Фейрин Престон - Колдовство любви
— Уж не думаешь ли ты, что я пропущу этот праздник или проведу его без тебя? Ни за что на свете.
Он поцеловал ее в губы. Она закрыла глаза, заранее готовясь бороться с неотвратимой волной тепла, которая должна была прокатиться по ее телу. Как часто он целует ее.
— Я побуду с ними, чтобы проследить, как они будут поправляться, — сказал он. — Я позвоню в свой офис и попробую начать расследование с другого конца. Думаю, что к вечеру смогу выбраться в город.
Она слабо кивнула в ответ.
— Как раз вовремя, чтобы успеть на шутливые проделки нашей молодежи. Они ходят по домам и требуют сладостей в виде выкупа. В противном случае устраивают всякие розыгрыши и шалят.
— А что предложишь мне ты в виде выкупа?
Она проглотила комок, подкативший к ее горлу.
— Я уже говорила тебе, что буду раздавать печенье.
— Но это для ребятишек. А я говорю о выкупе специально для меня. Что-нибудь из того, что было у нас прошедшей ночью. Хотя, признаться, мне трудно поверить, что у меня еще когда-нибудь повторится такая сказочная ночь. Мне очень хочется ее повторить, и, собственно говоря, всю оставшуюся жизнь я хочу посвятить тому, чтобы хоть раз добиться этого. А ты?
Она старалась не смотреть ему в глаза.
— Мне надо идти.
— Что случилось, дорогая?
— Ничего.
— Раиннон, давай же, говори. Я помню, что ты что-то хотела мне сказать, когда мы уезжали из твоего дома.
Она покачала головой.
Он нахмурился, почувствовав разочарование.
— Ну что же, мне ничего не остается, как отпустить тебя, но вечером, когда все закончится, мы поговорим, хорошо?
— Позаботься о своих тетушках, — сказала Раиннон.
Для Раиннон время промчалось стремительно. Приходило очень много людей, которым требовалась срочная починка своих костюмов. Маленькая сказочная принцесса огрела брата своей волшебной палочкой и сломала ее. Раиннон снабдила ее новой. Чуть более взрослый, чем принцесса, молодой человек ничего не видел из своей хоккейной маски. Раиннон сделала необходимые изменения в его хоккейных доспехах. Простыня Каспера стала розовой после того, как его жена случайно выстирала ее вместе с красными тапочками. Раиннон заменила простыню. Одна из лямок, поддерживающих горб Игора, ослабла. Раиннон подтянула ее.
И так продолжалось целый день.
Первые гуляющие на празднике заскочили к ней, чтобы поболтать и обсудить шансы появления этой ночью Джона Миллера.
И каждый, кто заходил, спрашивал о Нов.
Чем ближе приближался вечер, тем больше чувствовалось оживление на площади. Раиннон постаралась увлечься общим праздничным подъемом. Ей очень нравилась абсурдность, царившая на этом празднике, то, как он пробуждал скрытые детские черты во взрослом населении Хилари, те незабываемые минуты, которые он давал детям города. Все это так отличалось от порядка и размеренного образа жизни военных баз, на которых прошло все ее детство.
Она только что успела надеть свой карнавальный костюм и спуститься вниз, как вошел Нов.
— Ух ты! — сказал он, почти потеряв дар речи, оттого что увидел.
Ее костюм состоял из длинного до пола черного платья с декольте, обнажавшем ее шею и плечи, и жакета болеро с длинными рукавами. Этот костюм был создан из огромного количества шелка и кружев. Черные блестки в форме луны и звезд, рассеянные по всему платью, блестели и сверкали при малейшем движении.
Она сделала реверанс, польщенная тем, как он воспринял ее наряд.
— Я всегда была уверена, что современные ведьмы должны блистать.
— Да, и еще быть сексуальными, — добавил он. — И какие колдовские чары ты намерена испытать на мне сегодня?
— Я не пользуюсь колдовством, — сказала она твердо.
— Может поспорим? — хмыкнул он. — То, что я здесь, а не в Нью-Йорке, — яркое доказательство твоего колдовского умения. И уж если мы перешли на предмет колдовства, — он замялся, решая, стоит ли стремиться узнать об этом или нет, — но затем решил, что стоит, — что это за таинственные палочки и листья ты хранишь в своих стеклянных банках в магазине?
— Палочки и листья? — изумленно повторила она и постаралась проследить за его взглядом, а когда поняла, что он имеет в виду, звонко расхохоталась. — Ты что, никогда раньше не видел попури?
— П-п… что?
Она взяла одну из банок с полки, отвинтила крышку и протянула ему.
— Это смесь цветов, листьев и специй.
Создавать различные виды попури — мое хобби.
Она заметила, как он недоверчиво разглядывал содержимое банки.
— Вот эта смесь в качестве основы имеет корицу. Очень хороша для осени — понюхай. Он шумно втянул в себя воздух.
— Ты права.
«Ему все еще нужны ее объяснения», — с удивлением отметил он про себя. Но если раньше каждое ее объяснение доставляло ему радостное ощущение облегчения, то теперь он был готов воспринимать их как должное.
Да, за эти несколько дней он прошел долгий путь.
Она поставила банку на место.
— Как себя чувствуют Эзми и Лавиния?
— Замечательно. Они снова вернулись к своему старому, то есть, пожилому состоянию. Когда я уезжал, они готовились к распродаже товаров, устроившись у своего почтового ящика на дороге. Они поставили туда стулья и принесли свои тыквенные пироги. Я думал, что все события должны происходить в городе, но, кажется, они ожидают и у себя большое количество народа.
— Там будет большое движение. Люди поедут в город и на машинах, и на лошадях.
— Замечательно. Желаю им хорошо провести время, потому что сам я намереваюсь свое время провести превосходно.
Он обнял ее, привлек к себе и страстно поцеловал. После поцелуя Раиннон с трудом перевела дыхание, ощущая слабость во всем теле и еще плотнее прижимаясь к нему. Только звуки детских голосов, которые требовали выкупа в виде угощений под угрозой проказ и шалостей, остановили его.
В течение нескольких следующих часов городская площадь была заполнена привидениями и гоблинами, монстрами и драконами. Раиннон заразилась всеобщим весельем и вместе с Нов смеялась и дурачилась. И все-таки где-то глубоко в подсознании у нее было чувство, что ее что-то тревожит. То, как реагировало ее тело на ласки Нов, полностью сбивало ее с толка, и она чувствовала себя какой-то бабочкой, только что вылезшей из кокона и ужасно уязвимой перед той лавиной ощущений, которая хлынула на нее.
— Я думаю, что пора закрывать, — сказала она. — Я думаю, что почти все уже ушли.
— Да? — он быстро вышел на улицу и оглядел площадь, на которой теперь уже почти никого не оставалось.
Почувствовав, как он огорчен этим обстоятельством, она невольно улыбнулась.
— Уже поздно. Твои тети тебя уже ждут, наверное. Не так ли?
