Клейтон Мэтьюз - Только для мужчин
– Какого черта вы тут делаете, ребята? – спросил он. – Ведь никого из гостей не осталось.
– Никто не скасал нам перестать, сеньор Бакнер, – ответил ему руководитель, коренастый мужчина средних лет с усами, как у бандита.
– Господи, это просто невероятно! – Марк провел рукой по лицу. – Но зачем же вы играете, раз никого нет?
– Ви саплатили са всю ночь, сеньор. Она ечо не кончилась, – сверкнув белозубой улыбкой, сказал усатый. – Ми думали, сто кто-нибудь ечо вернется.
Марк пристально посмотрел на него. В облике этого человека было что-то знакомое… Теперь он вспомнил. Музыкант очень походил на отца Хуана Морено. Конечно, это не он, но сходство поразительное. Почувствовав, как в нем закипает гнев, Марк с трудом овладел собой.
На несколько секунд воцарилось молчание, и Марк наконец понял, что к чему. Он ведь уже отдал чек руководителю группы, ему пришлось это сделать для того, чтобы они сюда пришли. Марк вздохнул и сунул руку в карман. В последнее время он постоянно имел при себе несколько сотен долларов – своего рода компенсация за те времена, когда в карманах у него гулял ветер.
Вытащив сотню, он подал ее человеку с чудовищным акцентом. На самом деле, как подозревал Марк, этот тип прекрасно говорил по-английски.
– Можете ехать домой, – распорядился он. – Здесь недалеко стоянка такси.
– Грасьас, сеньор Бакнер. Грасьас, – кланяясь, зачастил усатый.
Уловив насмешку, Марк едва удержался, чтобы не дать ему по морде. Но вместо этого он повернулся и сказал:
– Пойдемте, я вас выпущу.
Он проводил музыкантов до лифта, подождал, пока они спустятся и, подняв кабину наверх, заблокировал на ночь.
Только повернувшись, чтобы выйти из холла, Марк вспомнил об Энджи и поспешил в главную спальню.
Дверь была открыта, полыхал верхний свет. Посередине круглой кровати на черных атласных простынях, раскинувшись, лежала Энджи. Это было соблазнительное зрелище – белизна тела на черном фоне. Черный треугольник у основания бедер гармонировал по цвету с простынями. На маленьких, но крепких грудях подобно розовым бутонам торчали твердые соски.
Марк автоматически отметил про себя, что это был бы идеальный снимок для разворота, конечно, если прикрыть все запрещенное цензурой. Нужно предложить это Алексу.
– Я думала, что ты забыл обо мне, милый, – сказала Энджи.
– Едва ли. Но даже если так, увидев тебя, я сразу вспомнил.
Она улыбнулась и раздвинула ноги.
– Тебе нравится?
– Нравится.
Он торопливо сбросил с себя одежду и лег рядом с ней. Эрекция была довольно слабой, и Марк снова занервничал. Энджи повернулась к нему, слегка царапая, провела указательным пальцем по животу и нащупала пенис.
– Мы ведь уже не в лифте, – приуныла она.
Марк прибегнул к старому, как мир, оправданию:
– Сегодня был очень напряженный день. Не беспокойся, сейчас все будет в порядке.
– Напряженный – это как раз то, что сейчас нужно. – Энджи захихикала. – Знаешь, есть шутка насчет моего имени – Энджи Бернс. Так вот, сейчас Энджи действительно будет как огонь.[2] Увидишь!
Она была уже на нем, ощупывая его тело губами, языком и руками. Теперь Марк понимал, что она его не обманывала. Энджи действительно горела. Окутав Марка теплом, она медленно разжигала в нем пламя жизни.
Марк лежал неподвижно, стараясь забыть о насмешках Алекса и сконцентрироваться на сегодняшнем триумфе. Это действительно был триумф. Вечеринка имела ошеломляющий успех, а «кантина» удостоилась всяческих похвал. Это послужит на пользу журналу. Публикации в прессе дадут возможность каждому читателю перенестись в пентхаус, прямо в эту спальню, что позволит успешно стартовать кампании по созданию «кантин».
Деньги притекают и притекают, до могущества рукой подать…
– Господи, женщина, если ты не остановишься, я скоро кончу!
Он схватил ее за волосы и с усилием оторвал от своего набухшего члена. Глаза ухмылявшейся Энджи затуманились, рот казался непомерно большим.
– Поедем на лифте, милый?
Он перевернул ее на спину и прижал к постели. Энджи подняла ноги и сцепила их у него за спиной.
– Давай, милый, давай!
Одним решительным движением Марк вошел в женщину, глубоко вдавив ее ягодицы в матрац.
Почти сразу же у Энджи наступил первый оргазм, она начала, как и обещала, «шуметь», и не сказать, чтобы немного – содрогаясь всем телом, она пронзительно закричала.
Не прекращая двигаться, Марк старался удовлетворить любое ее желание. Задрав голову вверх, Энджи наблюдала за их отражением в зеркале.
– Знаешь, я никогда раньше не видела себя со стороны. – Слова вырывались у нее, словно рыдание. – С ума сойти, просто с ума сойти!
Марк ликовал, чувствуя, что может продолжать так хоть всю ночь напролет. Однако после второго оргазма Энджи его движения начали ускоряться. Марк начал терять над собой контроль.
– Подожди, подожди немного…
Они кончили одновременно, под яростный крик Энджи. Застонав, Марк без сил рухнул на нее.
Тело Энджи некоторое время еще содрогалось. Когда она наконец успокоилась, Марк скатился с нее. Тяжело дыша, он лежал, глядя на их обнаженные тела, отражавшиеся на потолке.
– С ума сойти, Марк Бакнер. Так здорово у меня никогда еще не было.
– Готов поспорить, что ты всем это говоришь.
– Неправда, вовсе даже неправда!
Энджи протянула руку к валявшейся на полу сумочке и достала сигарету. Закурив, она предложила пачку Марку.
Марк покачал головой:
– Я не курю.
– Я заметила, что ты и пьешь мало.
– Да, немного.
– Но одну вещь ты делаешь действительно хорошо – трахаешься, милый. Ох, как ты трахаешься! – Она повернулась к нему. – Ты любишь трахаться – просто трахаться и все?
– Ну… Прости за нескромность, но, кажется, я уже дал тебе неплохой ответ.
– Я знаю. Разве я против? Но ты всегда так?
– Должно быть, я чего-то не понимаю. К чему ты клонишь?
– Встречаются двое – хрен и дырка, сходятся, но у них-то любви никакой нет. Только соединяются, и все. Вот я к чему клоню. Ты тоже такой, да, Марк Бакнер?
Марк, вспомнив заключительное замечание Алекса, начал смеяться.
– Что я такого сказала смешного, а? – не обижаясь, спросила Энджи. – Что я такого сказала?
Не отвечая, Марк продолжал смеяться. Тогда Энджи стряхнула пепел со своей сигареты и слегка прикоснулась зажженным концом к его животу. Марк вздрогнул и сердито посмотрел на нее:
– Какого черта?!
Теперь смеялась уже Энджи, указывая пальцем на его пах.
– Смотри, смотри, как он подпрыгнул, когда я так сделала!
– Просто рефлекс, – проворчал Марк.
– Это от боли? – с интересом спросила она. – Я слышала, что у повешенных в последний момент бывает эрекция. Как ты думаешь, это правда?
