Ухаживания за Августиной (ЛП) - Портер Бри

Я бродила по коридору, рассматривая нарисованные портреты и закрытые стеклянные витрины с вазами династии Мин. От всего этого места веяло богатством и роскошью.

Мои шаги не замедлялись до тех пор, пока я не попала в незнакомую комнату. Сначала я подумала, что это библиотека, так как все стены были уставлены книгами, но в центре комнаты стояло множество стеклянных витрин. Воздух покидал мои легкие, когда я осматривала их — гобелены, украшения, резьба по камню — все это было сотни лет назад и не могло не понравиться такому знатоку истории, как я.

Одна из них заставила меня остановиться. Это был череп. Поначалу ничего шокирующего, но под ним была надпись: — Череп Христа.

— Это подделка.

Я обернулась. Первое, что я заметила, большое золотое кольцо вокруг морщинистого пальца. Посередине вырезана эмблема в виде глаза. Рука потянулась к манжетам и сшитому на заказ смокингу, который был на пожилом мужчине со знакомыми чертами лица. Его лицо утратило молодость, но в нем чувствовалась величественность. Со своего места на балконе он смотрел на меня сверху вниз, знакомые глаза цвета виски смотрели на меня.

— Простите меня, сэр, я не хотела вам мешать.

Найлз Хоторн проигнорировал мои слова и направился вниз по лестнице. Его трость стучала по полу, как выстрел. Он подошел ко мне, и я с удивлением поняла, что он ниже меня ростом всего на пару сантиметров.

— Мой дядя купил её, — прокомментировал он. — Этот дурак был одержим идеей фантастики. Он стал легкой мишенью для умных продавцов.

Я посмотрела на череп.

— Очень реалистичный.

— Может быть, в качестве игрушки для собаки.

Мистер Хоторн — просто имя Найлз казалось слишком фамильярным для этого человека — посмотрел на меня. Цвет его глаз слишком напоминал мне Риккарда, и мне было трудно выдержать его взгляд.

— Что Вы здесь делаете, мисс Грейди?

Мои щеки запылали. Я никогда не попадала в неприятности — и не попадалась.

— Я осматривала окрестности. Я не знала, что здесь есть запретные места…

— Я имел в виду, почему Вы не на улице с другими панчи?

Какой-то инстинкт подсказывал мне, что честность здесь будет лучшей политикой.

— Мне неинтересно слушать разговоры подлиз, — призналась я.

Мистер Хоторн продолжал смотреть на меня.

— И я нахожу это представление «покажи-себя-и-станцуй-перед-другими» унизительным, и мне ещё более стыдно, что я готова на это пойти.

Его губы подергивались.

— Ваш дядя также прошел через «покажи-себя-и-станцуй-перед-другими». Думаете, Вы лучше него?

Проверка.

— Нет, но я начинаю верить, что уклончивость — это черта Хоторнов, — сказала я. — У вашего сына тоже есть склонность к вопросам, на которые нет правильных ответов.

— Как вы думаете, кто его научил? — спросил мистер Хоторн, но не выглядел недовольным мной или довольным. Я почувствовала, что мне вдруг захотелось его одобрения, и надеялась, что не произвела плохого впечатления. — Мне не терпелось познакомиться с вами, мисс Грейди. Ваше присутствие вызвало немалый переполох.

— Старшим членам клуба нечего бояться.

— Не среди членов Клуба, — сказал он. — Среди моей семьи.

Я сохраняла нейтральное выражение лица. Можно было найти миллион вариантов толкования его слов, и, хотя я понимала, что глупо торопиться с выводами, в моей голове роились вопросы. Рассказал ли Сорен Хоторнам, что Риккард заинтересовался мною или это сделал сам Риккард? Списали ли они меня на очередную игрушку, очередную Фиону, или я прошла достаточно испытаний? Зачем мне вызывать переполох?

Мистер Хоторн ждал ответа.

— О?

Он оперся на трость и слегка улыбнулся мне.

— Что Вы планируете изучать?

— Историю и бизнес, сэр.

— Что ж, похоже, история Вас очень интересует, — заметил он. — Но бизнес? Я удивлен, услышав это. Есть ли у Вас намерение получить степень магистра делового администрирования?

— Если я почувствую, что это поможет моей карьере, то, конечно, да.

