Альберто Альварес - Роза Дюруа
Этот маневр был доведен ею до совершенства.
Место с акустической точки зрения было идеальным. Впрочем, острый слух шпионки никогда не подводил, даже если ей приходилось "работать" на известном расстоянии. Можно было с уверенностью сказать, что все звуки дома стекаются в ее уши, чуть оттопыренные, но красивые.
Лишь изредка Леопольдина вспоминала ту пору, когда счастливой девчушкой носилась по холмам в своей родной деревне.
Видя ее в постоянном черном облачении, никто не мог бы предположить, что была она в ту пору веселой хохотушкой, пятой дочерью в семье неудачливого фермера-ранчеро.
Обыденная сельская жизнь рано наскучила ей. А в иную жизнь вступила она, когда ее лишил того немногого и невосполнимого, что есть у всех женщин от рождения, сын лавочника Клементе.
Ей ничуть не было стыдно, когда она вспоминала, как отдала самое свое большое богатство за большущую плитку шоколада, с которой все и началось. Смазливый красавчик Клементе, подарив ей эту плитку, пообещал дать еще одну, но, разумеется, не в лавке, а в овраге за выпасом.
Он был аккуратным, этот Клементе, и захватил с собой подстилку, которую разостлал в густой заросли дрока. Леопольдина не сопротивлялась, она была с детства любопытна. Позволила себя раздеть и сделать с ней то, что так тупо делали кони и быки с лошадьми и коровами.
Небольшую боль она зажевала шоколадом.
Предусмотрительный Клементе обтер ей измазанные шоколадом губы и попросил никому ни о чем не рассказывать. Она была сметлива и сама понимала, что дома, если там прознают о ее шоколадном похождении, ей не поздоровится. Девственность была ее единственным приданным.
Когда Клементе сказал ей, что через неделю снова принесет плитку шоколада, она быстро вскинула руку с двумя раздвоенными пальцами, что значило не "Victoria", а "Принесешь две плитки".
На семи плитках Клементе "сломался"...
Жизнь в Мехико, куда она сбежала с братом Клементе, веселым пожарным, прибывшим на побывку, не сложилась. Но однажды ей повезло - она нанялась служанкой в дом Линаресов, где и проработала честно и верно, время от времени уважительно отдаваясь умершему вскоре главе семейства.
Когда это было!.. Да и было ли? "Вряд ли!" - сказал бы любой при виде облаченной во все черное Леопольдины...
- Я слышала крики, - сказала Дульсина. - Значит, они изрядно повздорили?
- Причем Рикардо кричал на нее, хотя она сообщила, что ждет ребенка!
- Мой брат умный человек. И у него есть все основания сомневаться в том, его ли это ребенок...
- Неужели вы думаете, что...
- А ты сомневаешься?
- Встречаться в тавернах, в парке Чапультепек со всяким отребьем! Нет, простолюдинка простолюдинкой и останется!
Леопольдина засопела.
Дульсина знала за ней эту особенность, которая выдавала ее любопытство, неудовольствие или лживость. Если Леопольдина, сказав, что-то, посапывала, значит, утаивала какую-то мысль. Сама Леопольдина знала за собой этот недостаток, но ничего поделать с собой не могла.
Дульсина угадала причину сопения - Леопольдину уязвило ее пренебрежительное мнение о "простолюдинках", одна из коих стояла перед ней.
- Конечно, ее родила Паулетта, женщина из хорошей семьи, хотя и от шофера. Но жизнь в трущобе усугубила ее предрасположение к грубости. - Она выдержала паузу, чтобы польстить Леопольдине. - В то же время известно, что нищие становятся принцами, когда общаются с благородными людьми...
Леопольдина удовлетворенно покашляла.
- Если мои предположения верны и ее ребенок не от Рикардо, то она недостойна жить в этом доме! Вообще недостойна жить!
Дульсина закурила, вдев в прорезь маски сигарету, и жадно затянулась.
- Донья Дульсина, простите, не пора ли снова поговорить с сеньоритой Лулу?
Леопольдина угадала ход мыслей госпожи.
- Вот ты и позвони ей. Скажи, что Роза в больнице и что сейчас самое подходящее время для того, чтобы пригласить поужинать одинокого мужчину...
Рикардо несколько раз пытался навестить в больнице Розу. Но ему это не удалось.
Улыбчивый врач неизменно говорил ему, что состояние его жены хотя и удовлетворительно, но пока не позволяет идти на риск, с каким может быть связано волнение от посещения родных.
Рикардо не опускался до унизительных просьб и в раздражении уезжал.
В последний раз он холодно попросил врача о любезности - передать жене, что он тут же приедет, как только она оповестит его о своем желании видеть его.
И демонстративно бросил букет роз на подоконник, чем крайне удивил старшую сестру, которая тут же после ухода Рикардо и врача подобрала цветы и, аккуратно сложив их в букет, поставила в вазу с водой, чтобы при боходе отдать их Розе.
Рикардо не знал, что сама Роза умолила врача сделать все возможное, чтобы исключить посещения мужа. По крайней мере в ближайшее время. Это не относилось к Томасе, Эрлинде и некоторым другим лицам...
В последний приезд Рикардо показалось, что, когда он выруливал со двора, люди, сидевшие во въезжавшем во двор такси, очень напоминали дона Анхеля и манерного дизайнера Клаудио Монтеса.
Рикардо решил, что это его очередная галлюцинация ревнивца.
Об этом его предупредил психотерапевт, которого он наконец решил посетить, встревоженный тем, что в последнее время начал раздражаться по каждому пустяку, связанному с Розой. Как ему стало казаться, происходило это не столько из-за серьезности поводов, сколько из его желания увидеть ее поступки в трагическом свете измены. Смешно, думал он, но мысль Розы о близости шизофрении и ревности могла оказаться более реальной,чем ему это показалось сначала...
Врач успокоил его, сказав, что все дело не в шизофрении, а в его крайней раздражительности, что может быть связано с разными причинами, например, с неправильной функцией щитовидной железы и с другими вещами. Вскользь он поинтересовался, соответствуют ли они друг другу в сексуальном отношении, под какими знаками зодиака родились и так далее.
- Нет, - уверенно заключил психотерапевт, - не нахожу никаких отклонений от нормы. Просто вам нужен отдых. И лучше всего отправляйтесь куда-нибудь вместе с женой! - напутствовал он угрюмого пациента.
Пассажирами такси, въезжавшего во двор больницы, действительно были дон Анхель де ла Уэрта и Клаудио Монтес. Их-то Роза ждала с нетерпением!
- Ты шикарно выглядишь! - крикнул с порога Клаудио Монтес. - Должно быть, потому, что тебя только что... Как бы это сказать получше... Потому что тебя обнимал твой нелюдимый му-у-у-уж!
- С чего ты взял Клаудио, что он был здесь?
- Мы видели, как он выезжал со двора! - удивленно сказал дон Анхель.
