуи воспоминания были настолько реальными, что я верила, что слышу его голос.
Дрю раздраженно покачал головой.
— Мысленно она была со мной, как только мы приехали. Понимаешь, мы всегда вместе водили Мэтта к педиатру. А завтра мы с ним поедем навестить ее родителей.
Арден отказывалась признаться себе, что ее уколола зависть.
— И весь день я ощущал себя так, словно… словно изменяю Элли.
— Из-за меня?
— Да.
Недавние сожаления о неосторожных словах улетучились, потому что его откровенность будто хлестнула Арден по лицу.
— И ты ожидаешь, что от такого признания мне должно стать легче? — язвительно поинтересовалась она.
Дрю развернулся, и она снова увидела, как вспышка раздражения исказила его лицо. Лучше нетерпимость, чем безучастность, как мгновения назад.
— Может, перестанешь постоянно срываться и позволишь кое-что рассказать, прежде чем делать поспешные выводы?
— Тебя послушать, так я просто бессовестная разлучница.
— Черт возьми, ты можешь выслушать меня?
Дрю пробормотал проклятье и откинул прядь волос со лба.
— У меня были другие женщины, Арден. После смерти Элли, до тебя.
— Чувствую себя все лучше и лучше.
Он хмуро воспринял ее сарказм, затем продолжил:
— Слишком много женщин. Встречи на одну ночь. Безликие безымянные куклы, но потом я был очень доволен, что не могу никого вспомнить.
Дрю преодолел расстояние между ними и взглянул ей прямо в глаза, чтобы подчеркнуть важность следующих слов:
— Они ничего не значили для меня. Ничего, — повторил он, рассекая воздух руками. — Жажда секса была биологической потребностью, ничем больше. Все, чем я с ними занимался, можно описать самыми вульгарными словами, потому что именно так это и происходило. Я не считал, что предаю Элли, по крайней мере, не нашу любовь, потому что сердце никак не участвовало в этих физических упражнениях.
Дрю так глубоко вздохнул, что коснулся Арден грудью. Его голос стал низким и глубоким.
— Ты первая женщина, из-за которой я чувствую себя виноватым.
Арден потрясенно отпрянула и нервно облизнула губы.
— Почему?
— Потому что с тобой я ощущаю какие-то эмоции. С тобой это не просто…
Он поискал не слишком грубое слово, потом пожал плечами и прямо сказал:
— …совокупление. — Взял ее за плечи и притянул ближе. — Похоже на любовь. Я влюбляюсь в тебя, Арден. И очень удивлен этим. Даже испуган. И совершенно не представляю, что с этим делать.
Она сглотнула ком в горле.
— Ты все еще любишь Элли.
Это был не вопрос — простая констатация факта.
— И всегда буду любить. Она была частью моей жизни. Но, клянусь Богом, я не пытаюсь заменить ее тобой. Вы обе совершенно разные. Ничего общего. Так что, пожалуйста, не думай, что, если я произнес ее имя, лаская тебя, то представлял ее образ в твоем теле. Я не вспоминал о ней. Потому что поглощен тобой, только тобой.
Дрю поднес руки к ее лицу и поочередно погладил скулы большими пальцами.
— Просто сегодня — впервые после ее смерти — мое сердце является неотъемлемой частью секса. Произнести ее имя — что-то вроде условного рефлекса, ведь я ни разу не чувствовал ни эмоционального, ни духовного подъема, с тех пор как последний раз обнимал Элли. Только с тобой. И, прошу тебя, не ищи никаких фрейдистских толкований.
— Я тоже среагировала машинально. Моя гордость была уязвлена, — воскликнула Арден. — Любая женщина испытала бы то же самое.
— И любой другой мужчина. Я не умаляю свою вину. Поверь, я знаю, что совершил непростительную ошибку. Просто хочу, чтобы ты получила представление, откуда все идет. Скажи мне, что понимаешь.
Когда он находился так близко, она просто не могла думать, поэтому отступила подальше и в замешательстве облокотилась на стеклянную дверь. Арден мучилась вопросом, сказал бы он ей все это, если бы знал, кто она такая. После признания, что она та самая суррогатная мать, которую наняли они с женой, он по-прежнему стремился бы заняться с ней любовью? Как она сможет когда-нибудь причинить ему боль и рискнуть потерять его, рассказав правду?
— Я действительно все понимаю, Дрю. У вас с Элли сложился редкий и особенный брак.
Арден могла бы добавить: «Она настолько любила тебя, что позволила другой женщине родить твоего ребенка».
— Да, так и было. Я хранил верность нашим брачным обетам. — Дрю слегка рассмеялся. — Хотя это и не всегда давалось легко, особенно в поездках. Возможностей хоть отбавляй. Все, что не пожелаешь, доступно.
Он подошел и встал рядом с Арден, опершись плечом на дверной косяк.
— Элли путешествовала со мной, когда могла, но не всегда. Иногда я страдал без секса. Ужасно. И рядом болталось полно женщин, готовых на все. Но я предвидел, какой скотиной буду чувствовать себя позже. И это больше чувства вины за измену. Познав секс как часть любви, я действительно не хотел ничего другого. Не собирался низводить все до примитивной физической потребности.
