Сандра Браун - Последний вечер
– Теперь ты смотришь в пространство и вздыхаешь, – поддразнил он.
Она заморгала, пока не сфокусировала взгляд и вздох не сменился улыбкой. У них, двух изголодавшихся по взаимопониманию и ласке людей, не было будущего, но сейчас она не хотела об этом думать. Зачем гадать, что и как будет? Не будем тратить драгоценное время!
– Прости, – сказала она, сдалась и захлопнула книгу, – мне пришло в голову, что из-за тебя я впервые провалюсь на экзамене.
Нетерпеливо дождавшись намека на приглашение, он встал со стула, подошел к ней, устроился рядышком на диване и подарил горячий поцелуй.
– Возможно, тебе придется смириться с четверкой.
– Ты закончил с лекциями? – промурлыкала Шелли, когда он оторвался от ее губ.
Вместо ответа он принялся целовать ее в шею.
– Я тут подумал: возможно, мне стоит переключиться на преподавание анатомии и физиологии. У нас будет прорва времени на практические исследования. Ты останешься отличницей.
– Правда? – выдохнула она. Тем временем он уже расстегнул пуговицы рубашки и нежно играл ее соском. Слегка приподнял одну грудь и сомкнул губы вокруг темной вершины.
– Ага, – хмыкнул он, не отрываясь, причмокивая, вновь прильнув к ней и даря изысканное наслаждение. Ее руки скользнули вниз по его спине, легли на обтянутые джинсами бедра, нащупали пуговицу.
– Грант?
– Да, любовь моя, да…
Вдруг они замерли – громко зазвонил дверной звонок.
Он прижался к Шелли лбом и тяжело вздохнул. Позвонили снова. Он виновато посмотрел ей в глаза.
– Не двигайся, – попросил он, поднимаясь с дивана, застегнул джинсы, направился к двери и слегка ее приоткрыл.
– Да? – рявкнул он.
Чарующий смех ознаменовал появление Пру Циммерман.
– Разве так встречают… друзей?
Она повернулась к изумленному Гранту, не заметив Шелли, сидящую в углу дивана, подобрав ноги. Шелли поспешно застегивала пуговицы рубашки, низ которой лежал у нее на бедрах самым красноречивым образом.
Грант не успел застегнуть рубашку, и Пру бесстыдно провела пальцем по пуговицам.
– Я зашла, чтобы попросить список дополнительной литературы к экзамену. Результаты моего теста не так хороши, как я надеялась.
Шелли поражалась наглости этой девушки. Из-под чересчур облегающего свитера Пру торчали соски не обремененной бельем груди. Она, покачиваясь, приблизилась к Гранту, наклонив голову – в собственном представлении она, несомненно, выглядела соблазнительно. Когда ее ладонь скользнула под рубашку, Шелли охватила страшная ревность, и она даже вскрикнула от гнева.
В ту же секунду Грант резко схватил запястье девушки и отдернул от себя ее руку.
Пру повернулась к дивану и наткнулась на возмущенный взгляд голубых глаз. Она бегло оглядела ее домашнюю одежду. От ярости и обиды губы Пру сжались в тонкую линию.
– Мисс Циммерман, я вас любезно прошу больше сюда не приходить и не звонить. Все наши вопросы мы можем решить в пределах аудитории, – жестко проговорил Грант. Шелли испугалась, что он не сдержится и набросится на нее.
– Не стройте из себя дурака, мистер Чапман. Вы прекрасно знаете, зачем я пришла.
– В таком случае ваше поведение не только невежливо, но и оскорбительно. Позвольте напомнить: вы моя студентка, не больше.
– Как и она, – воскликнула Пру, указав пальцем на Шелли – та с трудом сдерживала желание налететь на самозванку и выцарапать ей глаза. Она была готова удавить Пру Циммерман за одно прикосновение к Гранту.
– Что она здесь делает, без одежды, уютно устроившись на твоем диване?
– Тебя это никак не касается, – отрезал Грант. Он взял Пру за плечо и подтолкнул к выходу, потом открыл дверь и выпихнул незваную гостью прочь.
– Коснется, когда я сообщу ректору Мартину, что вы спите со студентками, – пригрозила она, прежде чем Грант успел захлопнуть у нее перед носом дверь и защелкнуть замок.
– Ты можешь в это поверить? – воскликнул Грант, разъяренно перебирая рукой и без того взъерошенные волосы. – Я… Шелли?
Он повернулся и увидел ее побледневшее, напряженное лицо. Несколько секунд назад Шелли трясло от гнева, теперь же она вся сжалась.
– Что такое? – спросил он и бросился к ней. Она сглотнула.
– Ничего, Грант. Ты отвезешь меня домой?
Она начала подниматься, но он остановил ее и заставил посмотреть себе в глаза.
– Посмотри на меня, – потребовал он, когда она попыталась отвернуться, – скажи почему? Почему ты хочешь домой? Черт побери, почему?!
– Потому что… Потому что она права, Грант. Меня здесь быть не должно. Люди подумают…
– Да мне наплевать, что подумают люди, – взревел он.
– Зато мне нет, – крикнула она в ответ.
– Шелли…
Он так крепко обнял ее за плечи, что она вздрогнула.
– Поверь: каким бы осторожным ты ни был, сплетники не упустят возможности ткнуть в тебя пальцем. Люди любят осуждать окружающих, это придает им уверенности в себе. Пытаться угодить всем вокруг – напрасный труд. Это бесполезно, невозможно. Нужно жить, как хочется тебе. Нельзя предавать свое сердце…
– Нет, Грант. Меня с детства учили, что есть мораль и нравственность, правила, которым нужно беспрекословно следовать, нравятся они или нет. Мы с тобой преступаем черту дозволенного. Я прожила в соответствии с правилами морали двадцать шесть лет и не могу мгновенно измениться, – она выпалила это ему в глаза, – если ты не отвезешь меня в университет, к моей машине – я пойду пешком.
– Хорошо. Иди наверх, переодевайся.
Они вышли из дома через несколько минут. Он подождал, пока она выйдет, и запер дверь. Не обращая внимания на дождь, помог ей сесть в машину и выехал на дорогу.
– Моя машина припаркована за Хейвуд-Холлом, – сообщила она, когда он поехал в противоположном от университета направлении.
– Я голоден. До того момента, как ты решила записаться в праведницы, я планировал пригласить тебя на ужин.
– Зачем? В качестве платы за мои услуги?
Он резко повернул голову, и она почувствовала, как на нее сыпятся искры гнева.
– Понимай, как хочешь, – проворчал он.
Лучше бы он дал ей пощечину. Тогда болела бы только щека. Глаза застлали слезы, сливаясь с дождем, стучащим по ветровому стеклу. Она отвернулась, чтобы он не заметил, как она расстроилась, и гордо подняла плечи.
Он привез ее на окраину города, в популярный стейк-хаус. Его простой деревянный фасад сливался с дождливым пейзажем.
– Надеюсь, ты любишь стейки.
– Иди к черту, – выругалась она, открыла дверь и побежала под дождем ко входу в ресторан. Если он решил соблюсти этикет и покормить ее ужином, надо поскорее с этим покончить и отправиться домой зализывать раны.
