Джудит Майкл - Преобладающая страсть. том 2
– Сибилла, мы же уже обсудили все это, – напомнила Валери.
У нее в руках были пяльцы, в последнее время она пристрастилась к вышиванию. Ей нравилось отвлекаться таким образом: это остужало ее гнев и даже доставляло удовольствие наблюдать, как на кусочке ткани появляется затейливый персидский узор. Но отчего-то Сибилла всегда заставляла ее нервничать так, что она не могла сделать ни стежка, и поэтому Валери отложила вышивание в сторону.
– Мне совершенно неинтересно обсуждать, был ли Карл приличным человеком. Очевидно, не был.
– Но ты не можешь не говорить об этом, иначе тебе никогда не докопаться до правды. Неужели у тебя нет никакой зацепки насчет того, что он делал, что думал… Ты же жила с ним вместе, должна же ты о чем-то догадываться.
– Только не о деньгах, – резко бросила Валери.
Но Сибилла продолжала настаивать.
– Тогда о чем же? О чем ты можешь догадываться? О чем?
– Нет, – сказала Валери после мучительной долгой паузы. – Ни о чем.
– Валери, расскажи мне все, ты можешь со мной поделиться. Тебе лучше выговориться, а я помогу тебе.
Валери молча разглядывала ее.
На Сибилле был кашемировый костюм, сильно приталенный, на одном пальце сиял крупный бриллиант, на другом переливался изумруд. Ее золотые серьги, совершенно очевидно, были от Булгари, надушена она была «Шехерезадой», и явилась она в манто. «Одета специально для дневных визитов, – поняла Валери. – Банковский счет Сибиллы в порядке».
Ее снова захлестнула волна паники: у Валери больше не было банковского счета. Она все слишком долго принимала на веру… и все рухнуло, ничего не осталось. А у Сибиллы теперь есть все, следует быть с ней помягче. Она чуть не расхохоталась диким, безудержным смехом, который едва смогла сдержать.
– Расскажи, – не отставала Сибилла. – Расскажи о Карле, вспомни все, что он говорил или на что намекал… Может быть, мы сможем догадаться, что же произошло?
Валери качала головой. «И что это Сибилла так заинтересовалась Карлом. Они и встречались-то два или три раза. Но мне известно, почему. Ответ всегда один и тот же: Сибилла выпытывает у меня все, чтобы потом собезьянничать то, что я делаю. Стрельба из лука, верховая езда, охота, даже поместье в Вирджинии…»
«Быть может, она и безвредна, – думала Валери, – но мне противно ее приставание. Оно всегда претило мне. Еще пара минут, и она просто вылетит отсюда».
– Я сама подумаю обо всем этом, – произнесла она вслух, – а уж потом поведаю всем остальным. Лучше расскажи о своей работе. Сколько новых передач тебе удалось выпустить?
Сибилла раздумывала. Она опустошила свой стакан и поставила его снова на столик, чтобы Валери долила его.
– Четыре я продала, а теперь ставлю еще три: мыльную оперу и два музыкальных шоу. Прошлым летом я продала два игровых шоу. Разумеется, я продолжаю раскручивать «Час Милосердия», и это мое самое грандиозное шоу, но мне приходится буквально отрывать Лили от ее нового увлечения: она совершенно поглощена Грейсвиллем.
– Грейсвиллем?
– А ты еще не слышала о нем?
– Нет, откуда? Разве газеты писали об этом?
– Еще нет. Но Карл приезжал посмотреть храм.
– А, да, помню. Ты рассказывала об этом тогда за ланчем. И я еще спросила, не собираешься ли ты возводить город вокруг церкви.
– Я даже и думать не думала о городе, пока ты не упомянула об этом, – призналась Сибилла, – а потом мне показалось, что это отличная мысль. А Лили просто пришла в восторг от нее.
– Значит, ты строишь город. Грейсвилль. Настоящий город?
– А как же! Магазины, театры, гостиницы и жилые кварталы, больницу – все…
– И церкви?
– Храм.
Валери едва заметно улыбнулась.
– Если город настоящий, то почему там будет царить одна религия?
– Те, кто приезжает в Грейсвилль, хотят приблизиться к Лили Грейс. А тем, кто в нее не верит, незачем приезжать. Мне они не нужны.
В открытую дверь постучалась Розмари Ашбрук.
– День-деньской с посетителями, – кивнула она Валери и со светской улыбкой повернулась к Сибилле. – Прошу прощения, но мне просто приходится вставать на защиту дочери. Сама-то она никогда о себе не подумает.
На лице Сибиллы отразилось неудовольствие, но она быстро поднялась, попрощалась и вышла в прихожую. Валери пошла ее проводить, ощущая острую боль, отдающуюся в ногах при каждом шаге, хотя прошло уже два месяца после катастрофы.
– Хорошо, что ты меня навестила, – сказала она, опираясь на косяк около Сибиллы. – И спасибо тебе за цветы.
Цветы приносили каждый день с карточкой «От Сибиллы с любовью» – громадные роскошные букеты, которые сильно напоминали Валери пышно обставленные похороны диктаторов и мафиозных бонз. Она всегда выкидывала ленты, словно готовые вот-вот захлестнуть кого-то, а потом составляла пять-шесть небольших букетов из огромной охапки рассыпавшихся цветов.
– И еще спасибо за то, что пришла на похороны Карла. Очень любезно с твоей стороны.
– Я не могла оставить тебя, – отозвалась Сибилла. – Я навещу тебя, как только смогу, у нас совсем нет времени… Но если захочешь поболтать – звони, звони в любое время. Ты же знаешь, я хочу тебе помочь.
В холле они коснулись друг друга щеками, и мать Валери захлопнула дверь.
– Какая преданность, – заметила Розмари. – Удивительно, что она наведывается так часто, живя в Вашингтоне. Валери, тебя ждет в библиотеке Дэн Лисигейт с тем детективом, как же его зовут? Ты не хочешь поговорить с ними? Я могу сказать, что ты себя плохо чувствуешь.
– Нет, я побеседую с ними, мамочка. Я же должна знать, что им удалось установить.
Говоря это, Валери уже направлялась так быстро, как могла, в библиотеку.
Мужчины поднялись ей навстречу, и Лисигейт подвинул ей кресло. Валери не дала ему произнести обычный светский монолог, с которого он всегда начинал каждую встречу.
– Дэн, все это меня мало волнует. Расскажи мне лучше, что вам удалось разузнать.
– Да, разумеется. Разумеется, тебя волнует это, и я расскажу тебе все без утайки. Валери, это не самая приятная из историй. Скажу также, что для тебя с матерью у меня нет добрых вестей. Не могу не повториться, поведение Карла меня потрясло, даже вообразить не могу, что у него было в голове…
– Нельзя ли перейти к делу? – перебила Валери раздраженно.
– Да. Ну, прежде всего позволь обрисовать тебе общее положение вещей. В сентябре прошлого года Карл сделал несколько неудачных вложений. Крайне неудачных. На этом он потерял больше пятнадцати миллионов долларов. В следующие три месяца, к началу нового года, он добыл почти тринадцать миллионов долларов. В декабре он купил у своего брокера эти тринадцать миллионов, переведенные в боны. Дальше мы ничего не смогли узнать. Боны не зарегистрированы, и дело это так же непостижимо, как и авария. Нигде нет и следа, а скорее всего они уже не всплывут. Мы знаем наверняка, что Карл отчаянно стремился вернуться из Адирондака в первых числах января, похоже, для того, чтобы произвести какие-то операции с этими бонами, но теперь нельзя быть в этом уверенным наверняка.
