Дженнифер Пробст - Брачная ошибка
Макс вздрогнул:
– Я тебе сочувствую, Карина. Бергамо – наш дом, но я знаю, что это такое – жить под постоянным наблюдением. Попробуй тут решись на что-то новое, когда целый город на тебя смотрит и обсуждает.
– Вот именно. – Ее губы изогнулись в улыбке. – Помню, мы с подружкой как-то пробрались в один ночной клуб. Хотели напиться, пофлиртовать с симпатичными мальчиками – в общем, повеселиться немного. Только заказали напитки, как меня заметил отец Ричард и сказал бармену, что я несовершеннолетняя.
– Шутишь?
– Нет, он был в светской одежде, и он даже неплохо танцует, по-моему. Я потом не могла на него смотреть, как раньше, а мама шкуру с меня спустила, когда узнала.
– Бедная детка. Не дают побыть плохой.
– Да и не с кем к тому же.
Между ними снова почувствовалось напряжение. Рокки заскулил, словно уловил это затаенное чувство, и поднял голову. Тот поцелуй маячил перед ними, как проститутка на приеме у королевы. Смотрит прямо в лицо, и не спрячешься никуда.
Внезапно все волнения этой ночи разом дали себя знать. Смертельная усталость сковала тело, веки защипало от слез. Вот глупость. Нужно скорее уходить, пока ее план не провалился и Макс не увидел, что она всего-навсего большой ребенок.
Карина поднялась на ноги и закуталась в халат. Голос звучал хрипло, она старалась не смотреть Максу в глаза.
– Пойду спать. Устала до смерти. В какой спальне мне лечь?
– Наверху. Первая слева.
– Спасибо.
Она прошла мимо него, затаив дыхание, но он не сделал попытки ее остановить. Только когда она уже шагнула на первую ступеньку, до ее ушей, лаская их, долетели слова:
– Карина, они все просто засранцы. Ты всегда была красавицей.
Она закусила губу. Вцепилась рукой в перила. И ничего не ответила.
* * *Карина разглядывала натянутый перед ней холст и боролась с желанием запустить чем-нибудь в ближайшую стену.
Полная неудовлетворенность как в физическом плане, так и в творческом.
Она покусывала нижнюю губу. Годы ушли у нее на то, чтобы научиться справляться со своей чувствительностью. От детских капризов до слез ручьем – она всегда переживала все острее, чем другие. Теперь она гордилась своей выдержкой и умением ладить с людьми, не прибегая к силовым методам и не разыгрывая драм. К сожалению, часть утраченных эмоций ушла и из ее живописи, и теперь приходилось заново налаживать контакт со своим творческим «я».
Бормоча себе под нос, Карина открыла окна, чтобы впустить немного свежего воздуха, и сделала погромче музыку – Ашера. Резкий сексуальный ритм побуждал искать в творчестве какие-то новые пути, но она не знала точно, какие именно. По крайней мере, пока. Обычные портреты ей надоели, а к пейзажам она никогда не питала интереса.
Карина позволила мыслям течь куда заблагорассудится и стала покрывать белое пространство ослепительно-яркой краской. Любопытно, даже в таком неудовлетворенном состоянии, как сейчас, это приносило ей наслаждение, какого она никогда не испытывала в офисе. Она так долго старалась ради одной-единственной цели: поразить родных своими деловыми навыками, проявить себя, в конце концов, занять свое место в компании. То, что она была на «ты» с бухгалтерским учетом, только облегчало путь наверх, и хотя люди в «Милой Мэгги» ей нравились, как нравилось и многое в деловом мире, по большей части все это казалось ей пресным.
Родные и друзья, зная, что она мечтает о карьере художницы, только гладили девушку по голове, поощряя ее хобби. Шестое чувство говорило Карине, что она могла бы достигнуть большего, если бы поработала как следует, но у нее никогда не хватало уверенности, чтобы противостоять системе. Куда легче казалось получить диплом и устроиться на работу.
Мрачное настроение накатило на нее, как тучка из «Винни-Пуха». Нужно взять себя в руки, иначе Майкл увидит, что она ни на что не годится, и вся семья будет разочарована. Карина так старалась быть твердой, но стоило ей услышать какую-нибудь сентиментальную историю, и мягкое сердце опять подводило ее. Она хорошо знала свои сильные стороны: умение обращаться с цифрами и готовность работать не покладая рук. Однако в деловом мире, похоже, ценились совсем не те качества, за которые тебя считают хорошим человеком.
Макс управлял «Милой Мэгги» так же, как ее брат. С конкурентами они вели себя сугубо по-деловому, с непреклонной решительностью, однако с подчиненными были великодушны и дружелюбны. Она не могла даже списать их успехи на то, что они оба мужчины. Джульетта была точной их копией, только в женском варианте, и управляла «Ла дольче фамилиа» железной рукой, твердо стоя на своих высоких каблуках.
Мысль о том, чтобы провести годы и годы, сидя в деловом костюме за одним и тем же столом, казалась страшноватой и действовала на нервы. Отчасти радовало общение с людьми, но и оно в основном сводилось к тому, что ей приходилось кого-то выручать или прикрывать чью-то задницу. И ладно бы, но вот Макс начинал уже что-то подозревать. Так и все скоро заметят, что в менеджменте она не блещет.
Макс.
При воспоминании об их поцелуе ее тряхнуло, как на «американских горках». Боже мой, как это было сексуально! Этот властный язык, эта манера брать ситуацию под свой контроль, это движение, которым он задрал ей платье, его взгляд, словно говоривший: «Попробуй останови меня…» Тут было все, что она рисовала себе в сексуальных мечтах, и надо же было всему случиться именно с тем мужчиной, на котором она давно поставила крест.
У судьбы отвратительное чувство юмора.
Карина добавила цвет фуксии и продолжила рисовать смелыми, свободными мазками, стараясь расслабиться. Надо сказать, Макс ни слова не проронил об этом поцелуе и вообще делал вид, что того вечера не было. Прошла уже неделя, и он всеми силами избегал оставаться с ней наедине. При этой мысли губы у Карины дрогнули в улыбке. Злой и страшный Максимус Грей боится слишком долго оставаться рядом с ней, невинной овечкой.
И, черт возьми, ему наверняка теперь тоже есть о чем подумать. Такой взрыв чувств не мог быть просто игрой ее воображения. Его эрекция была неопровержимым свидетельством неравнодушия, но он же наверняка до смерти испугался, как бы Майкл его не убил за то, что вздумал подкатывать к его сестре. Трус.
И тут в голове вспыхнула внезапная мысль. Кисточка замерла в воздухе.
Роман на одну ночь.
Карина представила себе, как голый Макс доводит ее до оргазма, и бедра сжались сами собой. А почему бы и нет? Надолго он ей и не нужен, она так или иначе намерена искать своего мужчину. Но одна ночь, просто чтобы сбросить сексуальное напряжение, возможно, пойдет на пользу им обоим. Теперь, когда она уже избавилась от этого глупого детского обожания, можно воплотить в жизнь свои фантазии. Майкл ничего не узнает, а Макса она убедит, что это только на одну ночь. Никаких упреков, никакого будущего, никаких вопросов.
