Плохие намерения (ЛП) - Роуз Чарли

Я поднимаю ее, ее ноги автоматически обхватывают мою талию, и она стонет, когда чувствует мою твердость через джинсы в центре своего тела. Я подкрадываюсь к стене и грубо прижимаю ее к ней, пока наши неистовые руки борются, чтобы снять слои одежды между нами, наконец поддаваясь искушению. Ло срывает с меня толстовку, забирая вместе с ней и футболку. Я засовываю руки под ее фланель, отчаянно желая почувствовать ее кожу, пока она возится с пуговицами. Расправив ладони, я провожу ими вверх по ее животу и ребрам, задирая на ходу ее рубашку.

— Мы не должны это делать, — выдыхает она, бросая свою рубашку на пол.

— Определенно не стоит это делать, — соглашаюсь я, стягивая мягкую, тонкую, черную ткань ее лифчика, чтобы обнажить ее соски, твердые и розовые. Я провожу большими пальцами по вершинкам, и она выгибается навстречу моим прикосновениям, теперь только ее плечи касаются стены.

— Мы должны остановиться.

Мои руки приостанавливают свое исследование, и я откидываюсь назад, чтобы встретиться с ней взглядом, ожидая ее сигнала. Ло притягивает меня обратно, запускает руки в мои волосы, теребя короткие пряди, и прикусывает мою нижнюю губу зубами. Я стону, хватая ее за задницу, и поворачиваю ее кругом. Я укладываю ее на диван, просовывая свое бедро между ее ног.

Ло трется об меня и тянется к пуговице моих джинсов. Я полусознательно улавливаю, как где-то вдалеке жужжит ее телефон, но мы не обращаем на это внимания. Жужжание не прекращается, заставляя Ло бормотать проклятия себе под нос.

— Это может быть Джесс.

Я отрываюсь от ее тела, проводя рукой по волосам. Бл*ть. Ло садится, натягивая бретельки лифчика обратно на плечи, прежде чем подбежать к тому месту на полке с товарами, которое она объявила своим личным местом для хранения. Когда она смотрит на экран своего телефона, она ощетинивается, и я напрягаюсь, точно зная почему. Ло полностью выключает свой телефон, стараясь сохранить выражение лица, прежде чем вернуться ко мне.

Она толкает меня в плечи и садится верхом мне на колени, но я остаюсь неподвижным, мои руки опущены по бокам, ладони покоятся на кожаной подушке. Ло устраивается у меня на коленях и наклоняется, чтобы поцеловать меня в шею. Мой член и моя совесть не в ладах, один хочет ответов, другой — действий. Когда ее зубы впиваются в то место, где моя шея встречается с плечом, моя совесть проигрывает битву, и мои руки взлетают к ее заднице, сжимая и направляя ее движения. Мои бедра двигаются в поисках тепла между ее ног. Ло соскальзывает с моих колен и устраивается у меня между ног. Она двигается вниз по моему телу, ее нежные руки скользят вниз по моей груди, а ее губы следуют за ними. Ее зубы теребят маленький пирсинг в форме подковы на моем соске, когда она снова тянется к пуговице моих джинсов. Ло стягивает мои штаны до половины на задницу, прежде чем я собираю все свое самообладание, чтобы остановить ее, мои руки накрывают ее.

— Прекрати.

Широко раскрытые глаза поднимаются на мои, полные боли и, может быть, немного обиженные. Я стону, потому что последнее, что я хочу сделать, это остановить то, к чему все идет, и изобразить это выражение на ее лице — близкая секунда.

— Кто продолжает тебе названивать? — спрашиваю я в упор. Ее уголки губ опускаются, и между бровями образуется складка.

— Никто. — Она снова защищается. Я понимаю, что это ее настройка по умолчанию.

— Не вешай мне лапшу на уши, Ло

— Это не твое дело, — говорит она, вырывая свои руки из моей хватки. Она встает и поднимает свою сброшенную рубашку. Я знаю, что она собирается сбежать, поэтому встаю между ней и дверью, блокируя ее.

— Тот факт, что ты только что попыталась прижаться ртом к моему члену, говорит об обратном. Хорошо. Не самый лучший пример, но суть остается та же.

— Пошел ты! — выплевывает она, пытаясь обойти меня.

— Прекрати. — Я держу ее за плечи, пытаясь заставить встретиться со мной взглядом. — Я просто… черт, я беспокоюсь за тебя, ясно?

— Я могу сама о себе позаботиться, — настаивает она, и в ее голосе по-прежнему слышится сталь.

