Эбби Глайнз - Мальчики Винсент
— В мою комнату, — ответил я, когда стал покрывал ее шею поцелуями. Небольшая дрожь пробежала по ее телу, что взволновало меня еще больше. Я протянул руку, и схватил подол ее короткого платья, а потом дернул его вверх, чтобы смог беспрепятственно обхватить ее попку. Обе мягкие половинки были голыми. Я замер и уставился на нее, а когда я опустил руку ниже, то обнаружил лишь тонкую полоску.
— Святое дерьмо, детка. Ты носишь стринги? Теперь мне нужно побыстрее избавить ее от этого платья. Милая дочка проповедника была непослушной, как чертовка, и я любил каждый ее дюйм.
Эштон только кивнула и сжала губы в попытке скрыть веселую улыбку. Она любила осознавать, что она сводила меня с ума.
— Снять. Я хочу снять это платье, — потребовал я. Я не стал ждать, пока она поможет мне. Я нашел молнию и скользнул по изгибу ее бедра, а затем содрал его через голову. Забытая ткань упала на пол, когда я стоял и лицезрел Эштон в черном кружевном лифчике и малюсеньких трусиках. Я не видел смысла в ношении таких трусиков, которые ничего не прикрывали, но я не жаловался. Они будоражили мое воображение.
— Извини, детка, но я не могу сделать это в моей комнате, — извинился я и, подхватив её на руки, прижал к стене в коридоре.
Глава 10
Эштон
«Эштон,
Ты не ответила мне, а значит, либо письмо не дошло, что не удивительно, с ненадежной местной связью и доступом в Интернет, либо случилось что-то неладное. Несколько раз я пытался дозвониться, но не смог, потому, что здесь, где я нахожусь, неважный сигнал. У меня хорошие новости и плохие новости. Плохая новость состоит в том, что у Кэтрин аллергия на какое-то неизвестное растение, она вся покрылась сыпью и, папа повез ее в город неподалеку. Он отсутствовал час, но уже вернулся, с ней все в порядке, но мама уже готова ехать домой. А теперь хорошие новости. Я возвращаюсь домой. Мы уже упаковались и, я пишу это, а как только я появлюсь в зоне действия сети моего телефона, я позвоню тебе. Держи телефон при себе. Мне нужно услышать твой голос. Кроме того, позвони Бо от меня и скажи, что я возвращаюсь домой. Ему и мне нужно на недельку раньше засесть в тренажерном зале, чтобы быть готовыми к футбольным тренировкам. А так же скажи ему, чтобы прекратил пить пиво. Мне нужно, чтобы мой лучший принимающий был в форме.
Люблю тебя,
Сойер.»
Я уставилась на экран своего ноутбука и так просидела долгое время. Я не уверена, что же мне делать. Кому и что рассказывать. Куда пойти. Я медленно закрыла компьютер и убрала его с колен на кровать. Я проснулась, зная, что мне не уйти от расспросов моих родителей, о том, почему я вчера вечером выходила из церкви, держа Бо за руку. Это то, чего я боялась, но это было еще хуже. Экран телефона загорелся раньше, чем мелодия "Eye of the Tiger" начала воспроизводиться впервые, за три недели. Сойер закачал на мой телефон "Eye of the Tiger", чтобы на него у меня стояла особенная мелодия. Я тупо потянулась за ним и нажала кнопку вызова, перед тем, как поднести его к уху.
— Привет.
— Ахххх, блин, детка, так славно, слышать твой голос. Ты получила мой эмейл? Я подождал, пока ты будешь готова и, позвонил. Мы примерно в двух часах езды. Я попросил папу высадить меня у твоего дома. Я не могу дождаться, когда увижу тебя.
Чувство вины, разочарование, злость, паника, все и сразу, казалось, бушевало внутри меня. Мой контроль над телефоном затянулся, и я сделала несколько глубоких вдохов.
— Эм, привет, да, я только что получила твой эмейл. Не могу поверить, что ты приезжаешь домой так скоро. Отсутствие энтузиазма в моем голосе было безошибочно. Секунда тишины тикала, и я знала, что мозг Сойера работал в полную силу.
— Ты что, только проснулась? Что-то ты не слишком радуешься моему возвращению домой. Я ожидал, что ты будешь визжать от восторга, или что-то в таком роде.
Замечательно, я заставила его подозревать меня прежде, чем он вернулся домой. Мне нужно исправить это. Я не могу вставать между Бо и Сойером. Они были так близки, как браться всю их жизнь. Я никогда не смогла простить себе, если бы я стала причиной конфликта между ними. Тот факт, что я беспокоилась об отношениях Бо и Сойера, вместо моих и Сойера, удивил меня.
— Извини, я в восторге. Я только что проснулась. Прошлый вечер был посвящен прощанию с Бабулей, а сегодня ее похороны. Это были трудные дни.
— Что? Эш, детка. Твоя Бабуля скончалась? О, детка, мне так жаль тебя. Почему ты не сказала мне?
Я забыла о том, что он не знал. Письмо, которое я так и не написала, мелькнуло у меня в памяти. Вместо того, чтобы сказать ему о Бабуле, я побежала к Бо. Случилось бы то, что случилось в тот день, если бы я написала Сойеру и помогла маме с подготовкой похорон? Не хочу ли я того, чтобы некоторые вещи стали иными?
— Это то, о чем я не могла написать по эмейлу, — объяснила я, в надежде на его понимание или как минимум на принятие моего извинения.
— Я еду домой. Я заеду домой и переоденусь, до того, как я появлюсь, не хочу опоздать к началу. Я смогу отвезти тебя туда. Все будет хорошо. Я скоро буду. Я обещаю.
Как он будет себя чувствовать, если я скажу ему, что все нормально? Что Бо уже помог мне сказать последнее "прощай". Бо поддерживал меня, когда я плакала. Но теперь мои слезы высохли. Теперь я знала, что моя Бабуля счастлива там, среди причудливых золотых улиц и сказочных замков. Она всегда говорила, что Бог ей обязан предоставить огромный сад полный роз, тогда она поднимется туда.
— Эш, ты в порядке?
— Прости, я задумалась о похоронах. Я увижу тебя, когда ты сюда приедешь.
— Ладно. Я люблю тебя, — это были те слова, которые мы говорили, когда вешали трубку. Обычно я всегда говорила их первая. Но на этот раз я про них забыла.
— Тоже тебя люблю, — ответила я послушно, прежде чем повесить трубку.
Я любила его. Я всегда его любила, но не так, как должна была бы. Где-то глубоко я всегда знала, что между нами что-то не так. До тех пор, пока я не провела несколько последних недель с Бо, даю голову на отсечение, чего-то не хватало в наших отношениях. С Бо, я могла быть собой и, он любил меня. Сойер любил меня ту, над которой я так тяжело работала. Если бы Сойер узнал настоящую меня, девушку, которую, я оставила далеко позади, еще в детстве, он никогда бы не полюбил меня.
Он не мог. Но и я не могла быть с Бо. Я никогда не могла предпочесть его Сойеру. Он будет терзаться пожизненной дружбой. Сойер заботился о Бо, как о ребенке. Он присматривал за ним, и делился своим богатством с ним. Даже теперь, Сойер оберегал Бо от стольких вещей.