— Мм… — он постучал пальцем, и кольцо ударилось о трость со звоном. — Я хотел изучать историю, но отец запретил. Он считал, что это бесполезно, пустая трата времени.

— Многие так считают.

— Но я вижу ценность в истории, в искусстве. Я вижу, тоже что и Вы, — мистер Хоторн оценивающе посмотрел на меня. Мне стало интересно, что он хочет увидеть. — Знание того, кем мы были, может помочь понять, кем мы являемся сейчас.

— Согласна.

— Может быть, не сейчас, — сказал он, — но однажды Вы поймете.

Я посмотрела на него. Мистер Хоторн смотрел на свою коллекцию сокровищ, как поддельных, так и настоящих. Неприятное чувство закралось в мое нутро, но я его проигнорировала. Произвести хорошее впечатление на отца Риккарда было просто необходимо… хотя я не хотела думать о причинах этого.

— Полагаю, Вам надоело слушать, как этот старик бубнит, — размышлял он. — Наслаждайтесь ужином и изрядным подхалимством, мисс Грейди. Я сомневаюсь, что мы видимся в последний раз.

Если я правильно поняла, это был знак того, что мне пора.

— Было приятно познакомиться с Вами, мистер Хоторн.

Я выскользнула из комнаты, не зная, что сказать по поводу этого разговора.

В зале продолжалось пьяное веселье, которое с каждой минутой становилось все громче и громче. Маски придавали танцам еще более зловещий и сверхъестественный вид, словно я попала в «Сон в летнюю ночь»³⁰и стала свидетелем бала фей.

Я подошла к Сорену.

— Он на улице, — сказал он, прежде чем я спросила. — Отмораживает себе яйца в ожидании тебя.

— Он не ждет меня. Он злится на меня.

— Нет, не злится, — Сорен поднял на меня глаза. — Я рад, что ты пережила Найлза.

— Разве в этой семье есть что-то, что не было запланировано заранее?

Он рассмеялся, звук отразился от люстры.

— Нет, Августина, ни одной гребаной вещи.

Я оставила Сорена и направился вниз. Как он и сказал, я нашла Риккарда снаружи, на углу улицы. Среди движущихся пешеходов он выглядел как остров, неподвижный, единственный приют среди опасных волн. На нем был смокинг, но без маски, и его лицо было беззаботным, когда он смотрел в темную ночь.

У меня перехватило дыхание. Он был слишком красив для слов, и иногда на него было больно смотреть.

Я молча стала рядом с ним и задрожала. От холода или от его присутствия, я не могла сказать.

— Я раскусила твою игру, Риккард, — сказала я. В городе было шумно, гудели клаксоны и сирены, но мои слова прорвались сквозь все это.

Уголок его губ дернулся.

— Мою игру?

— Все эти парни внутри проходят через все эти испытания, чтобы стать такими же, как Хоторны, — сказала я. — Я прошла через все эти испытания, чтобы стать Хоторном.

Риккард повернул ко мне голову, наши глаза встретились. В его глазах светилась гордость.

— Не хочешь прогуляться?

Я удивленно моргнула, но не отказалась. Когда Риккард так на меня смотрел, мне казалось, что он мог бы предложить мне поплавать с глубоководными акулами, и я бы помчалась за ним к воде.

Мы молча шли по бетонной дорожке, Риккард указывал мне на что-то. Толпа поредела, и вскоре мы уже шли по пустынной улице.

Я остановилась у входа в таунхаус. Четырехэтажный дом, стены из кремового известняка и высокие эркеры. Его классический стиль напомнил мне Париж, и через окно внизу я увидела пожилую пару, свернувшуюся калачиком на диване и слушавшую музыку, которая доносилась до улицы.

Риккард остановился рядом со мной.

— Это как раз то, что я хочу.

Его брови озадаченно изогнулись.

— Когда мы поженимся, — уточнила я. — Это дом, который я хочу.

Редко когда мне удавалось застать Риккарда врасплох. Он несколько раз моргнул, его челюсть отвисла.

— Значит ли это…?

— Сначала я должна сделать несколько вещей, — твердо сказала я. — Я не хочу, чтобы меня торопили.

Риккард улыбнулся и протянул мне руку. Я взяла ее, прислонившись к его теплу.