— Я это вижу. Я знаю это, — соглашаюсь я. — Но это не значит, что никому другому не должно быть до этого дела.

Ее плечи опускаются, и я вижу, что часть борьбы покидает ее. Я не могу винить ее за то, что она замкнута. Я гребаный король замкнутости — похоже, для всех, кроме нее. Я лицемер. Это похоже на то, как слепой ведет слепого, но я пытаюсь. Ло сидит на диване, натягивая расстегнутую фланелевую рубашку, чтобы прикрыть грудь.

— Это сложно.

Я жду, когда она продолжит. Она закатывает глаза и резко выдыхает, когда понимает, что я не собираюсь так просто это оставлять.

— Эрик — тот, с кем я раньше... встречалась. — Она произносит слово «встречалась» так, словно у нее кислый привкус во рту, и ковыряет свой черный лак для ногтей. — Он был моим боссом. Это было неправильно. Он был манипулятивным и жестоким… и, самое главное, чертовым лжецом. Все думали, что он был хорошим парнем. Он долгое время дурачил меня... — она замолкает. — Мне не нравилось, кем я была с ним, поэтому я ушла. Он думает, что я вернусь. Я не хочу. Он плохо это воспринимает. Конец истории.

Чутье подсказывает мне, что она слишком упрощает ситуацию — что в этой истории есть нечто большее.

— Когда он звонит тебе, что он говорит?

— В основном он просто просит меня вернуться. Но чем менее заинтересованной я кажусь, тем настойчивее он становится.

— Он когда-нибудь причинял тебе боль? — спрашиваю я с большей резкостью, чем намеревалась.

— Не физически. Я его не боюсь, — говорит она, уклоняясь от прямого ответа, и я прищуриваю глаза. — Я просто хочу, чтобы он оставил меня в покое. — Она глубоко вдыхает. — Я просто хочу двигаться дальше, но я не могу, если он продолжает звонить мне, напоминая о моих ошибках.

Я понимаю это лучше, чем большинство людей. Так много раз я думал о том, чтобы собраться, уехать и начать все сначала где-нибудь в другом месте, где никто не знает мельчайших подробностей моего прошлого, но что-то удерживало меня в Риверз-Эдж. Только когда я открыл свой тату-салон, мне стало за что зацепиться, хотя я мог бы переехать, если бы действительно захотел.

— Почему бы просто не сменить свой номер?

— Я уже это сделала. Этот номер совершенно новый. Я не знаю, как он его получил. Эрик очень... находчивый.

— Ты хочешь, чтобы я с ним поговорил?

— Боже, нет, — говорит она в ужасе. — Это сделало бы все только хуже. Доверься мне.

Мы оба молчим, ни один из нас не знает, как поступить дальше. Эта девушка. Она красивая и дикая, сбивающая с толку и сумасшедшая. И именно поэтому мне нужно держаться подальше. Ни у кого из нас больше нет места для каких-либо осложнений в нашей жизни.

Я подбираю с пола свою футболку и толстовку с капюшоном, комкая их в руках.

— Давай отвезем тебя домой.

Ло

— Давай отвезем тебя домой, — говорит Дэйр ровным голосом. Я знала, что он подумает обо мне по-другому, как только я расскажу ему об Эрике — а он даже не знает всей истории. Представьте, что бы он подумал, если бы узнал, что Эрик еще и женат. Женат.

Я киваю, заправляя волосы за уши и отводя глаза, чтобы скрыть боль. Какой позор. Я совершила много хреновых поступков в своей жизни. Меня учили лгать, мошенничать и воровать, чтобы выжить любыми необходимыми средствами. Но больше всего на свете я стыжусь Эрика. Дело даже не в том, что он был женат, хотя это выставляет меня не в лучшем свете. Это тот факт, что я позволила себе быть одной из тех гребаных глупых девчонок, которые западают на всех, лишь бы это исходило от хорошенького личика.

Эрик был больше, чем сама жизнь. Успешный, умный, обаятельный, великолепный и совершенно пугающий... и он хотел меня. Девушку из гетто из Окленда. Я привыкла к таким парням, как он, желающим моего тела на ночь, но Эрик... он хотел именно меня. Навсегда. Он наживался на моих слабостях. Наживался на том факте, что я бедна и что я хотела сделать жизнь Джесс лучше. Наживался на том факте, что я жаждала лучшей гребаной жизни. Воспользовался моей любовью к его сыну, Кайдену. Он хотел, чтобы я полностью зависела от него.