Бес под ребро (СИ) - Сашина Ая

— В твоих мечтах, наверное, да, — сдвигает в сторону канцелярские принадлежности и нагло садится на край стола.

Украдкой скольжу взглядом по хрупкой фигуре. В памяти тут же взрываются воспоминания.

— Саш-ш… — делаю предупреждение, стараясь увести глаза от неё. — Слезь! — Бессонова умная. Она понимает, когда начинает переходить границы допустимого. Сейчас однозначно такой случай.

— Триста лет Саш… — злится, но не делает ни малейшей попытки сесть, как положено, в кресло.

Не собираюсь разводить игру в слова и напоминать, что ей даже до десятой части трехсот лет еще расти и расти.

— Это зачем? — вздыхаю, глядя на бомбу замедленного действия, которую Бес для чего-то принесла и швырнула мне на стол. Где только достала эту штуку…

— Это для того, чтобы ты без вопросов дал мне денег.

— Снова? Бес, скажи ты уже прямо, для чего тебе все эти деньги, которые ты требуешь от меня всё чаще и чаще?

— Я всё отдам! — возмущается, хлопая ладошкой по столу. — Кроме этих, что ты дашь сейчас.

— Кто сказал, что я их дам?

— Ты мне не веришь?

Смеюсь. Нервно. Выдержки уже не хватает. Саша еще смеет строить из себя обиженную после всех своих проделок? Конечно, не верю. И скрывать это не собираюсь.

— Нет! Не верю! Абсолютно не верю!

— Ты совсем дурак?

— Бессонова… — поднимаюсь и, взяв девушку за локоть, стягиваю со стола. — Еще одно подобное слово…

— И ничего не будет! Как всегда! Хватит уже пугать, — вырывается и, перекрестив руки, застывает напротив, словно противник на ринге.

До сих пору не могу понять, откуда в этой девчонке столько норова и своевольства. Как необъезженная дикая кобыла. Зла иногда не хватает на неё! Так бы взял и отлупил по заднице, чего, наверное, не сделал в свое время её отец.

— Иди работай! — прошу по-хорошему. — Денег не будет на этот раз. Миша сказал, что нужно прекращать тебя дополнительно спонсировать!

— Да пошел ты вместе с Мишей! — кажется, Бессонова взорвется сейчас от бешенства. — Сами влезли в мою жизнь, а теперь еще жалуетесь!

— Выйди!!! — мне нужно успокоиться, чтобы продолжить этот разговор. Иначе я сейчас точно разорву эту малявку на мелкие кусочки.

— Выйду! Только, смотри, не пожалей потом об этом однажды, — предупреждает, сверкая глазами.

— Не в моих правилах сожалеть о чем-то.

— Ну, конечно, — громко, почти истерично смеется. — У великого Козыря всё всегда по его же собственным правилам! Только знаешь что??? Пришло время менять правила!

— И кто их поменяет? Может, ты?

— Может, и я! — трансформируется на глазах. Подходит ближе и проводит пальчиком по моей шее. — Даже на самого сильного Козыря найдется не признающий правил Бес!

Тело реагирует на её прикосновение. Но не показываю этого.

— Не обманывайся, — произношу заведомо мягко, стараясь осадить её. — Больше ты не получишь от меня денег, — хватит исполнять все её прихоти. И не в Мише дело. С ним я уже давно перестал обсуждать Сашины проблемы. Говорю, что у неё всё нормально, и она чуть ли не ангел.

— Артур… Ты, наверное, чуть-чуть не понимаешь, — речь сочится из её уст как сладкая патока. Но чувствуется подвох. — Я беременна! Вот тест! — смотрит на мой стол. — Беременна от тебя! Мне нужны деньги! Чтобы сделать аборт! Продолжать?

— В этот раз ты перешла все границы. Раньше без объяснений деньги просила. Сейчас же решила беременной притвориться. Неужели сумма настолько большая нужна? — лишь одна причина подобного концерта приходит мне в голову.

— Повторяю еще раз… Я беременна! От тебя! И это никакая не шутка! Вот тест!

— Ты принимала таблетку, — напоминаю. — Принимала ведь? Забыла, но потом приняла! Правильно? — переспрашиваю с нажимом. — Или обманула?

— Принимала. Но, видимо, судьба решила посмеяться над нами, — смеется, только смех заканчивается очень быстро. На его место приходит досада. — Таблетка не помогла. Ничто не дает стопроцентной гарантии защиты!

