Мелисса Джейкобс - Один-ноль в пользу женщин
Маленькие женщины
Тяжелая дубовая дверь Райт-холла скрипит, когда я прикрываю ее за собой. Откуда-то доносится резкий женский голос – по интонациям я угадываю уроженку Бостона.
– Кэролайн, ты уже шесть лет в «Кэмп Кольридж» и прекрасно знаешь наши правила!
Я иду на цыпочках по отполированному дубовому полу в ту сторону, откуда доносится голос. Заглянув в кабинет, вижу книжные шкафы у стен, коричневые кожаные диваны, мягкие кресла с подставками для ног и кресла с подголовниками, обитые гобеленовой тканью. Кабинет похож на уютную библиотеку.
– Кэролайн не любит читать, потому что ей приходится надевать очки, – слышится девичий ответ.
Блондинка с длинными волосами показывает язык девочке, которая это сказала, а та, в свою очередь, посылает ей воздушный поцелуй.
– Вот списки книг, которые мы будем читать этим летом. Патрисия, раздай, пожалуйста.
Я перехожу в зал, который чем-то напоминает гостиную, и встаю напротив огромного зеркала, установленного под углом к библиотеке. Теперь я вижу не спинки диванов и кресел, а лица девочек, расположившихся на них. Эшли сидит в кресле в самом конце комнаты и уже протягивает руку, чтобы взять список, но Патрисия вдруг выпускает листок; и он летит на пол. Патрисия резко разворачивается, и я вижу ее лицо. Негодница делает большие глаза. Эшли наклоняется, и все девчонки начинают хихикать.
– Тише, девочки, – говорит учительница. – Для начала мы возьмем простую книгу. Вы ее уже наверняка читали. Это «Маленькие женщины».
Как здорово! Я облегченно вздыхаю. Это одна из любимых книг Эшли. Она получила лучшую оценку за отзыв по ней. Знаю точно, потому что Сьюзен приносила эту работу в офис.
– Мы будем подробно разбирать эту книгу. Вам придется анализировать художественные произведения в средней школе, а потом и всю оставшуюся жизнь. И не просто читать их, а глубоко проникать в основные мысли и идеи. Может кто-нибудь назвать социально-политические темы романа?
– Гражданская война, – говорит одна девочка.
– Правильно. А еще? Какая основная тема книги? Кэролайн?
– Сестры. Матери.
.– Понятное дело! – вставляет Патрисия. – Она и называется «Маленькие женщины».
Кэролайн и другие девочки хихикают.
– А как насчет женщин? Посмотрите на сестер и выбор, который каждая из них сделала в жизни. Одна вышла замуж и родила детей, другая путешествовала по миру и нашла свою любовь, третья была очень независима и основала собственную школу, четвертая умерла. О чем говорит нам название? Каково было место женщины в обществе в те времена? Кто-нибудь знает, кто такие суфражистки?
Рука Кэролайн взмывает в воздух.
– Это те, кто против рабства.
– Нет.
Девочка явно огорчена. Учительница оглядывает кабинет, намереваясь спросить кого-нибудь другого.
– Эшли? Ты знаешь?
Эшли тихо отвечает:
– Суфражистки боролись за избирательные права женщин. Против рабства выступали аболиционисты. Луиза Мэй Олкотт поддерживала и тех и других. Так что ты в чем-то была права, Кэролайн. – Эшли слабо улыбается ей, но девочка смотрит на нее со злостью.
– Молодец, Эшли, очень хорошо. В те времена вопрос о правах женщин стоял очень остро. Что касается четырех сестер, с кем, по вашему мнению, ассоциировала себя автор?
Учительница видит перед собой пустые лица. Эшли опускает голову. Звучит подсказка:
– Она была писательницей.
Я уверена, что Эшли знает ответ. Но она молчит. Устав ждать, учительница сама отвечает на свой вопрос.
– Естественно, с Джо Марч.
Урок длится еще десять минут, и я вижу, как голова Эшли склоняется все ниже. Когда девочек отпускают и просят пройти к родителям в Лонгстрет-холл, она поднимается с кресла, но отходит в сторону, чтобы пропустить остальных к выходу. Проходя мимо, Кэролайн глупо ухмыляется:
– Отличная прическа, Эшли.
Остальные хихикают. У Эшли на глаза наворачиваются слезы, и она стоит неподвижно, пока ученицы с шумом выходят в холл прямо на меня. Быстро выхожу из здания и останавливаюсь в сторонке, словно я и не подслушивала. Девочки вежливо кивают мне, а я им в ответ, хотя мне хочется наброситься на них.
В конце концов появляется Эшли: голова опущена, в глазах стоят слезы.
– Привет, Эш, – тихо говорю я, чтобы не напугать ее.
Она вытирает лицо, чтобы я не поняла, что она расстроена.
– Привет, Лекси! Как прошла твоя встреча?
– Отлично. Мистер Уитмен такой забавный.
Эшли улыбается. Мы идем вслед за остальными по дорожке, вымощенной булыжником.
– Как все прошло, Эш?
– Нормально.
– Ты одна новенькая в классе?
– Да-а!
– Ох, тяжело быть новенькой. Уверена, тебе досталось от девчонок.
– Да-а. – Эшли снова опускает голову, стараясь спрятать лицо.
Хватит, я не могу больше этого выносить.
Схватив девочку за руку, я завожу ее за какое-то здание и крепко обнимаю. Она тут же начинает плакать, громко всхлипывая. Я глажу ее по спине, пока она не успокаивается:
– Эш?
– Что? – Она шмыгает носом.
– Иногда дети бывают очень злыми. Ты ведь знаешь.
– Знаю, просто я всю жизнь ходила в одну и ту же школу и никогда не была новенькой.
– Это ужасно, быть новенькой. Точно. Но послушай меня. – Отступив на шаг, я поднимаю ее голову так, чтобы она меня видела. – Какими бы злыми ни были эти девочки, я прошу тебя никогда, никогда не молчать. Иначе они будут радоваться. Если ты знаешь ответ, но молчишь, ты даешь им шанс превзойти тебя. Учитель решит, что ты ничего не знаешь, и очень скоро ты сама начнешь думать, что другие дети умнее тебя. Послушай, Эшли. Ты меня слышишь?
– Да.
– Молчание гораздо хуже, чем отсутствие популярности. Популярность проходит, а мозги остаются на всю жизнь.
Девочка улыбается мне.
Когда мы уезжаем из «Кэмп Кольридж», Сьюзен, глядя на меня в зеркало заднего вида, интересуется:
– Все в порядке с мистером Уитменом?
– Да, – отвечаю я коротко. Я слишком устала, чтобы объясняться.
Звонок
Буквально через десять минут после моего возвращения из «Кэмп кул» звонит телефон.
– У меня отличные новости! – сообщает Грейс.
Я обессиленно прикрываю глаза рукой:
– Что такое?
– Он это сделал!
– Кто? Что?
– Майкл! Попросил моей руки! Сегодня днем.
– О Боже! Вот это да! – И хотя Грейс предсказывала это событие, я потрясена, что он в итоге решился. – Грейси, поздравляю!
– Ура! – кричит она в трубку.
– Расскажи.
– Ничего особенного, ничего романтичного. Он сказал это на парковке в госпитале, пока мы ждали лифт. А кольцо купил в субботу, как я и думала. Помнишь? Вот почему миссис Келли ни разу не заговорила о свадьбе.
