Энн Эшли - Укрощение строптивицы
Катрин с удивлением почувствовала, как в ней растет неприязнь к этой незнакомой женщине. Какой же надо быть бессердечной, чтобы нанести такой сокрушительный удар! Она даже не потрудилась сообщить Дэниелу, что ее чувства к нему остыли, и что она полюбила другого, подумала Катрин. Могла бы написать ему письмо, и неважно, что оно шло бы в Индию несколько месяцев, главное, что она честно поступила бы с ним. Ничего не подозревавший Дэниел продолжал ее горячо и преданно любить и мечтать об их свадьбе. Нечего и говорить, что ее предательство было для него жестоким ударом. Возможно, именно поэтому он так и не женился, подумала Катрин, хотя про него не скажешь, что он страдает от неразделенной любви.
Когда Дэниел сел с ней за стол, она спросила, о чем он так долго говорил с хозяином трактира.
— Вы когда-нибудь видели хозяина трактира, который был бы невнимателен к постояльцу? Он был рад обслужить нас, особенно когда увидел мои деньги. Кстати, сколько у вас денег?
Катрин сунула руку в карман своего подбитого мехом плаща и, достав тугой кошелек, отдала его Дэниелу.
Дэниел покачал кошелек на ладони, оценивая его содержимое.
— Милочка моя, мы сегодня неплохо потрудились, — сказал он, пряча ее кошелек в свой карман для лучшей сохранности. — Но нам необходимо поторопиться, если мы не хотим попасть в руки тех наемных убийц, которые гонятся за нами по пятам.
Что-то в его голосе насторожило ее, и она огляделась, внимательно присматриваясь к другим посетителям, сидящим в зале.
— Не хотите ли обратить внимание вон на того безобразного типа, который сидит за столиком в углу? — спросила Катрин.
Дэниел уже давно заметил этого подозрительного человека.
— По тому, как он смотрит на вас, вы его необычайно заинтересовали. Дайте мне знать, когда он уйдет или за его столик сядет кто-нибудь еще, — сказал Дэниел.
В это время подошла жена трактирщика, в руках которой был поднос с едой, источавшей такие запахи, что мнимые супруги стали глотать слюнки.
Катрин, начав с супа, отведала все блюда, что принесла жена трактирщика. К сожалению, она так увлеклась едой, что только раз посмотрела в тот угол, где сидел подозрительный человек. Когда девушка уже доедала десерт — восхитительный яблочный пирог, — ей показалось вполне вероятным, что это был наемный убийца.
— Люблю смотреть на женщин с отменным аппетитом, — заметил Дэниел, блаженно откинувшись на спинку стула.
Катрин не могла не восхищаться тем презрением к опасности, которым всегда отличался майор Росс. Однако сейчас он не стал играть с огнем, доказав это своей следующей фразой:
— Я думаю, самое время отправиться в путь, не правда ли? — Он с минуту молча смотрел на нее, окинув оценивающим взглядом ее скромное дорожное платье и стянутые в простой узел кудри. — Вы не единственная женщина во Франции, обладающая такими рыжими волосами, и вполне возможно, что наш «приятель» за столиком в углу просто без ума от вашей красоты. С другой стороны, если он не уроженец этих мест, то есть опасность, что он начнет преследовать нас, как только мы выйдем из трактира. И чтобы быть до конца откровенным, скажу, что я не намерен устилать дорогу трупами, чтобы стало ясно, в каком направлении мы движемся. Так давайте докажем ему, что мы не та парочка, за кем ему надо следить.
Катрин этот план показался вполне разумным, пока Дэниел не попросил ее расстегнуть несколько пуговиц у ворота и развязать ленту, стягивавшую буйные кудри в пучок.
— Зачем это? — раздраженно спросила она.
— Вы, моя дорогая, должны превратиться в мою подружку.
Его ответ испугал Катрин. Она уставилась на майора недоумевающим взглядом.
— Простите, как… вы… сказали?
— Я только попросил вас притвориться девицей легкого поведения, а не заниматься этим ремеслом всерьез!
Катрин не знала, то ли он сошел с ума, то ли обстановка приняла угрожающий характер.
— Позвольте сразу предупредить вас, майор Росс, что я не могу исполнить эту роль, так как ничего не знаю о падших женщинах.
— Хорошо еще, что я о них кое-что успел узнать, — произнес Дэниел, рискуя прослыть в глазах Катрин отпетым ловеласом. С этими словами он выдернул ленту из ее волос, мгновенно рассыпавшихся по плечам и спине Катрин. — Слушайте и запоминайте: вам надо повиснуть на моей руке, поглядывая на меня такими же умильными глазками, какими вы только что смотрели на яблочный пирог.
Катрин, поразмыслив, решила, что роль девицы легкого поведения не такая уж высокая плата за попытку избавиться от возможного преследователя. Поэтому она не стала возражать, когда Дэниел взял ее под руку и важно провел через весь зал к двери, хотя Катрин хотела бы, чтобы он воздержался от довольно громких вульгарных замечаний, произнесенных по-французски, в результате чего несколько посетителей обменялись понимающими взглядами, а другие захихикали, прикрыв рот рукой.
Когда они вышли из трактира и пошли по узкому переулку, Катрин решила, что майор Росс на этот раз переоценил грозящую им опасность, и они напрасно притворялись влюбленной парочкой. Только она это подумала, как услышала за собой скрип открывающейся двери трактира. Прежде чем она поняла, что случилось, Дэниел крепко обнял ее и зажал ей рот поцелуем.
Несколько секунд Катрин не могла понять, почему он так дерзко повел себя. Ей показалось странным, что сейчас его объятия были лишены нежности, которую она почувствовала той памятной ночью в Париже.
— Ради бога, Кейт, — прошептал он ей на ухо, царапая ее щеку щетиной на подбородке. — Не стойте как пень, девочка. Притворитесь, что завлекаете меня в свои любовные сети.
Легкие шаги, раздавшиеся совсем рядом, придали ей смелости. Привстав на цыпочки, Катрин обвила руками шею Дэниела, на какое-то мгновение, испугавшись своей дерзости, но потом, отбросив сомнения, слегка прижалась губами к его губам. Не успела она опомниться, как легкое прикосновение превратилось в долгий томительный поцелуй. То обстоятельство, что это делалось только для того, чтобы запутать преследователя, быстро улетучилось из ее головы, и приятное, но не изведанное прежде чувство охватило все ее хрупкое тело. Не отдавая отчета в том, что делает, Катрин крепко прижалась к широкой груди майора. Они слились воедино, как две половинки одного целого, настолько крепко, что она не могла сказать, кто из них задрожал от охватившей страсти и у кого вырвался приглушенный стон. Но человек, к которому она прильнула в порыве страсти, вдруг ослабил объятия и поднял голову.
Несколько мгновений Росс, казалось, приходил в себя, и его темные глаза как-то странно мерцали.
