Алина НеКабаева - Требуется няня
— Нет! — категоричность в его голосе так и не изменилась ни на йоту.
— Ну, почему-у?! — взвыла я и сделала приличный глоток из стакана.
— Потому! — всё в том же тоне отрезал он и, отобрал выпивку у меня из рук. — Потому что, у нас контракт!
— Аааа! Не хочу! — ну, словно маленький ребёнок, отказывающийся от каши.
— Я хочу!
— Неправда… — пьяно надув губы, обиженно протянула я.
— Правда. Ты нужна мне… — взяв меня за руку, проникновенно заглянул в глаза Егор.
— Даааа? — кажется, я даже слегка протрезвела от удивления.
— Да, — уверенно подтвердил он.
— Оооо… — выдохнула я и, впилась в его губы поцелуем!
Ну, хотела-то в губы, а получилось куда-то в район его рубашки… Пьяная дура…
— О, кому-то хватит пить… — усмехнулся мой, вполне себе трезвый босс, — пора бай-бай…
— А я не хочу спать, — закапризничала я, обидевшись на явное пренебрежение моими чувствами. Я к нему с поцелуями, а он — «бай-бай»!
— Пойдём, пойдём… — потянул меня за руку Егор.
Буркнув: «Я сама», кое-как поднялась с дивана и, двигаясь по косой, удачно вписалась в проём выделенной для меня комнаты. Мягкая кровать упруго приняла моё полубесчувственное тело, но я уже этого не запомнила, вырубившись ещё на подлёте к заветным подушкам…
Утро началось для меня очень поздно… и невыносимо больно. Голова раскалывалась, мстя за вчерашнюю невоздержанность, лицо саднило, в желудке скрутился противный комок, грозящий вот-вот выплеснуться через сухое горло…
Обведя мутным взглядом незнакомое помещение, вспомнила, что проживаю здесь ещё со вчерашнего вечера. После избиения, в свою комнату так и не зашла, но предполагаю, что в ней творится…
Взгляд зацепился за тумбочку, а на ней…о, счастье! Бутылка минералки и пара таблеток от похмелья. Залпом опустошив почти полулитровую ёмкость, кое-как сползла с кровати. Шатаясь, как матрос на палубе в шторм, ввалилась в ванную комнату.
Через некоторое время, проведённое попеременно у туалета и ванны, я была в более-менее нормальном состоянии, и ещё очень хотелось переодеться. Безразмерная футболка тощей Катьки на мне практически трещала по швам и причиняла дикое неудобство.
Комната, моя комната… Голова уже не так сильно болела, как в момент своего пробуждения и я смогла оценить масштабы учинённого погрома. Сломано было практически всё! Что не ломалось — разорвано на клочки. Что не разорвалось — безвозвратно испорчено. Стёкла на окнах треснули, видимо, в них кидали чем-то очень тяжёлым. Даже зеркало — и то побито! Не побоялась же семи лет несчастий…
А моя бедная ванная?! Что с ней сделали! Все шампуни, крема, бальзамы и гели для душа — всё вылито, густо размазано по ванной комнате… Полотенцам не удалось избежать участи моей одежды — густо измазаны гелями и зубной пастой… Маленькое зеркало тоже разбито, осколки мирно покоятся в раковине… Схватившись за сердце, побежала к маленькому комоду у дверей.
«Ф-фух! Цел!» — облегчённо выдохнула я, трепетно прижимая к сердцу небольшую, но очень важную книжечку в красной обложке. Не хватало ещё, паспорта лишиться… Документ лежал в самом дальнем углу нижнего ящика под ворохом мелочёвки, и видимо, только поэтому не попался на глаза невменяемой женщине.
Окинув разгромленную комнату, направилась к Егору Егоровичу — требовать сатисфакции…
— Доброе утро! — поздоровалась я, заглянув в комнату начальника.
— Доброе, доброе, — усмехнулся Егор Егорович, окинув меня взглядом, — а ты нормально выглядишь…после вчерашних событий…
— Угу, веселенько прошёл вечерок, — пробормотала себе под нос.
— Ты проходи, садись… — махнул рукой в сторону дивана, — Чай, кофе… виски… поцелуй?..
«Уууу… Значит, это был не сон…» — как же стыдно!
— Простите за мою выходку, я не… не совсем понимаю… почему это сделала… — пристыжено бормотала я, пытаясь подобрать нужные слова.
— Брось, я не обижаюсь и не сержусь. Это было… забавно… — рассмеялся босс.
«Ааа!!! Забавно?! Ему было забавно!» — мысленно стонала я, спрятав лицо в ладонях.
— Ладно, забыли. Так, чего ты хотела? Пришла пожелать доброго утра или получить поцелуй? — всё же подколол Егор. Я обиженно вскинулась, а шеф, рассмеявшись, поднял руки вверх, — Прости, прости, больше не буду!
— Так, что случилось? — всё ещё посмеиваясь, спросил он.
— Видели мою комнату? — Егор Егорович утвердительно кивнул, — А что стало с моей одеждой? — вспомнив о своём желании разобраться, и заводясь, спросила я.
— Да… Я очень сожалею о поступке, совершённом Анджеллой. И прошу у тебя прощения за то, что тебе пришлось пережить, — покаянно говорил Егор, а у меня в душе медленно поднималось возмущение.
— И что? Это всё?! Достаточно сказать «прости», и я сразу обо всём забыла?! — закричала я, вскочив с дивана и, принялась шагать из угла в угол.
— Я требую разорвать наш договор и возместить ущерб! — ткнув в его сторону пальцем, замерла напротив него и, скрестив на груди руки, уточнила:
— Морального, в том числе!
— Ну, это я и сам хотел предложить. Всё же ты пострадала по моей вине, — спокойно ответил Егор. — Назови сумму, в которую ты оцениваешь своё имущество, и я добавлю половину сверх того, что ты назовёшь…
Возмущение схлынуло, а я ощутила себя неуравновешенным подростком или какой-нибудь климактеричкой… Но всё же оставался один момент, на который я так и не получила желаемого ответа.
— Что с нашим договором? Мы расторгаем контракт?
— Как я уже сказал — нет. И говорил, почему нет, — оборвал меня, уже готовую возмутиться произволом.
«Ты нужна мне…» — эхом пролетели его вчерашние слова, после которых я так по-дурацки опозорилась. Я даже немного покраснела от смущения.
— Вижу, вспомнила, — усмешка, — и, да, можешь перечитать договор и, где-то в конце соглашения, ты заметишь особые условия: «Контракт бессрочный и расторгается только по желанию заказчика», то есть, меня…
«Ах, так, да?! Ну, хорошо!»
— Я назову сумму, — прищурившись, процедила я и вылетела из его комнаты.
Я металась по разгромленной комнате и могла только бессильно рычать от злости. В договоре действительно имелась такая пометка и, поставив свою подпись внизу страницы, я автоматически попала в кабалу. Или в рабство. Сумма штрафа при отказе исполнения прописанных пунктов обязанностей, оказалась для меня неподъёмной…
Злобно пнув валяющуюся на полу одежду, дала выход агрессии, добавив хаоса интерьеру помещения.
«Что с тобой такое?! Почему ты настолько остро реагируешь? Ты сама подписала этот чёртов контракт, и нечего винить других в своей глупости… Что бы сказала о твоём поведении бабушка?» — строго отчитывала себя, сидя на куче хлама, в который превратилась моя, когда-то вполне удобная кровать.
