Валентина Мельникова - Стихийное бедствие
— Докладывай, что случилось?
Чуть больше минуты Максиму понадобилось, чтобы изложить суть задания, которое он получил от генерала, умолчав, правда, о подлинных мотивах, почему он вдруг решился заняться поисками Ксении Остроумовой в этом развороченном предчувствиями грядущих катаклизмов гадючнике.
Костин задумчиво посмотрел на него:
— Что думаешь предпринять?
— Представления не имею! Но чует мое сердце, не обошлось без Садыкова.
— Возможно, — согласился Костин и посмотрел на него в упор. — Сегодня мне сообщили, что ее съемочную группу удалось переправить в лагерь оппозиции. Женщину хотели уберечь от неприятностей, но она, похоже, сама их нашла, раз отказалась покинуть город. Вероятно, ее следовало предупредить…
Максим вздохнул и ничего не ответил. Предупредить… Знай он заранее, что она поступит с ним так гнусно и беспардонно, то уж нашел бы способ, как отрезать ей все пути для побега…
— Может, стоит попытаться пробиться к Арипову, если Остроумова его гостья и хорошая знакомая? — предложил Максим без особой уверенности в голосе. Он понимал, что этот вариант так же бесперспективен, как и добрая дюжина тех, что крутились у него в голове с того момента, как генерал Катаев предложил встрять в эту заварушку.
— Ты с ума сошел? — справился Костин.
— Естественно, клинический случай буйного помешательства, — скептически усмехнулся Максим. — Просто ничего более умного не приходит в голову.
Нас не пропустят дальше площади перед президентским дворцом.
— Если еще раньше не пристрелят, чтобы не путались под ногами, — кивнул Костин на вынырнувший из-за угла бронетранспортер, усеянный, как мухами конский навоз, солдатами в разномастной форме. Все как один прикрывали нижнюю часть лица зелеными косынками. — Давай сматываться, пока нас не прищучили!
Солдаты загалдели и посыпались с брони. Автомобиль рванул с места, вслед ударила автоматная очередь. Костин выругался и прибавил газу. На их счастье бравые ребята на бронетранспортере, очевидно, получили другой приказ и не бросились в погоню за удиравшим от них подозрительным автомобилем.
Знали бы они, к чему это приведет…
Через пару кварталов Костин приткнул автомобиль к обочине в тени огромной шелковицы и помотал головой, словно стряхивал с себя паутину.
— Ты видел этот сброд? Они называют себя «слугами Аллаха». Говорят, еще те мясники. Но видно, дела и в самом деле плохи, если этих шакалов выпустили на улицы. Я слышал, их держат в резерве на всякий поганый случай. Это что-то вроде «черной сотни» Арипова. Иноверцев режут, как баранов…
— Вполне возможно, что этот поганый случай действительно наступил. — Максим приоткрыл дверцу автомобиля и многозначительно посмотрел на Костина. — Чуешь?
Они явственно различили глухой рокот, шедший откуда-то с гор. Костин наклонил голову, прислушиваясь, потом посмотрел на абсолютно чистое небо.
— Похоже на гром. Но на небе — ни тучки.
— Ты прав, — вздохнул Максим. — Это только похоже на гром. И по-моему, кто-то из них нашел друг друга. Арипов Рахимова или наоборот. Тебе не кажется, что там вовсю лупят ракетные установки?
— Это война, — обронил угрюмо Костин.
Максим, как эхо, повторил следом:
— Это война! — и сжал виски ладонями. Впервые он вдруг понял, что ему очень хочется закричать во весь голос от отчаяния и полной безнадеги…
Глава 9
Уже смеркалось, когда они подъехали к «Мургабу». К этому времени уличные фонари окончательно погасли: вероятно, весь персонал электростанции тоже разбежался. Трижды их останавливали патрули и с подозрением осматривали автомобиль, один из немногих на пустынной улице. Спасало их одно: номера и флажок миссии Красного Креста и Красного Полумесяца. Время от времени в разных концах города вспыхивали перестрелки. Звуки выстрелов гулко отдавались на пустых улицах, отражаясь от стен домов и мостовой. Патрули нервничали и готовы были стрелять в любой движущийся объект.
И над всем этим властвовали очень характерные звуки — обстрел городских окраин и дорог велся из ракетных установок «Град».
Максим посмотрел на затемненное здание гостиницы и внутренне содрогнулся, представив вдруг, что встретит сейчас в баре Ксению. И хотя желал этой встречи до умопомрачения, больше всего он не хотел выслушивать сейчас ее объяснения. Просто он сильно устал, и прежде всего устал злиться на обстоятельства, вынудившие его прибегнуть к тем своим умениям и навыкам, о которых предпочитал не вспоминать, как и о прежней своей жизни.
Костин тем временем обошел вокруг машины, поднял капот и, повозившись в моторе, вытащил распределительный ротор. Теперь в любом случае автомобиль останется на месте, разве только стекла выбьют, в надежде найти что-нибудь стоящее в салоне…
В вестибюле гостиницы тоже было темно, за стойкой администратора — никого, и лишь из бара шел слабый свет. Максим и Костин направились туда, но внезапно остановились: за их спинами кто-то уронил стул.
— Кто там? — спросил Костин настороженно.
Послышался шорох. Темный силуэт мелькнул на фоне окна, со стуком закрылась дверь черного хода, и опять все стихло. Со стороны бара донесся голос.
Спросили по-русски и без акцента:
— Кто идет?
— Свои, — хмуро ответил Максим.
— Свои дома сидят, — неожиданно похоже изобразил кота Матроскина Костин, — а чужие по улицам шастают…
Максим усмехнулся и толкнул дверь бара.
Навстречу им бросилась Анюта и повисла на шее у Костина, но Максим отметил про себя, что сейчас его это никоим образом не задело.
— Юрий Иванович, Максим, — наконец-то она удосужилась посмотреть на своего бывшего приятеля, — я так рада, что вы вернулись. — Это что за маскарад? — Она окинула взглядом ватный халат и чалму Максима, но, не дождавшись ответа, тут же перекинулась на Костина:
— Что с машиной? Мы сможем доехать до миссии?
— Машина цела, — успокоил ее Костин, — но едва ли получится добраться до миссии. С минуты на минуту начнет действовать комендантский час.
В городе полно патрулей. Так что вряд ли пробьемся. И думаю, не стоит до утра даже пытаться покинуть гостиницу. Нас в лучшем случае перестреляют как мух, в худшем — попадем в руки «слуг Аллаха».
— Может, попробуем связаться с российской военной базой? — раздался чей-то робкий голос.
Максим обнаружил, что за его спиной сгрудилась небольшая кучка людей: писатель Ташковский, коллега Анюты итальянский врач Джузеппе и грузная женщина средних лет, которую он прежде не встречал. Сзади за стойкой виднелась фигура уже знакомого ему бармена.
— Это не страна, — взволнованно восклицала женщина, — а сплошной бардак! Я даже не успела отметить командировку. Теперь мне не утвердят финансовый отчет… — Тон ее был обиженным и агрессивным, а в речи присутствовал явный украинский акцент.
