Джил Шелвис - Маргаритки в раю
Она отчаянно покраснела.
— Ага, вижу, что помнишь! — гнусно ухмыльнулся он.
Неожиданно улыбка его померкла, он смотрел на нее очень серьезно, даже мрачно. Потом нежно провел рукой по ее лицу.
— Там, в душе… я не воспользовался презервативом.
— О!
Вот это новость!
— Я не защитил тебя. Прежде я никогда не позволял себе такой непростительной забывчивости. Никогда. А вот теперь…
— Не кори себя, я тоже забыла.
Лицо Зака исказилось гримасой, он припал лбом к ее лбу.
— Прости. Мне бы не хотелось уезжать в сомнениях, — медленно проговорил он. — В сомнениях, не беременна ли ты.
Ханне не понравилось, как защемило у нее сердце при мысли о его отъезде.
— Я хочу, чтобы ты пообещала связаться со мной, если это окажется так.
— Зак…
— Обещай мне, — настаивал он, и глаза у него стали синими и бездонными. — Если не пообещаешь, мне придется задержаться, чтобы самому удостовериться.
Она поглядела на него долгим, внимательным взглядом. Было ясно: он и впрямь останется, сочтя это своим долгом.
— Ханна.
— Хорошо, — пробормотала она, — обещаю.
— Я говорю серьезно. Я не хочу, чтобы ты осталась с этой проблемой один на один.
— Я уже пообещала, Зак. Можешь мне верить.
Он поднял голову, вероятно собираясь еще что-то сказать, что-нибудь такое, от чего сердце у нее защемит еще сильнее, а этого Ханна не могла допустить. Поэтому она ухватилась за первое, что пришло ей на ум: наклонила его голову к себе и стала целовать, медленно и проникновенно, пока он не застонал и мощным движением не привлек ее к себе.
Разговоры были забыты.
Ранним утром Тэра и Алекс сошлись на кухне. То было не рутинное деловое совещание, а тайная сходка. Подруги собрались, чтобы поговорить о Ханне.
— Она в него влюбилась! — уверенно заявила Тэра.
— И он в нее тоже, — прибавила Алекс, нервно меряя шагами кухню. — Однако ему скоро уезжать, а я не могу представить, чтобы она бросила все и уехала вместе с ним.
— Но ведь можно найти компромисс.
— Да, казалось бы… — со вздохом возразила Алекс. — Но оба так привязаны к своей жизни и работе…
— Так что же мы можем сделать?
— Проклятие, сама не знаю. — Алекс в раздражении принялась грызть ногти. — Ей-богу, можно подумать, что это я старшая сестра! Судя по тому, что мне приходится брать на себя ответственность за жизнь Зака!
— Прошу прощения, как ты сказала? — раздался вдруг низкий голос, и в кухню вошел Зак. Брови у него были удивленно вздернуты. — Ты берешь на себя ответственность за мою жизнь? С каких это пор?
Тэра поспешно поднялась со стула.
— Ну, ладно, я пойду, пожалуй. С вами очень хорошо, но… меня ждут дела. — Она бросила на Алекс долгий, многозначительный взгляд, чуть улыбнулась Заку и вышла.
— Трусливая курица, — пробормотала себе под нос Алекс и одарила Зака радушной улыбкой. — Доброе утро! Завтракать будешь?
— Постой. В твоих глазах я вижу выражение, которое мне слишком хорошо знакомо. Ты что-то замышляешь, и, по-моему, это напрямую касается меня. Так что давай, колись.
— Ты шутишь? Смотри, ты рискуешь.
— Я тебя никогда не обижал.
— А помнишь, как влепил мне бейсбольным мячом?
— Мне было тогда девять лет, а ты выползла на крыльцо как раз в тот момент, когда я ударил по мячу. Я же не нарочно!
— Угу. — Алекс скрестила руки на груди. — А как насчет того случая, когда ты чуть не потерял меня в Диснейленде?
— Э, да кто же виноват, что ты уснула за большим камнем на острове Тома Сойера? Я тебя обыскался!
Алекс улыбнулась.
— Вот смеху-то было! Видел бы ты выражение своего лица, когда я вдруг выскочила откуда ни возьмись. Ты заплакал!
— Мне было двенадцать лет! А вот ты до сих пор продолжаешь доводить меня до бешенства!
— За это ты меня и любишь.
— Точно. — Зак взъерошил сестре волосы. — Я тебя люблю, — ухмыльнулся он.
— Ох, Зак! — Алекс с неожиданной горячностью схватила его и крепко прижала к себе. — Ты опять уезжаешь. Я буду скучать. Неужели ты еще не устал от этого своего больного города? Право же, Авила замечательное место! А если тебе все-таки надоел Лос-Анджелес, здесь ты бы мог быть так счастлив!
Он медленно, осторожно высвободился из ее рук и налил себе стакан чая со льдом — у него вдруг пересохло в горле.
А на сердце легла тяжесть.
Через несколько дней он уже будет в Лос-Анджелесе, на новом задании. Вернется к своей службе.
Только вот Зак не был уверен, что полностью готов. С одной стороны, он все еще чувствовал переутомление. А с другой…
Черт возьми, кого он пытается одурачить?
Нисколько он не утомлен.
Ничего у него не болит.
Он даже в неплохой форме. Ему попросту этого не хочется.
Не хочется оставлять Ханну.
Молодой человек увернулся от вопрошающего и тревожного взгляда сестры и посмотрел в окно, будто нарочно выходившее на прелестный сад Ханны.
И она как раз стояла там, на коленках перед небольшим вазоном с маргаритками. Вероятно, опять беседует с ними, подумал Зак, невольно улыбнувшись. Волосы ее трепал ветер, за ее спиной раскинулся бескрайний океан. Она выглядела очень красивой.
Откуда-то из глубины его существа поднялась неумолимая, похожая на болезнь тоска, жажда… Жажда чего? Уже не в первый раз Зак испытывал это беспокойство. Он не мог понять природу этого чувства, а значит, и не знал, как его утихомирить.
— Она человек особенный, ни на кого не похожий.
Зак обернулся на эти слова и увидел, что Алекс с торжественным видом стоит возле него и глядит в то же самое окно, на ту же самую девушку.
— Я же вижу, как ты на нее смотришь, — пояснила Алекс. — И самое смешное: я точно знала, что именно так все у вас и будет.
— Пойми, Алекс, мое место — в Лос-Анджелесе. А Ханна… — Он снова взглянул в окно. — Ее место здесь.
— Нет, ее место возле того, к кому прикипает ее сердце. А значит — рядом с тобой, где бы ты ни был.
— О чем ты говоришь, черт возьми?
— О любви, — просто ответила Алекс. — Я говорю о любви.
— Алекс…
— Ладно, как хочешь, — вздохнула она. — Скажи только, что тебя к ней не влечет. Скажи, что ни разу не целовал ее, даже затем, чтобы слизнуть с ее плеча клубничное варенье.
— Ты шпионила!
Сестра лишь самодовольно ухмыльнулась.
— Право же, Зак, не будь ребенком. А как бы еще я могла тебе помочь, по-твоему?
Молодой человек досадливо крякнул, качнув головой, и опять отвернулся к окну.
Ханна скрылась из виду.
— Ответь мне, — настаивала сестра, — между вами что-нибудь было?
