Сьюзен Андерсон - Танец теней
— Заметано, шеф, — рявкнул Эдварде.
— Сколько народу будет в нашем распоряжении сегодня? — спросил Тристан, заранее зная, что, как и в других полицейских управлениях по всему миру, в Рено тоже недоукомплектован штат. Поэтому численность людей в его распоряжении могла колебаться изо дня в день, в зависимости от оперативной обстановки в округе. Преступники отнюдь не ждали, пока полицейские Рено разберутся с очередным убийством, подбрасывая им все новые и новые загадки.
— Все, кто перед вами, в вашем распоряжении, босс, — ответил чернокожий детектив Лавандер Мэсон. — Сегодня нас восемь.
Тристан распределил между ними обязанности. В первые дни расследования он сосредоточился на изучении того, где проживали жертвы преступлений, где они работали, кто видел их в последний раз. Его люди опросили множество народу, либо проживавшего по соседству, либо работавшего вместе с ними. Еще они хорошенько прочесали местность, где были обнаружены тела, хотя рассчитывать особенно было не на что, ведь следы не были обнаружены даже сразу после преступления. Тристану пришлось полагаться только на письменные отчеты полицейских о случившемся, да на сделанные ими слайды. И все же он решил отправиться осмотреть местность. Ему казалось, что на месте событий можно учуять своего рода «запах» следов преступника. Ему удалось переговорить со всеми, кто хоть как-то знал убитых. И у каждого он добился обещания, что если тот вспомнит еще какие-либо детали, то обязательно сообщит в полицию.
В управлении отсутствовала современная компьютерная система, но для своего подразделения Тристан выбил «Макинтош», который он тут же стал усердно пичкать всевозможной информацией. К тому же он предусмотрел все, чтобы не было дубляжа в работе. Каждый день он встречался со своими сотрудниками, обсуждая с ними итоги предыдущих суток и оценивал возможные кандидатуры для идентификации преступника. Были подняты архивы с досье на всевозможных правонарушителей, а не только на убийц и насильников. Все они были персонализированы таким образом, чтобы выяснить, у кого из них имелась патологическая неприязнь к женщинам. Но это была кропотливая, утомительная работа, пока не принесшая никаких положительных результатов.
Больше всего раздражало Тристана назойливое внимание средств массовой информации. В этой своеобразной игре с прессой у полицейских чаще имелась фора во времени, т. е, пока журналисты еще не успевали разнюхать связь между одним и последовавшим за ним другим убийствами. Когда же эта связь становилась явной, они тут же превращали новость в сенсацию. Чаще всего полиции удавалось упреждать взрывы общественного мнения, объявляя о наличии такой связи первой. Иначе же со страниц газет и с телеэкранов сыпались истерические комментарии и начиналась шумиха, которая только мешала проведению расследования.
К несчастью, первые сообщения о серии убийств в Рено появились в прессе раньше, чем было создано спецподразделение по их раскрытию. Полицейским Рено просто не повезло: в день, когда был найден второй труп убитой танцовщицы, у газетчиков просто не оказалось под рукой никаких других более сенсационных новостей. Это был один из таких дней, которые, если верить всему написанному и сказанному, подаются телекомментаторами и издателями газет как сплошной кошмар. Они просто забыли, что обывателя могут интересовать и другие новости: никаких катастроф и несчастий; никаких политических скандалов; ничего пикантного из интимной жизни знаменитых людей Америки. К сожалению, вышло так, что еще до того, как полицейское управление установило связь между убийствами двух блондинок-танцовщиц, заголовки газет уже трубили о том, что маньяк-убийца эстрадных девиц появился на улицах Рено, а комментаторы вечерних теленовостей вопрошали: насколько безопасно теперь быть танцовщицей?
Тристана ужасно раздражало то, что сразу же по приезде он стал излюбленной мишенью для местных борзописцев. Уж как только они не обыгрывали тот факт, что он прибыл из другого штата и почему-то вдруг возглавил спецподразделение. Маклофлин вообще считал, что вся эта шумиха вредна, да и, скорее всего, просто опасна. Ведь она могла спровоцировать убийцу на новые преступления, реши он, что полиция бросила ему вызов. Такое в его практике случалось уже не раз: маньяк-убийца начинал думать, что между ним и стражами порядка началось своего рода состязание в смертельной игре и у него появилась дополнительная мотивировка искать все новые и новые жертвы. И, как это уже бывало, он начинал рассматривать эти новые жертвы как козырные карты в страшной и кровавой игре. Тристан очень не хотел, чтобы такое могло случиться и в Рено.
Однако, с точки зрения репортеров, Тристан был слишком лакомой добычей, чтобы можно было обойти его вниманием. Им нравились его внушительная стать и шотландский акцент. Они хотели знать все детали жизни супердетектива, касались ли они его профессиональных или личных дел, не важно. Единственное, от чего их постоянно коробило, так это от того, что он отличался жесткой и скупой манерой разговаривать с прессой. Этой стратегии стал он придерживаться со своей первой встречи с людьми из масс-медиа <Масс-медиа (лат.) — средства массовой информации.>.
Встреча эта произошла на следующий день после опознания трупа Марианны. Тристан вышел из управления, и его сразу же окружили репортеры. Микрофоны придвинулись вплотную к его лицу; вспышки почти ослепили; разом затараторила дюжина голосов:
— Лейтенант Маклофлин! Идет ли речь об очередном преступлении Горного Странника?
— Нет, парень, подозреваемый в тех преступлениях, уже некоторое время находится под стражей.
— Но вы же признаете факт существования маньяка-убийцы, который весьма жестоким образом расправляется с танцовщицами Рено?
— Могу сказать только одно. Налицо три преступления, причем почерк убийств очень схож.
— И все жертвы были танцовщицами?
— Да.
— Что же это за человек, который знакомится с танцовщицей, убивает ее, а потом живет себе как ни в чем не бывало?
Тристан взглянул на говорившую своими бесстрастными серыми глазами.
— Вы, должно быть, работаете репортером недавно?
— Я уже три года в газете, — возмутилась журналистка.
— Тогда вам известно, как ведет себя полиция в подобных случаях. Своих предположений и догадок мы прессе не сообщаем.
— Тогда сообщите нам какие-либо надежные и недвусмысленные факты, — перехватил инициативу в разговоре другой журналист. — Например, правда ли, что все три женщины были блондинками?
— Да.
— Что, по вашему мнению, явилось непосредственной причиной смерти всех трех?
