Наташа Колесникова - Война чувств
Зеленин сидел в своем офисе на улице Сергея Каратова, внимательно смотрел на своего зама, Михаила Булкина. Несмотря на округлую фамилию, Булкин был высоким худым мужчиной в отличном костюме и вообще — интеллигент, да и только. Мало кто знал, скольких людей уничтожил этот «интеллигент», будучи оперативником спецназа ГРУ, да ведь все они были плохими людьми.
— Сними охрану с Саакяна, Миша, — сказал Зеленин. — И напомни, что пора заплатить остальное. Боник согласился на наши предложения. Саакян тоже не против.
— Тебе удалось это, Дима? — удивился Булкин. — Ну, слушай! А я уж думал, придется старое вспомнить, надоело их бодание.
— Решили проблему, а вот с Казбека глаз не спускай. Синичкин страшно злой, требует в качестве компенсации жену Казбека. Представляешь, что это значит для него?
— Синичкин дурак, это исключено, учитывая менталитет…
— Говори проще, Миша. Казбек сильно виноват перед Синичкиным. Тут нужно давить в обе стороны, Синичкина уговорить принять денежный эквивалент жены Казбека, миллион баксов, а диаспору — воздействовать на Казбека, чтобы заплатил. И третью сторону следует привлечь — крупных авторитетов, никому не нужен в Москве межнациональный конфликт. Но за Казбеком — смотреть в оба, Синичкин на все способен. Отправь людей на три стороны с нашими предложениями. Уговаривать не стоит, нужно давить на психику, а потом пусть они давят друг на друга. И не забудь напомнить Синичкину, что наши — двадцать процентов, а если станет бузить — знаешь, что сказать.
— А то нет, Дима. С другими проблемами все гораздо проще. Решаются согласно графику. Кстати, пожаловал Канарец, хочет встретиться с тобой.
— Канарец — уважаемый человек, пусть встретится, зови.
Булкин вышел, и тут же в кабинет вошел пожилой господин, невысокий, седовласый, в черном пальто, под которым был костюм от Армани.
— Садись, Илья, — тоном радушного хозяина сказал Зеленин. — С чем пожаловал, у тебя вроде все нормально?
— Было, да прошло, — пробурчал Канарец. — Скажи, пусть «Джим Бим» принесут, в глотке пересохло, пока сидел ждал.
Зеленин щелкнул кнопкой на внутреннем телефоне, и через пару минут красивая блондинка принесла поднос с двумя хрустальными стаканчиками, на треть заполненными жидкостью чайного цвета. Там же стояла пластиковая бутылочка с содовой. Канарец взял стаканчик, хлебнул, блаженно зажмурился, одобрительно кивнул, мол, то, что надо. Зеленин держал стакан в руках, внимательно глядя на посетителя.
— Проблема у меня в Текстильщиках, Дима, — с тяжелым вздохом сказал Канарец. — Один козел, хозяин двух магазинов, все жиреет, а бабок больше отстегивать не хочет. Сегодня послал к нему людей, так он обнаглел в доску, пришиб одного, прикинь? Моему человеку зубы, на хрен, выбил.
— Что за люди у тебя, Илья?
— С ними разберусь сам. Я хочу наказать этого козла. Обнаглел в доску, падла.
— Конкретно?
— Пивзаводы строит при своих магазинах, колбасные цеха, расширяется, а платить не хочет.
— Прибыль уже есть от пивзаводов и колбасы?
— Будет.
— То есть мужик пока что бабки вкладывает в производство, прибыли не получил, а ты требуешь бабки? Илья, не узнаю тебя.
— Он пришиб моего человека, смекаешь? Перестал бояться. Бабки побоку, надо прищучить козла, чтоб свое место знал. А то порядка не будет.
— Ну пришиби его, магазины прогорят, пивзаводики накроются, с чем останешься, Илья?
— Нет, я аккуратно, только напугать. Но чтоб кипеш вокруг этого дела не поднялся.
— Что за человек?
— Да есть такой наглый козел… Епифанов.
Зеленин тут же вспомнил свой не очень приятный разговор по телефону, Леру, оправдания жены, что была у Епифановых.
— Георгий?
— Ну. Знаешь его?
— Слышал. Не советую тебе трогать Епифанова, Илья. Пусть все будет как будет. Пойдет пиво и местная колбаса, кстати, хотелось бы попробовать, тогда и поговори с ним. Сам.
— Не понял.
Тупые они все же, эти люди старой закалки. Гораздо приятнее иметь дело с новыми хозяевами жизни, более жестокими, но и более понятливыми. Людка и так считает его бандитом, а если с Епифановым что-то случится после их разговора, она станет совсем невменяемой.
— Илья, у тебя много было проблем, я их решил, помнишь?
— Само собой.
— Силыча знаешь?
— Да кто ж его не знает.
— Я ничего ему не скажу о твоих делах, а ты не тронешь Епифанова. Лады?
— Он тебе что, родственник?
— Жена моя дружит с его женой. На дело это не влияет, но и беспредел не позволю. Ты понял?
— Ладно, Дима, обожду пока. А ты не думаешь, что твоя жена там заменяет его жену?
Рассердился старик, уколоть захотел, и ведь уколол, да как точно!
— Тут я сам разберусь, а ты не трогай Епифанова, Илья, договорились? Случатся проблемы — скажи мне, разберемся.
— Я знал одну телку, замужнюю, бегала к подруге, а на самом деле трахалась там знаешь с кем?
— С тобой.
— Давно это было. А до сих пор удивляюсь тупости ее мужика. Он верил, что они там кофеек пьют и разговаривают.
— У тебя все, Илья? Проблема решена? Если нет — скажи.
Канарец допил виски, поставил стакан на стол, тяжело поднялся с кресла.
— Лады, Дима. Уважаю тебя, потому и стерплю обиду.
«Еще б ты меня не уважал, — думал Зеленин, глядя в спину уходящему Канарцу. — Я ж тебя с грязью могу смешать, если захочу».
Он подождал, пока обиженный Канарец уйдет, а потом набрал свой домашний номер:
— Люда? Привет. Как дела? Ты все еще злишься на меня?
— Ты вел себя невыносимо. Я больше не могу терпеть такого к себе отношения, понял?
— Понял, понял… Что делаешь?
— Тебе какое дело? Поеду к Лерке.
— Люда…
— Да пошел ты! Надоел!
Короткие гудки обозначили конец разговора. Выходит, опять она у Леры, в квартире этого Епифанова, мать его за ногу! Зеленин ткнул пальцем в клавишу селектора:
— Миша, давай ко мне.
А он не так уж и прост, этот Епифанов, в квартире которого пропадает его Людка! Отметелить людей Канарца — дорогого стоит. На дурака не похож, два магазина, и долгое время — никаких проблем. А теперь решился, значит, может, но это ладно, почему решился? Почувствовал силу или от безысходности? Канарец и вправду слегка перегнул палку. Ох ты, Епифанов, мать твою!.. Кто ж ты есть на самом деле? Почему Людка бегает в твою квартиру так часто, прямо как на работу?
— Проблемы, Дима? — спросил Булкин, входя в кабинет.
— Личные, Миша. Что за мента ты взял вместо Романа?
— Бывший опер, ну, так себе, для черновой работы годится. А что, прокололся вчера?
— Тупой он, да ладно. Короче, такие дела. Машину и двух человек к подъезду моего дома. Нужно присмотреть за Людкой.
