Кристина Хегган - Проблеск надежды
– Наверное, можно и так сказать.
– Сексуальный?
– Не по адресу обращаешься с таким вопросом, подружка.
– Перестань, – поддразнила ее Кэт. – Не так уж давно у тебя это было последний раз, а? Ты еще способна оценить сексуального мужчину?
– Ради Бога, Кэт, неужели обязательно оценивать любое общение между мужчиной и женщиной на уровне секса?
Кэт расхохоталась:
– А как же? Не забудь, что я художник, я имею дело с чувствами, реакциями, ощущениями.
– Пусть будет так, но не жди от меня вдохновения. Поверь, сейчас, когда слушание по делу об опекунстве с каждым днем приближается, я совсем не настроена на романтическую волну. Но даже если бы была настроена, разве не глупо было бы влюбиться в адвоката Трэвиса?
Сунув руку в банку с печеньем, которую Дайана регулярно пополняла, Кэт выудила шоколадное печенье и обмакнула его в кофе.
– Не знаю, что и сказать. Судя по тому, что ты рассказала мне о Кейне Сандерсе, и по тому, что я о нем знаю, ты могла бы и не отделаться так легко.
– Вот тут ты ошибаешься. При всем его обаянии Кейн Сандерс может стать серьезным противником.
– Почему ты так думаешь?
– После того как он ушел из ресторана, я позвонила Джону Маккею и кое-что выведала у него об адвокате Трэвиса. Это заставило меня призадуматься о том, какими мотивами он руководствовался, берясь за это дело.
– Его мотив известен. Он – близкий друг семьи Линдфордов.
– Кроме этого, он разведенный. Кэт пожала плечами:
– Разведенных мужчин миллионы. К чему ты клонишь?
– Когда четыре года назад он разводился; он тоже хотел через суд получить опекунство над своим пятилетним сыном.
Кэт удивилась:
– Я об этом не слышала. Даже не знала, что у него есть ребенок.
– Он не распространяется о своей личной жизни, но Джон, как ты знаешь, человек дотошный. До него доходили слухи о Сандерсе, и он их проверил. Опекунство над ребенком присудили его жене, бывшей манекенщице, которая, по свидетельству очевидцев, была не очень-то хорошей матерью. Два месяца спустя она со своим дружком укатила на уик-энд в Саутгемптон, оставив ребенка на попечение одной женщины. – Дайана сняла фартук и бросила его на стул. – Ребенок упал в бассейн во дворе их дома и утонул.
Кэт охнула:
– Какой ужас!
– В одной из нью-йоркских газет была напечатана статья об этой трагедии, в которой цитировалось высказывание Кейна Сандерса, что несчастный случай не произошел бы, если бы не была так несправедлива система судопроизводства, которая почти всегда отдает предпочтение правам матери, не учитывая ни ее характер, ни образ жизни.
Кэт прищурилась:
– Минуточку, подружка. Если ты хочешь сказать, что Кейн взялся вести это дело, чтобы каким-то образом отомстить за то, что произошло с ним, то ты свихнулась. Митч о нем не слишком много знает, но в одном он уверен: в отсутствии здравого смысла его упрекнуть нельзя.
– Но он человек, а человеку свойственно ошибаться.
Их разговор прервал звонок в дверь. Выглянув из кухонного окна, которое выходило на улицу, Дайана увидела припаркованный возле обочины старенький «олдсмобиль» своего братца.
– О Боже, – пробормотала она, – только не он. Только не сейчас.
Кэт выглянула из окна через плечо Дайаны. Дайана крикнула:
– Уходи, Ник.
В ответ раздался второй, еще более настойчивый звонок. В доме через дорогу колыхнулась занавеска. Дайана выругалась сквозь зубы.
– Придется его впустить, пока миссис Кармайкл не умерла от любопытства, гадая, кто это такой.
Кэт пошла за ней к входной двери.
– Мне остаться?
Тронутая заботой подруги, Дайана сжала ее руку.
– Спасибо, Кэт, но в этом нет необходимости. Он тут не задержится.
Дайана открыла дверь, в которую тут же вошел ее братец, худощавый мужчина с темно-русыми волосами до плеч, стянутыми резинкой на затылке в конский хвост. Глаза у него были зеленые, как у их матери, а обаятельная улыбка не одну неосторожную женщину лишила всех сбережений. Он был небрит и выглядел неряшливо в выгоревших джинсах, пуловере с обтрепанным воротом и покрытой пятнами замшевой куртке.
Ник одарил Кэт белозубой улыбкой:
– Привет, малышка, что происходит?
Кэт, не умевшая скрывать свои чувства, ответила ему презрительным взглядом:
– Дайана слишком терпелива с тобой. Если бы ты был моим братом, я бы давно разрезала тебя на куски и скормила акулам, – заявила Кэт и, как ошпаренная, выскочила из дома.
– Что, черт возьми, с ней такое?
Дайана закрыла дверь.
– Я думаю, она просто не выносит тебя.
– Да ну? Не забудь передать ей, что это взаимное чувство. – И не успела Дайана остановить его, как Ник прошел мимо нее на кухню. – М-м, здесь вкусно пахнет. Что ты печешь?
– Мне казалось, я тебе уже говорила, чтобы ты никогда больше не приходил сюда, – грубо прервала она, входя за ним следом на кухню.
– Мне нужно поговорить с тобой.
– Мог бы позвонить.
– Я пытался. Телефон у тебя все время занят. – Он уселся за кухонным столом и, вытянув длинные ноги, положил их на другой стул. – Если только ты не отключила его.
Телефон был действительно отключен. С тех пор как Трэвис объявил представителям прессы, что у него есть сын, телефон – и дома, и в ресторане – звонил круглые сутки, и ей не оставалось ничего другого, как отключить его.
Тыльной стороной руки она сбросила его ноги со стула и задвинула стул под стол.
– Что тебе надо, Ник?
– Я услышал, что этот мерзавец затевает против тебя дело об опекунстве, – с притворным сочувствием сказал он. – Какая неприятность! Я пришел бы раньше, но меня не было в городе.
– С каких это пор тебя беспокоят мои проблемы?
– Я всегда о тебе беспокоился. Что бы ты обо мне ни думала, Ди. Но мы с тобой – одна семья. Твое благополучие мне не безразлично. И Зака, кстати, тоже. – Он с упреком взглянул на Дайану. – Несмотря на то, что ты никогда не позволяла мне встретиться с ним.
– Ты пришел, чтобы это сказать?
– Нет, я пришел, чтобы помочь тебе. На этот раз она не удержалась от смеха:
– Ты? Помочь мне? Ты, должно быть, шутишь.
– Да, я пришел помочь. У меня есть связи, есть люди, которые могут раздобыть новые паспорта для тебя и Зака на другую фамилию.
Ушам своим не веря, Дайана уставилась на брата.
– Ты думаешь, что мне следует бежать? Ты в своем уме?
– Это ты, наверное, не в своем уме, если надеешься победить такого, мужика, как Трэвис Линдфорд. У него в этом городе все схвачено.
