Голди Росс - Аромат женщины
Он откинулся в кресле. Из глубины зрачков полыхнула ярость.
— Объясни!
— Хорошо. Только не кричи, я боюсь. Пойми, если бы я рассказала это тому, кто знает меня тысячу лет, он бы либо не поверил мне, либо обиделся, что его столько лет водили за нос...
— Незнакомец безопаснее, потому что нечего терять, да?
— Ну, в общем, да. Я просто перегнула палку и вообразила тебя психотерапевтом, потому и спросила совета...
— Психотерапевты не дают советов.
— Да? А что они делают?
— Они слушают. Иногда задают правильные вопросы.
Хлоя опустила глаза.
— Хорошо. Что бы ты сказал мне, будь ты действительно моим другом?
Крис иронически усмехнулся.
— То есть, представить, что у нас с тобой ЕСТЬ история?
— Да.
Он помолчал несколько секунд, а затем решительно подался вперед.
— Хорошо. Если ты помнишь, я дал тебе совет. Похоже, ты его не оценила...
— Ты сказал, что я беспокоюсь о том, что не стоит беспокойства...
(Еще ты, Крис Лэнгтон, посоветовал найти незнакомца и лишиться невинности, но этот совет я вспоминать не хочу. У меня нет сил.)
Крис покачал головой.
— Не совсем, но можно и так. Так вот, я думаю, что ты должна задать себе вопрос: почему ты переживаешь. В девственности нет ничего постыдного. Мы все приходим в этот мир девственниками.
Хлоя смущенно хихикнула.
— Я никогда об этом не думала...
— Так подумай!
— Но я...
— И неважно, что об этом думают твои друзья.
— Я знаю, важно только то, что думаю я, но я... Я думаю, что я просто фригидна!
Она выпалила это и почти умерла на месте. Крис Лэнгтон смотрел на нее с живым интересом. Словно рассматривал какую-то диковинную зверушку, случайно забежавшую к нему в кабинет. Потом произнес:
— Может быть, ты просто ни разу не была влюблена?.. Для многих это важное условие близости.
— Никого из моих знакомых это особенно не смущало, почему же должно смущать меня? Тебя это останавливает?
Крис молчал чуть дольше, затем медленно произнес:
— Нет. Отсутствие любви меня не останавливало. Раньше. Возможно, теперь будет останавливать.
Хлоя взвилась из кресла и зашагала по комнате. Угораздило же ее влезть во все это! Кто тянул за язык, кто?! Кому какое дело, с кем ты спишь, с мужчиной или с плюшевым мишкой? Зачем Крису Лэнгтону размышлять над горькой судьбой ее запоздалого девичества?
— Хлоя, не заводись. Придет время, и ты просто пройдешь через это. Ничего особенного. Этап жизни. Через него все проходят...
— Bay! Спасибо, Большой Брат!!! Так переспи со мной, и я пройду через это!
Крис ухмыльнулся.
— Для многих мужчин это предложение было бы огромной честью.
— Да, для тех, кто коллекционирует трофеи. Сколько девственниц я трахнул? Неужели меньше, чем Джон? Пол? Саймон? Надо наверстать. Что ж, мне, видимо, следует ориентироваться в своем выборе именно на таких...
— Хлоя, мужчины вовсе не все такие. Для многих из нас это не трофей... Это... знак доверия. Уважения. Любви, наконец.
Хлоя яростно посмотрела на Криса.
— Уважение? Твои женщины уважали тебя?
— Я надеюсь, что да.
— И сколько среди них было девственниц?
— Ни одной, насколько я помню... то есть, надеюсь, что... да нет, я знаю точно... Господи, я бы никогда...
— А, не хочешь прослыть собирателем трофеев? Вот именно! Так все и происходит. Теперь понял? И мне не выйти из этого круга, если только в Амстердам, в квартал Красных Фонарей!
Крис забарабанил пальцами по столу, затем вскочил и зашагал по комнате.
— Должно же быть какое-то решение...
— Нет его! Я его ищу уже шесть лет, а его нет! Я нащупываю дорогу, а все парни, едва заслышав о девственности, возносят ее до небес и открещиваются, как от чумы!
— Так не говори ему!
— Отличный акт доверия!
— Хлоя, но выход все равно есть. Он должен найтись и найдется. Просто подожди и...
Она взглянула на него с невыразимым презрением и отчаянием.
— Знаешь, на кого ты похож?
— На кого?
— На пожилого опекуна. Не можешь помочь и начинаешь кормить меня советами о терпении и мудрости жизни. Знаешь, что? Если ты еще раз вздумаешь меня поучать, я возьму клюшку для гольфа и вышибу тебе мозги. Клянусь, я это сделаю. Психотерапевт хренов!
Глаза Криса превратились в угли, на красивом лице заиграла опасная ухмылочка. А потом раздался его голос. Убийственно тихий и вежливый. Голос просыпающегося вулкана.
— Что ж, я по крайней мере что-то сделал в жизни, потому и поучаю на основе своего, пусть ничтожного, но пережитого опыта. Но не ною, что жизнь не удалась только потому, что на деревьях не растет ветчина. А ты? Красивая штучка, возомнившая, что весь мир создан ради того, чтобы тебе приятнее было расстаться с невинностью! Господи, как же я устал от красивых дур, которые только и делают, что носятся со своей ранимой натурой. Кого они ранят при этом по дороге, им плевать...
Хлоя знала, что это конец, но водоворот ярости уже кружил ее, засасывая на самую глубину, и остановиться не было никакой возможности.
— О, простите, простите, великий мастер пиара, что смертная посмела отвлечь вас идиотскими размышлениями о своей жалкой жизни! Конечно, по сравнению с рекламной кампанией по продаже Лимонного Шербета Лолли это такая чушь!
Она повернулась и пошла к дверям. На пороге обернулась и тихо закончила:
— Ты можешь называть это нервами. Истерикой. Глупостью. Но для меня это останется вопросом этики.
Крис взорвался.
— Этика! Охренетика! Это просто, как кирпич! Это вопрос не этики, а практики! Надо просто взять — и сделать!..
Хлоя быстро вернулась к столу и посмотрела прямо в зеленые глаза Черного Принца. В ее голосе зазвучали хрипловатые и насмешливые нотки, от которых у Криса мгновенно повысилось давление.
— Отлично. Вот оно, решение. Ты — практик. Ты знаешь о сексе все. Ты это и сделаешь.
В кабинете сгустилась тишина. Острая, как осколок бутылочного стекла. Вязкая, как осенний туман. Страшная, как одиночество на кладбище. Беременная взрывом всей Вселенной.
Карие глаза против зеленых. Насмешка и боль против ярости и растерянности.
Хлоя первая усмехнулась. То есть, первая и единственная. Выпрямилась. Вызывающе качнула бедрами. Облизала губы кончиком языка.
— Ну так что? Выходит, это вопрос не только практики?
И вышла из кабинета, не дождавшись ответа.
Когда он вышел из ступора, оказалось, что началась пресс-конференция. Телевизионщики и журналисты роились по всему зданию, всюду пылали прожектора, змеились провода.
Крису было наплевать на все. Включая завтрашний отъезд на переговоры, доклад и все остальное. Он шел, словно слепой, и искал глазами Хлою. Это стало его навязчивой идеей. Если бы кто-нибудь спросил его, зачем ему Хлоя, он бы не смог ответить. Возможно, для того, чтобы придушить ее своими руками.
