Джилл Мэнселл - Думая о тебе
— Где Иви?
— В офисе. Я приступаю к работе в среду. В моем расписании значатся три ленча и четыре вечерних дежурства. — Джинни указала на заполненные анкеты и наблюдала, как он взял одну из них.
— Хорошо. Все правильно. — Пробежав анкету глазами, он кивнул, затем перевел взгляд на фотографии, лежащие на столе.
— Моя дочь Джем. — С Иви она чувствовала себя свободно, сияла от гордости и превозносила добродетели Джем, но на этот раз она придержала язык. Мужчины другие, никогда не знаешь, какова будет реакция.
Финн смотрел на фотографию в полном молчании. Наконец он заговорил:
— Что с ней случилось?
— Случилось? Ах да, ее волосы! Она блондинка, но взяла и покрасилась в розовый цвет.
— Нет. Я не о том… — Он нахмурился. — Это не та, что умерла?
Что?
— Я не понимаю, о чем вы. — В полном замешательстве Джинни продолжала: — Джем — моя единственная дочь. И она жива, слава Богу.
Он покачал головой:
— Но вы говорили, что она… в тот день в магазине. И поэтому продавщица решила не звонить в полицию.
— Господи, я никогда бы не могла сказать такое! И зачем?
— Кто знает? Сыграть на чувствах других и снять с себя вину за воровство.
— Вы снова начинаете! — Ее брови взлетели вверх, и, не сдерживая себя, Джинни вскрикнула: — Это жестоко — говорить такое!
— Вы были в истерике. Вы рассказали, что похоронили собаку в то утро. — Он пожал плечами. — Может, это тоже неправда?
— Это правда. Я любила моего пса.
— И потом, когда вас спросили, можно ли кому-то позвонить, вы сказали, что у вас никого нет и что вашей дочери тоже больше нет с вами…
И тут до нее дошло. В ужасе Джинни поняла, что невольно ввела их в заблуждение.
— Она действительно больше не живет со мной, но я не имела в виду, что она умерла. Джем жива, просто уехала в Бристоль.
Финн внимательно разглядывал ее.
— А мы все так сочувствовали вам тогда.
— Вы сочувствовали? Извините, не заметила.
— Так или иначе, вас не арестовали. Потому что вы провели всех.
— Позвольте мне предположить, — с вызовом проговорила Джинни. — У вас нет детей? Да?
Он смотрел на нее минуту-другую, затем покачал головой:
— Нет.
— Сразу видно. Потому что если бы у вас были дети, вы бы понимали, что ни один самый распоследний родитель никогда не станет говорить о своем ребенке такое, чтобы выпутаться из неприятной ситуации. Я скорее умру, чем…
— Хорошо, хорошо, не сомневаюсь. Вы правы. Оставим все это между нами! — Подняв руки вверх, Финн добавил: — Начало многообещающее. Но так как вы собираетесь работать у меня, было бы лучше, если бы мы смогли найти общий язык. Вы не думаете?
Все еще взбешенная, но понимая, что он прав, Джинни кивнула:
— Да, я тоже так думаю.
— Отлично. А теперь извините меня, мне нужно поговорить с Иви.
Он исчез в офисе. Джинни допила остывший кофе и отклонилась на спинку стула, нервно крутя прядку волос. Она могла бы работать здесь, в этом ресторане с разностильной старинной мебелью, сияющими потолками и натертыми до блеска дубовыми полами. Картины на темно-красных стенах представляли собой привлекательное соединение старины и модерна, толстые атласные шнуры обхватывали тяжелые бархатные шторы. На каждом столе стояла бесподобная ваза с зеленью и первыми весенними цветами.
Ожидая, когда вернется Иви, Джинни не оставалось ничего другого, как рассматривать комнату. И тут она заметила, что что-то валяется на полу…
Наклонившись и взяв то, что лежало под столом номер шесть, она сначала решила порвать это на крошечные кусочки.
Что ж, это был бы ему хороший урок.
Но двадцать фунтов — это двадцать фунтов, и она не могла заставить себя сделать это. Вместо этого она потянулась к своей сумке и вынула кошелек — к счастью, сегодня утром она взяла деньги в банкомате. Достав две хрустящие новенькие десятки, она положила их под стол вместо мятой двадцатифунтовой банкноты.
Через несколько минут Иви вернулась в ресторан в сопровождении Финна.
— Простите, что оставила вас одну. Финн заговорил меня.
Ясно, что он мог, подумала Джинни, наблюдая, как темные глаза Финна метнулись в сторону стола номер шесть. Когда он увидел две десятифунтовые банкноты на полу, он едва заметно улыбнулся.
— Специально подстроили, — сказала Джинни, когда их глаза встретились. — Устроили мне проверку…
— Что? — Иви явно не улавливала подтекста.
Финн покачал головой:
— Ничего. Все в порядке. Я оставлю вас. Кажется, прибыл мой нью-йоркский дилер.
— О Господи, это женщина! Она не упустит свой шанс. — Иви покосилась на Джинни: — Или он дал его вам?
— Он пытался, но я уже раскусила его. На самом деле, — заметила Джинни, — он тут кое-что сказал насчет Джем, и я ответила ему, что сразу поняла: он не отец.
— А… И что же он сказал вам на это?
— Ничего. Хотя нет, он признался, что у него нет детей.
Иви села напротив нее.
— Хорошо. Так как вы собираетесь работать здесь, будет лучше, если я расскажу вам обо всем. Финн намеревался жениться на Рождество. У него и Тамсин летом родилась девочка.
— О Господи! — в ужасе прикрыв рот ладонью, воскликнула Джинни. — Только не говорите мне, что она умерла.
— Нет, никто не умер… — Иви покачала головой. — Мей родилась в июле, и это был несказанно красивый ребенок. Ну, с такими родителями чего еще можно было ждать? Финн был жутко счастлив. Он просто… светился. Понимаю, вам трудно это представить. Он купил это заведение, и мы работали день и ночь, чтобы закончить реконструкцию и открыть ресторан. Но он просто не мог оторваться от Мей. Она всегда была рядом с ним. Вы никогда не видели более счастливого мужчину, — печально сказала Иви. — Он настоящий отец.
Джинни была окончательно заинтригована.
— И что же случилось?
— О Господи! Это было ужасно! Финн уехал на один день на аукцион в Уилтчер. Я занималась обустройством ресторана, когда подъехало такси. Смуглый темноволосый молодой человек итальянского типа вышел из такси, и я пошла узнать, что ему нужно. Он сказал, что приехал за Тамсин и Мей.
В следующую минуту Тамсин выбежала из флигеля, где размещались антикварный салон и квартира Финна, с Мей на руках. Водитель нес ее вещи. Она сказала мне, что они уезжают. Я не могла поверить своим глазам. Она поставила все свои вещи в багажник машины и села в такси с Мей. Потом передала письмо для Финна.
Я тогда задрожала и сказала: «Вы не можете забрать Мей у Финна. Он ее отец». И тогда этот молодой человек, который на самом деле оказался итальянцем, рассмеялся и сказал: «Нет, не он отец. Я отец Мей». Затем он бросил взгляд на свои часы и сказал Тамсин, что им пора. Его вертолет ждет и должен вернуться в Лондон в три часа.
