Марина Белкина - Пятизвёздочный жених
Когда ребята отправились жарить шашлыки, зачем-то прихватив с собой все спиртное из багажника, к воротам подкатила Лизкина «Мазда».
Я вышла навстречу подруге.
– Ты еще больше похудела! – ахнула я, целуя ее в щеку.
– Колонотерапия, – сказала Лизка с видом мудреца, познавшего истину.
– Это еще что такое?
Она сказала.
Фу! Гадость какая! Я тоже обожаю разные экзотические способы похудения. Люблю, например, воскресным утром листать журнал «Похудей», запивая аппетитную булочку обжигающим кофе, и выбирать, на какую диету сяду в понедельник. Но чтобы до такой степени…
– Помнишь, я говорила тебе о Мышке? Вон она.
– Мелкая? В костюме дорожного рабочего?
– Это не костюм дорожного рабочего, а симпатичный летний комплект оранжевого цвета! Пойдем, я вас познакомлю.
Мышка резала кружками маленькие пупырчатые огурчики, а затем принялась за красивый сочный помидор. Не удержавшись, я утащила у нее кусочек и положила в рот:
– М-м-м, сладкий!
Я запустила руку в пластиковый пакет с купленными по дороге продуктами:
– Где-то тут был майонез…
– Лучше уж растительное масло, майонез слишком калорийный, – поморщилась Лизка.
В приготовлении салата она участия не принимала. Перегородив полкухни закинутыми на этажерку роскошными ногами, подруга лишь отдавала распоряжения.
– Неужели боишься поправиться? – удивилась Мышка. – Ты такая худая. И такая красотка! Чем-то похожа на «Неизвестную» Крамского.
– Спасибо, – оживилась Лизка. – А этот Крамской тоже работает в «Женских штучках»? И смотрю, меняет девушек, как перчатки, раз вы даже имен их не запоминаете!
Мышка хмыкнула.
– Это тот Крамской, который художник, – поспешила объяснить я.
– А-а… – разочарованно протянула она. – Так на кого я похожа?
– На Ким Кардашьян, – отрезала Мышка. – Все, салат я на стол понесла. Маш, что еще взять?
Я вручила ей хлебницу, и Мышка направилась к двери. Лизка проводила ее тяжелым взглядом.
– Теперь она скажет, что я тупая моделька!
– Не скажет. Мышка тебе понравилась?
– Мышка как Мышка. Мне с ней детей не крестить.
– Значит, не понравилась. Почему?
– Ну, не знаю. У страхолюдных девиц обычно куча тараканов в голове.
– Она не страхолюдная, а очень даже милая!
Лизка уязвленно прищурилась:
– И в каком это месте я похожа на Ким Кардашьян? Отвечай, у кого бедра шире, у меня или у этой твоей новой подружки?
– Лиз, она ростом тебе по пояс. Сама-то как думаешь? – едва сдерживая смех, спросила я. – Конечно, у нее! Да ладно, не ревнуй. Я тебя больше люблю.
– Вот еще! Глупости какие!
Усмехнувшись, я взяла тарелку с колбасной нарезкой и пакет сока и вышла на улицу.
Мышка сидела под раскидистой елью, за деревянным столом, накрытым пестрой скатертью, и одиноко поедала салат. Я пристроила сок и нарезку и опустилась на табуретку рядом с ней.
– А где Саша с Дашей?
– Пошли прогуляться.
– Ясно. Кстати, как тебе Лизка?
– Тупая моделька.
– Она не тупая! Присмотрись к Лизке, может, вы еще поладите.
Мышка закатила глаза.
Повеяло дымком от шашлыка. Макс, стоящий у мангала, переворачивал шампуры с подрумянившимися кусочками курицы. Я подкралась к нему сзади и обняла за талию.
– М-м-м, как пахнет! Кажется, готово. Можем садиться?