В глазах Бессоновой столько несвойственных ей эмоций, что это всё больше начинает походить на правду. В горле пересыхает.

— Саш… Ты действительно беременна? — кажется, из легких вышибает весь воздух.

Бессонова не сводит с меня взгляда. Не верится, но в уголках её глаз я вижу едва заметную влагу. Черт… Она плачет???

— Да, Козырев. Беременна. И я… хочу сделать аборт.

Глава 34

Саша

У меня начинается трясучка. Смотрю, как чернеют и без того темные глаза Козырева. Варенье… Перекрещиваю руки на груди, стараясь не показать, как меня «колбасит». Даже без слов я понимаю, каким будет ответ Артура.

— Если… ты… действительно… беременна, — произносит он очень медленно, — то… никакого… аборта… не будет. Забудь об этом!

Именно на этот вариант я и рассчитывала. Козырев не «козлина», коих вокруг сейчас развелось достаточно много. Нет, Артур с принципами, понятиями, воспитанием. И ему даже не нужно время на то, чтобы подумать и принять правильное решение.

Вроде мне должно стать легче. Но нет. Легче не становится. У меня такое чувство, что я попала в западню, и именно сейчас крышка этой западни окончательно захлопнулась.

— Ты была у врача? — голос Козырева по-прежнему слегка заторможен. Естественно. Я после этой новости вообще не могла говорить.

— Нет.

— Нужно записаться, — говорит больше себе, чем мне. Смотрит вроде на меня, но как-то сквозь. Будто размышляет о чем-то очень важном. — Где ты сейчас живешь? — взгляд из потерянного превращается в прицельный. Артур буравит меня глазами.

— У подруги, — об условиях проживания лучше умолчать. Со стороны это будет выглядеть совсем ущербно.

— Сегодня же переезжаешь обратно ко мне!

— Нет. С тобой я жить не буду, — понимаю, что этот вариант оптимальный. Но внутри словно стоит какая-то пружина, которая сжимается всё больше и больше, когда думаю о том, что придется жить с Артуром.

— Саш, я не спрашиваю, — пытается обнять меня за талию.

Я шустрее. Делаю несколько шагов в сторону.

— Не убежишь, — предупреждает. — Сейчас особенно. Ребенок не только твой, но и мой! Я не позволю с ним что-то сделать.

— Ладно-ладно… — нервы сдают. Хочется выйти отсюда, чтобы нормально вздохнуть — при Козыреве это не очень-то получается. — Я не буду делать аборт. Но и с тобой жить не буду. Давай просто ты будешь помогать мне, — предлагаю. — Нам помогать.

— Конечно, буду помогать. Но жить ты будешь со мной! Не спорь. Если не нравится формулировка «со мной», то будем говорить по-другому: «в моей квартире». Я должен быть уверен, что ребенок находится в безопасности, что тебе и, как следствие, ему ничего не угрожает.

Вижу, как решительно настроен Артур. Нужно придумать вескую причину, почему я не могу с ним жить. А для этого нужно время. Вот так вот спонтанно придумать ничего не получается. Козырев словно читает мои мысли. Он смотрит на часы, и лоб его исчерчивают морщины.

— У меня сейчас встреча, — говорит ласково. — Саш, давай после работы поужинаем и нормально поговорим.

— Ок, — соглашаюсь, испытывая облегчение. К ужину я точно что-нибудь придумаю.

— Ты как себя чувствуешь? — спрашивает, когда я уже почти выхожу.

— Физически хорошо.

— А не физически?

— А не физически тебе лучше не знать, — произношу тихо и захлопываю за собой дверь.

Иду на улицу. По пути встречаю коллег, которые определенно не понимают, что со мной происходит. Смотрят странно. И я прям ощущаю, как оборачиваются мне в спину.

Дико непривычно вот так обнажаться перед теми, кого еще вчера высмеивала, но не могу ничего с собой поделать. Нету никаких сил городить заборы вокруг себя, пряча настоящие эмоции.

Остаток дня проходит как в тумане. Решаю уйти чуть пораньше. Хочу съездить домой, чтобы переодеться к ужину.

На стоянке, не найдя свой мотоцикл, тихо офигеваю. Это что за чертовщина? Точно помню, где оставляла его. Размашистыми шагами иду на кпп.

— Петрович, — замечаю сторожа, — а где мой мотоцикл? — сердце лихорадочно трясется.