– Подождем еще минут десять. – Макс сделал глоток из бутылки с пивом. – Должен приехать еще кое-кто.
– Кто?
– М-м-м? А ты, пожалуй, права, мясо готово.
– Макс, кто должен приехать?
Тут из-за забора донесся шум машины, и у ворот с визгом затормозил незнакомый внедорожник. Дверца распахнулась, и из джипа выскочил высокий темноволосый парень в потертых джинсах.
Я с изумлением посмотрела на Макса:
– Ты позвал Женьку?!
– Да, а что такого? Я не могу пригласить в гости мирового парня и своего старинного друга?
– Друга?
Женька Лапшин никогда не дружил с Максом, но действительно был мировым парнем. Душой компании и любителем посмеяться по поводу и без. Правда, таким он становился, покурив травку. Или с избранными людьми, имеющими два высших образования третьего размера. В свободное от марихуаны и любовных утех время Евгений вел себя так, словно пребывал во власти синдрома из трех букв – ПМС. Имел склонность к беспричинным истерикам, ночному обжорству и постоянно хотел секса. Не с кем-то конкретным, а так, вообще. Разумеется, Женька не стоил внимания ни одной уважающей себя девушки. И принадлежал именно к тому типу мужчин, на которых я отчаянно западала.
Мы познакомились на катке в один из дивных зимних вечеров. Скамейки парка утопали в сугробах. С черного неба летели ажурные снежинки, а из динамиков – «You’re beautiful» Джеймса Бланта. Мы с подружкой скользили по извилистым дорожкам, пока не превратились в двух снеговиков. Женька сбегал в кафе за глинтвейном и великодушно натянул на мои закоченевшие пальцы свои мокрые перчатки с оленями. Потом, отгородившись снежной пеленой от мира, мы часа три сидели в его машине и болтали без умолку. Все это казалось таким многообещающим… Однако, когда флер зимней сказки растаял, наш роман не принес мне ничего, кроме мучений. С тех пор я зареклась иметь дело с такими типами, как Женька. Впрочем, принимая во внимание историю с Алексом, без особого успеха.
Кстати, именно Женьку я когда-то прозвала «Мальчиком-который-ведет-себя-странно». Макс же именовал его коротко и емко – ПМС. Кстати, Макс, на тот момент мой лучший друг, относился к Женьке с брезгливым презрением, как к легкой венерической заразе. Недоумевал, как меня угораздило подцепить такую дрянь, но не сомневался – это пройдет. Евгений, в свою очередь, терпеть не мог Макса и жутко меня к нему ревновал.
Я терялась в догадках. С какой стати Макс решил возобновить знакомство с ПМС?
– Привет, Жень, молодец, что приехал!
Макс протянул руку, и тот с готовностью ее пожал.
– Еще бы! По такому поводу!
– Ну, здравствуй! – Он окинул меня оценивающим взглядом. – Масть поменяла? Зря, блондинкой тебе больше шло. Вас можно поздравить?
– С чем это? – не поняла я.
– С помолвкой, конечно! Может, я буду на твоей свадьбе посаженым отцом? Как Билл у Умы Турман? – подмигнул он и оглушительно захохотал.
Я поморщилась:
– Смотри, будешь столько курить, у тебя дреды вырастут.
– Ну и язык у тебя… – сказал Женька и почему-то посмотрел на мою грудь.
– Да вот, решили отметить помолвку на пленэре, – сказал Макс и сощурился, как слепой крот.
Возможно, я иногда и теряю связь с реальностью, но о том, что сегодня мы с Максом отмечаем помолвку, я определенно слышала впервые.
Подошла Лизка.
– Рыба моя, и ты здесь! – расплылся в улыбке Женька. – Когда мы встречались с Машкой, я всегда считал, что ее главное достоинство – это ты! Напомни, сколько сантиметров чистой красоты составляют твои ноги? Сто двадцать пять, как у Адрианы Скленариковой?
